Злые куклы - Елена Юрская Страница 51

— Только если твой, — мигом откликнулся патологоанатом.

— Возможно. Пошли? — Кузьма Григорьевич почти подобострастно закивал и потащил Игоря на выход.

— Я только плащ накину. Подожди… Две-три минуты ничего ведь не изменят.

Петров согласился. Ни две, ни три, ни месяц. Теперь уже точно ничего не изменят. В убийстве этих женщин как-то замешана его жена. И ему, Кузьме Григорьевичу, ничего не оставалось, как ее разоблачить. Он все равно найдет убийцу. Он распутает это дело, а стало быть, подставит собственную жену. Потому что она как-то с этим связана. Только как? Он не мог пригласить ее для участия в своем последнем эксперименте, и маму не мог, потому что она не сможет не рассказать Леночке. А Леночка теперь не должна ничего знать о ходе следствия — она тут как-то замешана.

Когда Кузьма Григорьевич и Игорь Николаевич вышли из морга, уже совсем стемнело. С неба срывались капли дождя и, долетая до земли, вели себя как-то странно: они почти не оставляли следов, они шипели и быстро испарялись с трусливо открытых зонтов. Петров-Водкин был очень подавлен, а потому смело шагал по лужам, и, вспоминая строжайший запрет из детства, он подолгу задерживался в самых глубоких, подпрыгивал в них и с чувством глубокого удовлетворения переходил к следующим.

— Пневмония, — осторожно предупредил Игорь Николаевич. — Плюс новые ботинки.

— А вы попробуйте, — радостно отзывался Петров. — Только попробуйте. — Он смеялся и поднимал фейерверки брызг.

— Между прочим, если прыгать сначала на одной, а потом на другой и только потом на обеих вместе, получится пикантнее. — Патологоанатом подошел к неглубокой, почти незаметной луже и, пританцовывая, продемонстрировал Петрову технологию своего способа. — И на велосипеде, конечно… На велосипеде — это что-то.

— А вот там, в канаве, если прыгнуть вдвоем… — мечтательно начал Кузьма. — Можно вдвоем и утонуть.

— Меня б жена сейчас убила, — сообщил счастливый Игорь Николаевич, рассматривая свои мокрые до колен брюки.

— А моя — уже, — грустно сказал Кузьма.

— А внуки бы поняли… Кстати, а что — «уже»? Она тебя что, бьет? Хотя, с другой стороны, в сорок лет прыгать по лужам… Тоже не подарок… Это мало кто выдержит. Довел ты ее, значит…

Петров промолчал. Он не смотрел на свою проблему с такой вот простой житейской стороны. Неужели он был так равнодушен? Неужели он не оправдал Леночкиных ожиданий? Неужели застарелая ревность заставила ее в это впутаться? Может, даже стать сообщницей убийцы… «Может, это все назло мне? Чтобы доказать, что я — кретин, полное ничтожество, что она может обвести меня вокруг пальца?»

— Значит, довел… — согласился Петров, открывая замок собственной квартиры. — Игорь Николаевич, а Дарья была трезвой?

— Да, вполне…

— Тогда вы сейчас выпейте. Для борьбы с пневмонией. А я — потом. Сначала — эксперимент.

На часах, которые ярко светились в темноте детской, было начало десятого. В это время Леночка обычно бывала дома. Или на каких-нибудь курсах. Или в библиотеке, если Петров ей что-нибудь поручал. Сейчас в квартире было уныло, тихо и привычно не убрано. Вещи, собранные им для побега жены, валялись в спальне… Кузя вздохнул и отправился в ванную. Надо набрать воды — она с грохотом рванула из крана. Петров достал пыльную коробку с феном. Горячая вода быстро остывала, но это совсем не волновало промокшего Петрова. Он медленно, но скрупулезно замерил расстояние от розетки до ванны, осторожно удлинил до записанных размеров шнур китайского фена и, убедившись, что исходные данные полностью соответствуют данным с места преступления, обреченно разделся и пошел на кухню за Игорем Николаевичем.

— Я готов. Можно начинать…

— Подождите, Кузя. — Игорь Николаевич почему-то решил от него отмежеваться и резко перешел на «вы». — Я, наверное, вас неправильно понял.

— А я ничего и не объяснял, — ответил Петров и передернул плечами. Все же в квартире прохладно. Да и предстартовое волнение. — Ну что, будем пробовать. Вы бы тоже штаны сняли… Пока то-ее, они бы уже и высохли. Так как?

— Да никак! — подозрительно громко закричал Игорь Николаевич и дернулся к окну. — Не сметь даже думать! Идиот!!!

— Не надо меня жалеть, — твердо и горько сказал Кузьма Григорьевич. — Хотя мне, конечно, приятно, что вы ко мне так относитесь. Я даже не подозревал… — Откуда-то из самого нутра к горлу подступили слезы, голая спина покрылась крупными мурашками, губы отчаянно задрожали. Человеку важно, что его любят, даже если любит в общем посторонний человек. — Я жду вас в ванной… Не бойтесь, я буду осторожен. Ничего со мной не случится.

Тем временем Игорь Николаевич наливался кровью и разминал сухие сильные руки. Он полагал, что одного удара в челюсть этому латентному гомосексуалисту будет достаточно, чтобы навсегда забыть о грязных приставаниях по месту работы. Нет, вообще-то Игорь Николаевич ничего против гомосексуалистов не имел. Его пес, хороших кровей сеттер, частенько приставал на прогулке к хорошеньким кобелькам… Но он знал меру. И еще ни разу не опозорил хозяина при вязке. Просто у сеттера была такая слабость. Как и у Кузьмы Григорьевича. Но вот то, что объектом приставаний мог стать он сам…

— Кузя, я дам тебе по морде, — предупредил патологоанатом.

— За что? — удивился Петров. — Это моя жизнь, я имею право распоряжаться ею по своему усмотрению. Я лягу в ванну, возьму в руки фен, а вы посмотрите, смогу ли я сушить им голову. Следственный эксперимент, понимаете? — Петров беспомощно развел руками. — Даже если я умру по нечаянности, это будет означать, что и Даша тоже могла… Конечно, мое тело в ванной будет смотреться не очень эстетично, но другого варианта у нас нет.

Сначала Игорь Николаевич вздохнул с облегчением, потом подумал: «Это острый психоз». Но еще поразмыслив, понял, что предложенный Петровым план не так уж плох. Это была, конечно, авантюра. Как-то по-детски все это было. Смешновато. Игорь Николаевич отчего-то вспомнил фильмы своего детства: «Чапаев», «Подвиг разведчика»… Странный какой-то вечер сегодня. По лужам бегали… Хорошо, если никто не видел.

— Я согласен. Только давай обойдемся без жертв. А штаны пусть сушатся. Ты прав, Кузя… Ты прав. Это, конечно, не следственный эксперимент, но мертвые девочки мне тоже как-то не нравятся. — Игорь Николаевич вздохнул, опрокинул рюмку отдававшего ванилью и клопами коньяка и внимательно рассмотрел расчеты, сделанные Петровым. — Да, что-то здесь не так… Что-то не так… По крайней мере, ей должно было быть неудобно.

— Так я ныряю? — обрадовался Петров. — А брюки можно повесить над газом. Так быстрее. Только, когда будете уходить, обязательно выключите газ… Мало ли что…

— Торжественно обещаю, — сказал Игорь Николаевич и для бодрости сделал еще пару глотков прямо из бутылки. — Начинаем.

Кузьма Григорьевич забежал в спальню и поверх домашних трусов натянул не так давно подаренные Леночкой и ни разу не надеванные плавки.

— С богом, — тонко пискнул он и залез в воду. — Подавайте. Только сначала вставьте в розетку.