Талант марионетки - Надя Дрейк Страница 53

Марианна презрительно хмыкнула, чтобы приободриться. Перед служебным входом она тряхнула безупречно лежащими белокурыми волосами и распахнула дверь. Коридоры ожидаемо пустовали – впервые за все время своей работы в этом театре она явилась так рано. Раньше всех.

Противоестественная тишина с порога окутала Марианну, и она невольно замедлила шаг. Удивительно было не слышать привычного смеха, гула голосов и приветственных окликов. Может быть, она вообще в последний раз идет по этому коридору, ставшему таким привычным. На смену раздражению пришла легкая грусть: все-таки актриса столько приятных часов провела здесь, репетируя и играя на сцене. У нее успели появиться поклонники. Марианна мимоходом коснулась одной из свежих афиш, висящих на облупившейся стене. Как глупо! Еще не хватало предаваться ностальгии. Актриса досадливо повела плечом, но ее боевой дух сгинул, как не бывало.

Почему так тихо? Она и не представляла, что в этом вечно жужжащем улье вообще возможно подобное: она замедлила шаг, а затем остановилась, приоткрыв рот, буквально оглушенная необычным явлением. В театре не было ни одной живой души. Тут стояла звенящая тишина, и когда актриса переступила с ноги на ногу, то вздрогнула от звука скрипнувшей половицы. Неужели нет даже Пьера? Ей всегда казалось, что зануда-секретарь чуть ли не ночует в театре. Она снова пошла вперед, неуверенно ступая, как будто забыла, куда ведет этот коридор. Он шел немного под уклон, и Марианна невольно ускорила шаг. Наверное, она где-то свернула не туда, потому что иначе давно уже дошла бы до лестницы на второй этаж.

Решимость девушки высказать все Тиссерану рассыпалась, как карточный домик, под ложечкой противно засосало. Марианна посмотрела на сжатый в руке сценарий, не понимая, для чего он ей, и попыталась вспомнить, зачем вообще пришла в театр в такую рань. Какое-то воспоминание балансировало на границе ее сознания, но она никак не могла ухватить суть. Тиссеран, Дежарден, Жан-Луи, синематограф и Женева сплелись в запутанный клубок. Мысли стали вязкими и тягучими, а ноги сами вели ее все дальше. Она уже не помнила, сколько раз повернула, повинуясь прихотям географии театра. Актриса была уверена, что ни разу не заходила в эту часть здания. Воздух здесь был влажным и каким-то затхлым. Она отчетливо слышала, что где-то неподалеку мерно капает вода. Нужно найти проклятую лестницу наверх! Должны же эти коридоры когда-нибудь закончиться? Марианна ощутила нарастающую внутри панику и тряхнула головой, чтобы отогнать неприятную дрожь. Это все из-за сырости.

Она снова повернула и наконец увидела долгожданные ступени. Правда, они вели не вверх, а вниз, к двери. Еще ниже? Какая разница, должна же она выбраться отсюда. Ей нужно к директору. Точно, именно за этим она пришла. Она решительно спустилась по лестнице.

Толкнув незапертую дверь, Марианна сделала несколько шагов и остановилась, часто моргая. Тут не горел свет, и она очутилась в полной темноте. Зато стало понятно, что именно здесь подтекает кран. Раздражающее капанье в гнетущей тишине действовало на нервы. Где же она? Не то чтобы девушка боялась темноты, но ощущение полного одиночества вдруг накрыло актрису с головой. Марианна не знала, где находится, и вдруг ее охватил страх, что больше она никогда не увидит света и не услышит звука человеческого голоса. Где эта чертова дверь? Или хотя бы выключатель? Актриса пошарила вокруг себя, но под руками была только пустота. Зато теперь Марианна услышала еще один звук. Точнее, множество звуков – тихих и дробных, вторящих размеренному навязчивому капанью. Они стремительно учащались, раздавались ближе и ближе, все больше напоминая топот множества маленьких лапок. Девушка в ужасе замерла, ожидая неизвестно чего. Горло Марианны сжал спазм, и она стояла не в силах издать ни звука – до тех пор, пока не почувствовала мягкое прикосновение к своей ноге.

* * *

– Может, мне, как настоящей поклоннице, подождать тебя у служебного входа? – пошутила Жюли и потянула Франсуа за рукав. Тот хлопнул Себастьена по плечу на прощание и с улыбкой повернулся к девушке.

– Жюли, не ревнуй, – Себастьен помахал обоим и растворился в полутьме коридора.

– Мы договорились о совместном интервью с Марком Вернером, Себастьеном, Аделин – и с тобой, разумеется. Он попытается зазвать и Мадлен, но я не стал бы слишком на нее рассчитывать.

– Похоже, это будет нечто грандиозное, – поддержала Жюли.

– Именно. Можешь считать это героической попыткой поразить Вера. – Он ухмыльнулся, помогая ей надеть пальто. – Заключительный материал в преддверии премьеры «Короля Лира». Столичный бомонд ждет, затаив дыхание: какой сюрприз преподнесет им театр Семи Муз на этот раз? – продекламировал журналист и вздохнул. Девушка внимательно посмотрела ему в глаза и вопросительно приподняла брови. – Если честно, я порядком устал от всего этого. – Он неопределенным жестом обвел неказистый коридор, посередине которого они стояли.

– Хочешь уйти от нас? – Жюли погрозила ему пальчиком. – Смотри, а то я уже начала думать, что это ты работаешь здесь, а не я.

– Куда мне до тебя, – он потянулся к девушке, но Жюли со смешком увернулась, и вместо губ Франсуа чмокнул ее в висок.

– Идем же, – улыбнулась она, – я ужасно голодна после прогона. Еще и Марианна который день на репетиции не является, приходится отдуваться за всех Корделий разом. А Дежарден в последнее время такой нервный, разве что не кусается. Страшно представить, что с ним будет на премьере!

– Наверняка он… – Франсуа не закончил фразу, потому что оба услышали хриплый отрывистый вскрик.

– Что это? – Журналист встрепенулся. – Это внизу, слышала? – Он решительно двинулся вперед.

– Брось, пойдем лучше в кафе, – запротестовала Жюли, идя за ним. – Кто-то просто репетирует.

– Где-то совсем недалеко, – Франсуа и не подумал останавливаться.

Жюли возвела глаза к потолку, но упрямо шла за ним, пока оба резко не остановились. Им навстречу буквально выбежал немолодой мужчина в рабочей одежде. Его сухощавое лицо было перекошено от ужаса. Смуглая кожа и темные глаза выдавали в нем южанина, серая блуза из грубой ткани была перепачкана. Остановившись при виде пары, он прижал руку к груди, как будто задыхался, и махнул другой куда-то назад.

– Что случилось? – деловито осведомился журналист. Жюли почти удивилась, что он не вынул тут же блокнот с карандашом.

– Там… она… стояк подтекал… Никогда такого не видел! – Глаза рабочего блуждали по сторонам. Он что, пьян? Девушка сморщила носик.

– Что, что там? – поторопил его Франсуа.

– Мишо сказал, проверить надо. Стояк подтекает, надо проверить. А там она лежит…

Не дожидаясь продолжения, Франсуа отстранил мужчину с дороги и решительно устремился вперед. Жюли побежала за ним.

– Жандармов бы вызвать, – слабым голосом добавил рабочий. Нет, кажется, он все-таки не был пьян. – Дамочка, вы хоть не ходите… – пробормотал он вслед актрисе, но та не обратила на него внимания.

Она повернула за угол и ускорила шаг, потому что спина Франсуа была уже едва видна в другом конце коридора. Здесь было сумрачно и влажно. Жюли не могла припомнить, чтобы в Театре Семи Муз было настолько неприятное место: она могла бы поклясться, что даже на кладбище уютнее. А ведь ей казалось, что она хорошо изучила здание!