Музыка сфер - Элизабет Редферн Страница 52

Джонатан на мгновение спрятал лицо в ладонях.

Приходилось смириться с тем, что француз, говоривший с Розой о звездах перед тем, как заплатить за свое удовольствие, не был Ротье и что, более того, Ротье даже близко там не находился. Лакит отлично исполнил его распоряжение и доложил как раз перед тем, как привезли Розу, что выследил доктора Ротье из Холборна и что врач ужинал в одиночестве в харчевне на Комптон-стрит в то самое время, когда на Розу напали. И мог ли Джонатан быть уверен, что описанный Розой француз был Гай де Монпелье, одурманенный опиумом, бормочущий о звездах? А если это и был Гай, как он мог быть убийцей, если Роза Бреннан безоговорочно утверждает, что видела, как молодой француз садился в карету? «Мертвое тело за раны не мстит…» Леденящие слова, если услышать их в тот миг, когда твое тело лишено способности дышать. Почти библейские в своей окончательности. Какой-то сумасшедший — не Ротье и не Гай, но кто-то, кто говорит по-английски. Может быть, имеется еще один сообщник?

Джонатан утомленно протер глаза. Получи Роза золото, быть может, это посодействовало бы ему в раскрытии тайны. Но нет. Шиллинг, сказала она. И бесспорно, ничего больше бедная уличная девка вроде нее ожидать не могла… Когда он спросил про золото, она поглядела на него как на сумасшедшего. И неудивительно. Быть может, его ожесточенный сосредоточенный на одной мысли рассудок выстраивает все это в опасный мираж, как огонек свечи его маленькой дочки превращал все недостатки сверкающего медного блюда в иллюзию безупречных концентрических кругов.

Когда в этот вечер Лакит явился к нему со своим известием о нападении на девушку, Джонатан тотчас послал за ней в караульню и в темноте поспешил в свой кабинет к удивлению дежурного ночного клерка и привратников. Он почти не сомневался, что эта жертва, единственная оставшаяся живой после нападения душителя, каким-нибудь образом поможет ему выследить убийцу его дочери. Но вновь его ждало только разочарование.

Он налил себе еще коньяку. Был второй час, и он знал, что ему следует вернуться домой, но еще он знал, что лихорадочные мысли не дадут ему заснуть.

Коньяк только-только начал согревать его желудок, как снаружи в коридоре послышались приближающиеся шаги, а затем раздался стук в дверь. Джонатан открыл ее и увидел перед собой клерка.

— Да? — сказал Джонатан резко.

— Девушка к вам опять просится, сэр. У нее вроде бы нелады с возвращением домой. Говорит, пешком идти слишком далеко будет. — Клерк и не думал прятать презрение в голосе, говоря о Розе.

Джонатан вспомнил ее усталость, синяки на ее шее и сказал:

— Я ведь распорядился, чтобы вы нашли ей экипаж. Вы должны были посадить ее в экипаж… — Он гневно шагнул вперед. — Я спущусь к ней. А вы можете идти.

— Очень хорошо. Спокойной ночи, сэр.

Клерк спустился вниз. Джонатан быстро последовал за ним и успел заметить неприкрытую похоть на лице клерка, когда тот в последний раз исподтишка посмотрел на девушку.

Роза сидела на единственном стуле в передней. Руки ее были крепко сжаты на коленях, и она вся дрожала. Голубые глаза на бледном лице казались огромными. Каштановые волосы падали на сгорбленные плечи спутанными кудрями.

— Простите, сэр, — прошептала Роза, взглянув на него. — Я скоро соберусь с силами и пойду, нет, правда. Просто час очень поздний, а в такое время ночи там всякие бродят.

Под кричащей яркостью платья она была жалостно худой, хотя рваное кружево корсажа и облегало округлости ее грудей. Платье, наверное, с чужого плеча, было ей коротко. Ему были видны ее полусапожки, туго зашнурованные на толстых бумажных чулках, обтягивавших худые икры. Джонатан вздрогнул, совсем не готовый к внезапному вожделению, быстрее погнавшему его кровь. Вздрогнул и устыдился, когда заметил отблески горящих свечей на почти прозрачной коже ее горла, подчеркивающие синюшный след, оставленный удавкой. На фоне темных панелей передней она казалась ангелом, покрытым синяками.

— Тебе должны были найти экипаж, — сказал он и услышал, что его голос стал хриплым от напряжения. — Пойдем наверх, и я дам тебе денег, чтобы уплатить за него. — Ему почудилось, что она улыбнулась про себя, однако, когда он снова взглянул на нее, послушно идущую за ним вверх по лестнице назад в его кабинет, ее лицо ничего не выражало.

Джонатан начал рыться в ящике, ища деньги. У себя за спиной он услышал, как она прошла по комнате к кушетке под окном. Услышал, как она сбросила на пол лежавшие там бумаги. Резко обернувшись, он увидел, что она садится на кушетку, осторожно поднимает обутые в сапожки ноги и упирается ими в край. Потом, опершись спиной о стену, принялась медленно задирать подол и нижние юбки. Она, не мигая, смотрела на него своими большими голубыми глазами.

— Я видела, как вы на меня поглядели внизу, — сказала она, словно объясняя. — Я видела. Я поняла. Так подойдите же.

Джонатан стоял, тяжело дыша, не в силах пошевельнуться, прижав руки к бокам.

— Что это с вами, мистер? — мягко поддразнила она. — Вашей жене не нравится, чтобы вы забавлялись с девушками вроде нас? В этом дело?

Он неуклюже рванулся к ней, и она, заключая его в объятия, прошептала ему на ухо торжествующее грубое слово нежности. Она задрала платье на талию, и он увидел, что выше штопаных бумажных чулок, подвязанных линялыми красными лентами под коленями, ее плоть совсем обнажена. Ее бедра уже раздвигались навстречу ему. Он почувствовал, как ее маленькие детские руки возятся с его одеждой. Пальцы на его вздыбленности были прохладными и умелыми. Он со стоном прижался к ней, и вскоре хищный жар ее худого тела поглотил его целиком, как и унизительность того, что он делал. После он не мог заставить себя взглянуть на ее знающее торжествующее лицо. В ошеломлении он отступил и повернулся к ней спиной, прикрывая себя.

— Я хорошо тебе заплачу, — хрипло сказал он, вынуждая себя посмотреть на нее. — Но сейчас уходи. Вернись домой. Вот деньги на извозчика. — Он нелепо нашаривал монеты на столе, придвигал их к ней, избегая нового соприкосновения. — Про это ты никому не скажешь — ничего. Поняла?

— Да, конечно, — сказала Роза Бреннан. Ее большие детские глаза теперь смотрели на него с нескрываемой насмешкой. — Я поняла. Найдете меня на Пьяцце, когда вам опять захочется. А я буду знать, где найти вас. Верно, сэр? Меня зовут Роза.

— Я знаю, — ошалело сказал Джонатан.

Она холодно на него посмотрела.

— Разве? Вы только что назвали меня другим именем. — Она кивнула на кушетку.

Джонатан окаменел. Другим именем? Он ничего не помнил. Ничего…

— Да не важно, — продолжала она. — Меня как только не называли. Одни мужчины при этом бормочут о своих женах, другие — о сестрах, третьи — о своих маленьких дочках…

— Пожалуйста… Уйди. — Джонатан, обливаясь потом, пошел к двери. Сунул ей какие-то деньги и распахнул дверь.

— А француз, — задумчиво продолжала Роза, — назвал меня совсем по-чудному. Каким-то иностранным имечком.