Убийство в "Зеленой мельнице" - Керри Гринвуд Страница 51

— Окажите любезность, сходите к инструментам и принесите мне эхо-корнет, — обратилась Фрина к Хью.

Повиновавшись, он вернулся с футляром и открыл его.

— У этого инструмента, — продолжила Фрина, поворачивая корнет, — есть сурдина. Особая трубка, вот здесь, со своим собственным клапаном. Возможно, она специально изготовлена для этой цели. Не знаю, с какой именно силой может дунуть хороший трубач, но ее наверняка хватит, чтобы выбросить тонкое лезвие на довольно большое расстояние. Этой силы достаточно, чтобы убить наповал, если попасть в нужное место и если лезвие не застрянет в ребре. Для Бена Роджерса, мастера в обращении с металлом — он ведь сам делал ювелирные украшения, переделать стилет было не слишком трудно. Хоть он и не похож на любителя рукоделия, он мог совершенно легально приобрести толстую вышивальную иглу и приделать к ней деревянную рукоятку вроде бусины, чтобы по диаметру она подходила для этой узкой дырочки. А дальше дело за малым: поднять корнет, как он обычно и делает, почти до уровня глаз, нажать на клапан и переключиться на другой раструб. И на тридцать пятом такте «Лети, дрозд мой» убить наповал не того человека.

— Не того? — Хью Андерсон, который до этого безостановочно грыз ногти, удивленно оторвался от этого увлекательного занятия.

— Да. Убить он собирался…

— Этого поганца Чарльза! — рявкнул Бен Роджерс, вскакивая и опрокидывая стул.

— Этого, как вы говорите, поганца Чарльза. Послушав Нерину, вы решили, что он преследовал ее с э-э… сексуальными намерениями. Ваша безумная ревность возбуждала ее. В качестве светского развлечения такая игра наверняка доставляла массу удовольствия вам обоим, — холодно добавила Фрина. — И я не хотела бы отнимать у вас эту забаву. Сядьте, пожалуйста, господин Роджерс. Я не переношу истерик. Вы видите, к чему привело потакание вашему норову. Возможно, я бы поверила, что у вас была благородная цель, однако никчемный Бернард Стивенс оказался не такой уж большой потерей. Впрочем, вероятно, и его кто-то любил, возможно, его бедная партнерша, которая до сих пор в больнице, и даже если он никому не был дорог, все равно вы не имели никакого права его убивать. Он вас чем-то задел?

— Нет, я даже не знал его, — пробормотал Роджерс, поднимая стул и снова усаживаясь.

Нерина отодвинулась. Он положил ей руку на плечо, но она выскользнула — так кошка уворачивается от нежеланной ласки.

— А Чарльз? Почему вы решили наказать его таким образом?

— Из-за Нерины, — ответил Бен. — Сперва я думал, что он к ней клеится, а потом оказалось, он хочет отбить ее у меня, чтобы она пела с другим оркестром, а это еще хуже.

— И вы хотели тайком выпроводить его из страны, чтобы вина пала на него, а не на вас? Я не думаю, что бескорыстие входит в число ваших добродетелей.

— Верно, это был я. И что вы теперь сделаете? Вас что, копы за дверью поджидают?

Говорил Бен тихо, и это производило еще более грозное впечатление. «Джаз-клуб» по-прежнему гудел. Компания у двери все еще препиралась насчет природы джаза — у каждого музыканта было на этот счет персональное мнение, за которое он готов был биться до последнего. Фрина прикидывала, на кого из джазистов можно положиться, если Бен кинется на нее. Больше всего ее занимал обворожительный Тинтаджел Стоун.

— Что я сделаю? Да ничего. Кстати, вся информация уже находится в надежных руках, так что вам нет никакого резона вымещать свой гнев на мне. Меня всего лишь наняли, чтобы освободить Чарльза и найти его брата. Если чистосердечное признание вместе с эхо-корнетом и орудием убийства в разумные сроки поступит в полицию, я получу свой гонорар. А задумай вы расплавить инструмент, вышвырнуть нож в реку и все отрицать, мне придется предстать перед ведущим расследование офицером, чтобы реконструировать события и все-таки доказать свою правоту.

Бен Роджерс с рычанием кинулся на мисс Фишер. Тинтаджел, находившийся ближе всех, ухватил его за пиджак сзади. Маленький пистолет Фрины мгновенно оказался в ее руке. Но самое яростное сопротивление оказала Нерина, которая преградила Бену путь и отвесила такую пощечину, что голова трубача откинулась назад.

— Свинья! — заорала певица. — Ах ты скотина! Как ты смеешь! А ну сядь сию минуту и послушай, что мисс тебе скажет!

Побагровевший от ярости Бен Роджерс мотал головой, словно бык от неожиданного удара патронташем. Нерина обеими руками оттолкнула его.

— Нам с тобой кое-что уладить надо, — хрипло пригрозила она. — Ты позволил мне признаться. Ты бы меня и повесить позволил, поскольку история вышла хорошей и ее вполне могли счесть правдой, да только мисс Фишер разобралась, что к чему. Ты не джентльмен, Бен Роджерс, но сейчас это не важно. А теперь слушай! Прекрати орать и послушай! — Затем, сменив тон, она мягко спросила: — Милый, ты и впрямь сделал это ради меня? Ради своей малышки?

— Это я, — пробормотал Бен. — Все было так, как она сказала. Сделал ручку из бусины, чтобы она плотно входила. Прицелился и выстрелил. — Затем добавил вызывающе: — Я хотел глаз ему вышибить! Я ж тренировался, я в бубнового туза попадаю! Но он отодвинулся, и случайно подвернулся другой парень.

Фрина вспомнила, как беспорядочно Чарльз крутил ее по танцплощадке, и ей стало не по себе. Бен Роджерс мог подстрелить и ее. Она так живо себе это представила, что почти наяву увидела пятно крови размером с ладонь, расплывающееся по светлому платью. Тинтаджел Стоун перестал удерживать Бена — сейчас тот выглядел присмиревшим. Фрине припомнилось и то, что тогда Тинтаджел Стоун пришел ей на помощь.

— Что ты видел, Тинтаджел? — спросила она.

Он вздрогнул.

— Я услышал «пффт» из корнета, увидел что-то серебристое и как тот парень упал. Я знал, что это сделал Бен. Когда он подбежал взглянуть на тело, я вытащил нож и спрятал себе в рукав, а потом, как вы и сказали, в бутылку вина. Копы нас особо тщательно не обыскивали, поскольку знали: в момент преступления мы играли. Никто другой не заподозрил бы, что он застрелен, а не заколот. Однако форма ножа была слишком уникальна и грозила полным разоблачением, поэтому я его спрятал.

— Но почему?

— Что почему?

— Почему ты покрывал Бена?

— Он лучший трубач в Австралии, — пояснил Тинтаджел, словно его действия были сами собой разумеющимися, и «Джазисты» хором застонали.

— А что вы видели, господин Андерсон?

Хью перестал грызть большой палец и сказал:

— Ничего. Я и не смотрел. Но я не мог понять, почему Бен выглядел таким потрясенным, особенно когда он сказал, что не знает этого парня.

— Что ж, хорошо. — Фрина поднялась. — Признание достаточно полное и подробное, орудие убийства и корнет нужно доставить детективу-инспектору Робинсону скажем, дня через два. Ну, через три, не больше. О твоей роли, Тинтаджел, упоминать нет необходимости. Но позаботься постирать рукав. Вам понятно? — официальным тоном спросила мисс Фишер.

Тинтаджел задумчиво поглядел на Бена, Нерину и остальных.