Роковой отпечаток - Патриция Вентворт Страница 52

— Думаю, что все это время, начиная с утра среды, Мэгги не выпускает из рук телефонную трубку больше, чем на пять минут.

Мисс Силвер кашлянула несколько необычно:

— Ах да… параллельная линия.

— Все очень по-доброму относятся к Мэгги, — сказала Моника, — потому что я и вправду не знаю, чем она занималась бы, не будь этой параллельной линии. Она подслушивает телефонные разговоры, и это помогает ей ощущать себя в гуще событий… ты понимаешь, что я хочу сказать. Не мешало бы некоторым помнить, что она, возможно, подслушивает их, но, конечно, все забывают об этом. Ты знаешь, я всегда говорила, что меня не интересует, кто услышит, как я заказываю на обед рыбу, но, конечно, бывают исключительные обстоятельства! Сисили, например, была так несчастна, что Грант то и дело звонил ей, а Сисили боялась разговаривать. Уверена, что Мэгги не пропустила ни слова из их беседы. Бог мой, что за трудные времена мы пережили!

Мисс Силвер осторожно поправила ее:

— Но зато все так счастливо закончилось, дорогая.

Моника Эббот смахнула слезу:

— Да! И Грант так хорошо относится к Сисили. Знаешь, она гордится этим, маленькая упрямица, а как ужасно было бы, если бы ему пришлось уступить ей. Она только презирала бы его и стала бы точной копией своей бабушки, которая так ужасно обращалась со всеми родственниками.

Мисс Силвер улыбнулась.

— Сисили это не грозит, у нее слишком доброе сердце. И она счастлива. Тебе никогда не приходило в голову, что леди Эвелин была очень несчастной женщиной?

Вместо слез из глаз Моники посыпались искры.

— Она была жестокой и обожала интриги. Не пытайся заставить меня испытывать к ней жалость, это бесполезно, потому что это выше моих сил. Допустим, меня ты уговоришь, но она так ужасно относилась к Регу, и к отцу и матери Фрэнка, и к самому Фрэнку. Давай больше не будем говорить о ней.

— Я хотела посоветоваться с тобой, — сказала мисс Силвер, — нельзя ли мне нанести короткий визит Мэгги Белл.

Моника с удивлением посмотрела на нее. Ее глаза были тоже похожи на вишни, как у Сисили, но Моника была гораздо привлекательнее. Вместо своенравного очарования Сисили она распространяла вокруг себя атмосферу тепла и доброты.

— О, Мэгги будет только рада! — поспешно ответила Моника. — Она обожает посетителей, а особенно когда к ней приходят днем в воскресенье, потому что, если она чувствует себя хорошо, ее оставляют одну, миссис Белл уезжает в Лентон навестить свою сестру. Мэгги остается совсем одна.

— Так мне говорила и Джорджина. Она снабдила меня журналами и комиксами, чтобы легче было завязать знакомство… на случай, если это понадобится.

В половине четвертого мисс Силвер звонила в дверь квартиры, которую занимал мистер Биссет. Если бы она рассчитывала на то, что на ее звонок ответит мистер Биссет, то ее задание провалилось бы, поскольку по воскресеньям, начиная с половины третьего и далее, он погружался в такой глубокий сон, что никакие звонки его не пробудили бы. У миссис Биссет сон был более чуток. Она подошла к двери и увидела мисс Силвер. Миссис Биссет не ожидала гостей, потому что все в Дипинге знали, что они с мистером Биссетом любили вздремнуть днем по воскресеньям. И она не испытала восторга, когда увидела, кто потревожил ее покой, потому что, как ни старайся выглядеть опрятно после сна, нет человека, который, проснувшись, выглядел бы таким же аккуратным, каким был до сна. Миссис Биссет подняла руку, чтобы поправить прическу, подавила желание зевнуть и только собиралась спросить, чем она может быть полезна мисс Силвер, как та предупредила ее.

— Простите, что беспокою вас, миссис Биссет, но я узнала от миссис Эббот, что мисс Белл, вероятно, весь день будет одна, и решила поинтересоваться, не захочется ли ей принять посетителя. У меня для нее есть кое-какие журналы, ей прислала их мисс Джорджина Грей.

Все это было сказано с такой теплотой и искренностью, что миссис Биссет смягчилась. Отступив на шаг от двери, она обернулась к лестнице, ведущей наверх, и довольно пронзительным голосом крикнула:

— Мэгги, к тебе пришла леди! Ты не спишь?

Никто не ответил, вероятно, Мэгги заснула, и мисс Силвер попросила разрешения подняться наверх, а миссис Биссет вернулась в свое удобное легкое кресло, поближе к ритмически похрапывавшему мистеру Биссету.

Мэгги Белл лежала на кушетке у окна. Воскресный полдень — самое скучное время. Мама поехала в Лентон повидаться с тетей Аг, и телефон молчал, поскольку им никто не пользовался. Можно было бы включить радио, но она не очень-то любила музыку и разговоры на эту тему. Ей нравились люди — те люди, которых она знала и которые знали ее. Ей хотелось быть в курсе их дел, знать, что они говорят друг другу, когда думают, что их никто не слышит, о чем они договариваются и что заказывают в магазине. Можно очень много узнать о людях, когда слушаешь, о чем они говорят по телефону, но воскресный день выдался неудачным. У Мэгги был журнал, который она называла книгой, он лежал открытым на ее коленях, но она не проявляла к нему интереса. Героиней сериала была девушка, но у Мэгги не хватило терпения прочитать о ней. В таких сериалах за девушкой всегда ухаживает красивый молодой человек, с деньгами, богатым домом и всем остальным, а она только и знает, что воротит от него нос всякий раз, как он заговаривает с ней. Глупость несусветная — вот что об этом думала Мэгги. Если бы все это происходило на самом деле, он бы давно исчез и думать забыл о ней, как сделал молодой человек, ухаживавший за Анни Уайт, потому что она слишком часто осаживала его.

Появление постучавшей в дверь мисс Силвер было воспринято с восторгом. Джорджина передала с ней два журнала и три комикса, а миссис Эббот — книжку, которую купила специально для Мэгги, чтобы подарить на Рождество. Миссис Эббот решила, что Мэгги понравится разглядывать картинки. Книжка называлась «Одежда всех времен», и в ней было очень много красивых картинок, так что Мэгги решила полистать ее на досуге. Между тем она постаралась сделать все возможное, чтобы ее гостья задержалась подольше. Мисс Силвер была на похоронах, а ленч провела у Эбботов, кроме того, она остановилась в Филд-Энде, — все, вместе взятое, делало ее неоценимым источником информации.

Мисс Силвер так охотно отвечала на ее вопросы, что очень скоро у них начался один из тех длинных приятных разговоров, которые касаются всего на свете и не ограничиваются никакими рамками. Поначалу вопросы в основном задавала Мэгги, и ответы мисс Силвер, точно рассчитанные, чтобы поддерживать интерес к дальнейшей беседе, мало что добавляли к той информации, которая уже появилась в газетах. Мэгги Белл очень интересовало, во что были одеты мисс Джорджина и мисс Мирри на похоронах. Оказалось, во все новое.

— Не мешало бы иногда и некоторым дамам делать то же самое, если хотите знать мое мнение. Вот миссис Фэбиан… вы не поверите, но тот черный костюм, который она носит, был на ней, когда двадцать лет назад умер мистер Фэбиан! Так говорит мама, а уж она должна знать, она переделывала этот костюм не раз, то выпускала его, когда миссис Фэбиан поправлялась, то ушивала, когда та снова худела. Я уж не говорю о том, что она не раз подрубала юбку, когда модно было носить короткие, и снова отпускала, когда мода менялась. А последний раз, когда она занималась этим, так набралась смелости и прямо сказала: «Миссис Фэбиан, — мама прямо так и сказала, — не стоит вводить вас в расходы на эти переделки, вы же сами видите», — так ей и сказала.