Месть Скорпиона - Энтони Фруин Страница 54

Тут Портильо остановился как вкопанный, узрев прямо перед собой Винса: грязное, небритое существо – явного представителя низшего сословия.

– А что, собственно… вы… тут… изволите делать?

Винс ухмыльнулся и сказал:

– Видите ли, старина, я тут собирался по-быстрому натрухать вам на ковер.

Портильо направился к Винсу. Он перешел на крик.

– Я требую, чтобы вы сию же минуту покинули пределы этого дома!

Винс не двинулся с места. Портильо подошел и ткнул ему в грудь мобильником. Винс схватил его за запястье, забрал мобильник, швырнул на пол и раздавил ногой. Затем, держа за запястье, завел ему руку за спину и дал увесистого пинка. Портильо упал, ударившись носом о балясину. Он вскрикнул, а затем начал всхлипывать.

– Ты сломал мне нос, – причитал он.

Винс схватил Портильо за ворот, швырнул его на лестницу и уперся коленом в спину.

– Отвечай – чей это дом?

– Ничей! – взвыл Портильо.

Винс повторил свой вопрос и сильнее вдавил колено ему в спину.

– Ничей! Он принадлежит совету попечителей. Мы его арендовали!

– Тогда говори – кто жил здесь до сих пор? – потребовал ответа Винс.

– Гулд. Некто мистер Саймон Гулд.

Саймон Гулд?

Тот самый Саймон Гулд?

Саймон Скорпион?

Саймон Скорпион. Его называли так еще до того, как Фил в него выстрелил, и не только потому, что он родился под знаком Скорпиона, но и потому, что его считали сродни настоящему скорпиону. Винс был последним, кто поверил в предательство Саймона, равно как и Сид, который до самого конца и слышать ничего об этом не желал. Но разве Сид с ребятами не достал его в Эссексе? Его ведь прикончили в фургоне, разве не так? Винс столько раз слышал эту историю. Неужели же Сид с парнями пришили не того? Неужели они могли ошибиться? В таком деле? Это невозможно.

Винс тогда был за границей, отдыхал в Майами с женой и сыном. Вся эта заварушка с Саймоном Скорпионом началась вскоре после того, как он уехал из Лондона. Когда через два месяца он вернулся, история уже стала преданием… по крайней мере, так полагал Сид. Ну и что? Какое ему сейчас до этого дело? Кому сейчас вообще есть до этого дело? Что было, то прошло. История канула в небытие, и Сид тоже.

Да что там. Двоих таких быть не может. Есть лишь один Саймон Гулд, лишь один Саймон Скорпион.

В свое время Винс мало с ним общался: они подвизались в разных сферах. Когда они встречались в клубе или еще где-нибудь, с ним приятно было пообщаться, и Винс действительно ни в чем не мог его заподозрить до самого конца, когда Фил объяснил ему весь расклад.

Винс убрал колено с поясницы Портильо и пошел по коридору, не обращая внимания на доносящиеся стоны. Открыл дверь. Стоял чудный солнечный день, над ним раскинулось безоблачное голубое небо, а у ног расстилалась рамсгейтская гавань. Ее выложенные гранитом стены вздымались полукругом, обнимая тершиеся у причалов суда и суденышки. Над головой описывали нескончаемые круги белокрылые чайки, и крик их казался неотъемлемой частью морского пейзажа.

Винс снова взглянул на конверт. Оставались тысячи вопросов, на которые он так и не получил ответа, но его это больше не волновало. Даже сами вопросы стали ему неинтересны.

Он разорвал письмо и конверт на маленькие кусочки и подбросил их в воздух.

Он получил назад свою жизнь.

Чего ему было еще желать?

Следующая остановка – прибрежный Уэльс.

А эта история отошла в прошлое. И это и вправду так.

Теперь он пойдет своей дорогой.

Но сперва он позвонит Мэрилин, той девушке из бара «Тиволи». Может, она не прочь отдохнуть. Может, она не прочь отдохнуть с ним там. Винс был уверен, что она согласится.

Итак, драма завершилась, но какова судьба остальных участников спектакля? Кто они, мы уже знаем, но где они теперь?

Кэнди Грин живет в Левишеме, южный Лондон, где снимает квартиру пополам с Шерил Адибе из Нигерии. Они рекламируют свои услуги, расклеивая в ближайших телефонных будках объявления: «Близняшки-массажистки – Шоколадка и Белоснежка – исключительно для джентльменов, которые могут позволить себе самое лучшее».

Саймон Гулд возвратился в Амстердам на своей новой яхте. Он по-прежнему заправляет весьма прибыльным бизнесом, экспортируя порнографию, в основном в Англию, и наркотики – туда, где имеется спрос. Ларри и Дирк сопровождают его повсюду.

Малкольм из Рамсгейта сразу же направился в Лондон, где полностью «завязал» и зажил тихой и спокойной жизнью, возглавив небольшую дизайнерскую фирму в городке Сэнди, Бедфордшир.

Лесс, или, точнее, то, что от него осталось, по-прежнему покоится на дне бухты Пегуэлл к западу от Рамсгейта.

Водила Гарри, которому Дирк сунул под ребро пистолет на Марин-террас в Маргейте, был увезен подальше в закрытом фургоне и убит выстрелом в голову. Его труп бросили в канализационный люк у деревни Минстер на противоположном конце острова Занет.

Терри Эвелинг сумел сделать так, что его причастность к какой бы то ни было противозаконной деятельности не стала известна вышестоящему начальству. На будущий год он намерен выйти в отставку и собирается открыть небольшой пансион на Корнуоллском шоссе.

Мириам Блаттнер удалось припрятать достаточно денег из кубышки Сида, чтобы жить, не испытывая нужды. Она проводит время то во Флориде, то в Израиле, и считает себя такой же непонятой, как и ее кумир – леди Ширли Портер. [12]

Ленни Типпер стал совладельцем небольшого отеля в Бангкоке, принимающего английских и американских педофилов, которые приезжают в Таиланд поразвлечься. Он также занят производством на дому порнографических фильмов под недвусмысленной маркой «БойЛав».

Новый хозяин Уолли Слейда оказал ему протекцию и установил неплохой гонорар. Он перебрался на побережье Саффолка и пишет «мемуары» за ветеранов-детективов из Скотленд-Ярда, а также свои собственные воспоминания, однако его творчество имеет куда большее отношение к беллетристике, нежели к мемуарной литературе.

Рэй Сиго излечился от депрессии благодаря чудодейственному средству «прозак». У него небольшая ферма близ Вудчерча, Кент, и он много играет в гольф. Он считает, что всех черно- и желтожопых следует немедленно репатриировать, а страну должен возглавить мудрый барон Джеффри Арчер.

Дэнни Хоуп… что ж, вы сами наверняка то и дело видите его мелькающим на телеэкране в ролях, которые, по всей видимости, отражают его внеэкранную суть. Прискорбно.