Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер Страница 53

— Пусть будет так, — сказал я. — Предположим, она стоит наколенях и открывает сумку. Доувер Фултон стреляет ей в затылок. Он хочетзастать ее врасплох… и промахивается.

— Да. Такое вполне вероятно.

— Хорошо. Тогда учтите элемент неожиданности.

Итак, что она делает в таком случае?

— Вскакивает, естественно, — сказал Селлерс.

— И поворачивается к нему лицом, — сказал я.

— Ну и что?

— А то, что вторая пуля в таком случае угодила бы ей в лоб.

— Не обязательно. Она поворачивается к нему лицом, видит,что происходит, и пытается убежать.

— И тогда уж он стреляет ей в затылок.

— Верно.

— Что же получается? — сказал я. — Он промазывает, когда онанеподвижно стоит на коленях, и бьет без промаха, когда она убегает.

Селлерс почесал голову.

— Не знаю, что там произошло, но это вполне приемлемоеобъяснение.

— Это объяснение, которое ничего не объясняет, — сказал я. —А дело было так: стреляли три раза. Стрелявший знал, что ему надо отчитаться затри выстрела. А он не мог за них отчитаться. Поэтому он отнес пистолет и сумкуза пределы мотеля, туда, откуда выстрелы не были слышны, прострелил сумку,принес ее обратно в домик, вложил пистолет в руку Доувера Фултона, запер дверьизнутри и вылез через окно.

— Что-то я тебя не понимаю, — сказал Селлерс. — Зачем емупонадобилось проделывать все это? Столько хлопот!

— Потому что ему нужно было отчитаться за третий выстрел.Полиция должна была найти три пули. Поэтому ему пришлось выстрелить в сумку,где и была найдена третья пуля.

— Тогда получается четыре пули, если так, — сказал Селлерс.

— Совершенно верно.

— Значит, четвертый выстрел сделан только для того, чтобыотчитаться за третий? Зачем?

— Затем, — сказал я, — что третья пуля попала в стрелявшего.

Селлерс был в полном недоумении. Он долго моргал и жевалгубами, пытаясь переварить эту мысль.

— Это предположение, — сказал он наконец, — всего-навсегопредположение, предположение и больше ничего.

— Помимо предположения есть еще и факты, — сказал я. — Гдебыла одежда убитой, когда вы обнаружили трупы?

— Часть одежды была на ней, остальная… дай вспомнить… ага…остальная в сумке.

— В том-то и дело. Женщина, проводящая свой уикэнд вгостинице, не станет комкать и мять свои вещи.

Ведь в коттедже есть и платяной шкаф и вешалка. Когданачалась стрельба, сумка была открыта и стояла на полу возле стула. А кофтависела на спинке этого стула. Убийца запаниковал, схватил кофту, скомкал ее исунул в сумку.

— Уж больно много ты знаешь, — сказал Селлерсмногозначительно. — Еще бы! Ведь ты был в мотеле как раз в это время. — Онзадумался. И вдруг сказал: — Господи! Наконец-то дело начинает проясняться!Прошу всех быть свидетелями! Он был в мотеле, когда произошло убийство. И еслиэто действительно убийство, то его совершил он.

— Я не убивал, потому что я не ранен. Третья пуля попала втого, кто стрелял. Взгляните на фотографии, на которых изображена внутренностькомнаты, где были найдены тела убитых. Взгляните на вешалку для полотенец.

— А что там такое?

— Там два полотенца для рук и всего одно банное полотенце.

— Ну?

— Каждому постояльцу гостиницы положено одно полотенце длярук и одно банное. Значит, на вешалке должно быть два полотенца для рук и двабанных полотенца. Где же второе банное полотенце?

— Не знаю, черт возьми! — сказал Селлерс. — В нашиобязанности не входит проверять наличие белья.

— Убийца был ранен, — сказал я, — и перевязал рану баннымполотенцем, чтобы остановить кровотечение. Вероятно, кровотечение было не оченьсильным, но полотенце было использовано именно с этой целью.

— Это нелепое предположение, Лэм, Нелепое. Простофантастическое!

— Согласен. Но оно стоит того, чтобы его проверить.

— Да, ты абсолютно прав, — вмешалась Берта, — оно стоиттого, чтобы его проверить. Подумай только, что будет со страховой компанией,Фрэнк!

— Как это? Не понимаю.

— У них такое правило: если происходит самоубийство, агодичный срок со дня заключения договора еще не истек, то страховая компания неплатит ни копейки, — сказала Берта. — Если смерть наступает от других причин,они платят сорок тысяч долларов. Если же произошел несчастный случай, тостраховая компания выплачивает двойную компенсацию.

Селлерс присвистнул.

— Мы как раз этим занимаемся, то есть я хотела сказать — яэтим занимаюсь, — сказала Берта.

— Продолжай, Лэм, — сказал Селлерс.

— Это была вовсе не любовная история. Минерву Карлтоншантажировали. Вымогатель требовал слишком крупную сумму, которую она не моглауплатить. Он же угрожал, что расскажет обо всем мужу.

— Если ее шантажировали, то, наверное, так все оно и было, —сказал Селлерс.

— Она же решила нанести шантажисту ответный удар, — сказаля, — и обратилась за помощью к своему бывшему боссу Доуверу Фултону. Она егоуважала. Возможно, даже была влюблена когда-то. Этого я не знаю наверняка. Но,во всяком случае, она к нему обратилась, и он решил ей помочь. Онидоговорились, что Доувер Фултон сыграет роль ее мужа. Дело в том, что шантажистни разу не видел Стэнвика Карлтона. Итак, Фултон сыграл Стэнвика. Может быть,он даже вошел в роль и воскликнул: «Моя жена была мне неверна? Что с того? Я еепрощаю!» Может быть, он ее даже поцеловал и сказал вымогателю: «А теперь пойдии утопись!»

— Такое вполне вероятно, но нужны доказательства, — сказалСеллерс.

— Я и пытался найти доказательства. А ты надел на менянаручники.

— Ты совершенно прав, я надел на тебя наручники.

Но ты был пойман с поличным.

— Я ее не убивал.

— Если ты не убивал, зачем же ты убежал, приятель?

Ты ведь знаешь, что за это бывает. А ты думал, что можешьубежать и тебе это сойдет с рук. Ты даже не подумал, что тебя могут опознать.Но я сразу догадался. Я вспомнил описание маленькой блондинки, которое давалмне ты, и сопоставил его с описанием убитой девушки. Я…

— Да, знаю, знаю. Я все это уже слышал по радио.

Селлерс уставился на меня.

— Я снял отпечатки пальцев с целлофановой обертки книги, иэто были твои отпечатки.