Публичное разоблачение - Лаура Ван Вормер Страница 54

— Очень вас понимаю.

— Впервые встретив Касси, — продолжил он, — я не мог устоять перед ней. И знаете почему? Потому что в ней было все, чего я лишился со смертью жены. Любовь, ответственность, семья. Когда она вошла в мою жизнь, я освободился от дурного настроения. Слава Богу, что появилась Касси. — Он отвел взгляд, затем снова посмотрел на меня. — Мне надо было поднимать детей. Лидию и Кевина. — Он снова отвел взгляд. — Если бы не Касси, я просто не знаю, что бы с нами было. После смерти Барбары детей воспитывали ее сестра с мужем. Касси появилась вовремя. Она помогла нам сохранить семью. Сейчас дети уже взрослые и у каждого своя семья.

— Касси говорила, вы поначалу немного ругались, когда она поступила к вам на работу.

— Немного? — Он разразился громким смехом. — Сказать так — значит ничего не сказать. Мы ругались зверски, я готов был уволить ее.

— Так почему же не уволили?

— Вы знаете что-нибудь об Александре и Лэнгли? По отдельности они невыносимы, но вместе… Ха! Забудьте об этом. Так вот, Джессика приняла сторону Касси, и, вы знаете, все ополчились против меня. Все выглядело так, что мне впору самому увольняться, и я сдался.

Мы еще немного поговорили на эту тему, а затем я спросила, почему он взял ее на работу.

— По просьбе Александры. Мы предложили Касси должность исполнительного продюсера отдела новостей с фиксированной зарплатой.

— А кому принадлежала идея назначить Касси президентом канала?

— Лэнгли. — Он на мгновение задумался. — Нет, это могла быть и Александра. Первоначально. И я объясню почему.

В то время Александра хотела выйти в эфир раньше, чем «ДБС» планировал, чтобы опередить другие каналы. Александре нужна была партнерша по «Новостям», чтобы «ДБС», мог предложить по крайней мере два часа прайм-тайма своим филиалам. У них также сложилась производственная команда, поэтому имело смысл поставить Касси управлять всем этим.

— А что сказал профсоюз?

— До тех пор пока мы имели — уф — кажется, одиннадцать часов вещания в неделю, мы практически еще не назывались каналом и потому могли не соблюдать некоторые правила. Пока. Сейчас все изменилось. Полагаю, вы еще не поговорили с Лэнгли.

— Уже поговорила.

— Тогда он должен был вам рассказать, как все начиналось.

— Я хочу узнать ваше мнение, мистер Даренбрук…

— Джексон, пожалуйста.

— Джексон. Как начинался ваш служебный роман? Хочу сказать, как из коллег вы превратились в любовников?

— Вы, должно быть, шутите! — Он разразился смехом. — Что за странный вопрос?

— Ну, если вы познакомились с Касси на работе, а затем женились на ней, определенно должен был быть переходный период, когда вы поняли, что хотите заниматься с ней не только бизнесом.

— Вы ставите меня в неловкое положение, — сказал он вставая. — Хотите «севен ап» или что-нибудь еще? — спросил он, пройдя к бару.

— Спасибо, нет.

Он бросил в стакан лед и сверху аккуратно налил содовую.

— Когда она плакала.

— Простите?

— Когда Касси плакала. Здесь, в моем кабинете. Она сказала, что я свожу ее с ума, и я понял, что влюбился в нее. — Он вернулся к столу и сел. — Это случилось сразу после того, как она запустила в меня газетой «Нью-Йорк таймс» и закричала, что я свожу ее с ума. Затем она расплакалась, и я понял, что это произошло.

— Когда это было?

— В пятницу, перед тем как мы вышли в эфир.

Я сделала запись.

— И она ответила взаимностью?

— Не имею ни малейшего представления. Правда. Никогда не спрашивал ее об этом. Потому что в тот день ничего особенного не случилось за исключением того, что я осознал свое чувство. Это было сравнимо с тем, когда кто-то нажимает на рычаг и подъемный мост падает через ров с водой. Вы меня понимаете? Мне кажется, после этого я стал обходиться с ней получше. Во всяком случае, я пытался больше не сводить ее с ума.

Мне стало интересно, как отреагирует Касси, когда я зачитаю ей выдержки из рассказа мужа.

— А когда вы узнали, что Касси отвечает вам взаимностью?

Он широко улыбнулся, и его глаза заблестели.

— Мне кажется, вам лучше спросить об этом у Касси. Джентльмен всегда должен считаться с версией леди о развитии событий.

Мне пришлось пропустить ленч, чтобы успеть на назначенную на два часа встречу с Гленном Мортимером, политическим аналитиком, которого тоже уволили из отдела новостей «ДБС». Сейчас он на конкурирующем канале еженедельно ведет утренний эфир. Его офис расположен вблизи Линкольн-центра, и я направилась прямо туда.

Мы обменялись рукопожатиями, и он предупредительно рекомендовал поставить диктофон на его письменный стол. Мы сели, начали беседу, и я украдкой рассматривала его. Он казался вполне приятным.

— Значит, пишете статью о Касси, — проговорил он, усаживаясь за стол, и сплел пальцы рук. — Весьма удивлен. Обычно она отказывается от подобных проектов и старается выдвинуть кого-нибудь другого.

— Вы не первый, кто говорит аналогичное, — заметила я.

— Что сейчас она проталкивает?

— Новую программу, полагаю.

— Это единственная причина, по которой она пошла на это, — заключил он. — И, насколько я знаю Касси, это, возможно, связано со спасением детей, умирающих от голода, или лечением животных.

— Почему вы так думаете?

— В этом вся Касси. Выглядит как богиня, а действует как заботливая мать. Это ее образ жизни: заботиться о людях, их отношениях и прочих вещах. Чем больше народу под ее опекой, тем она счастливее.

«Хорошая будет цитата», — подумала я.

— Некоторые, правда, считают это проблемой, — улыбнулся он.

— Какой проблемой?

— Быть под неусыпным контролем.

— Вас это задевало?

— Нет. Мне Касси нравится. Я бы сказал, что у нее это страсть.

О Господи, такие соглашатели сводят меня с ума. Неудивительно, что он занимается политикой.

Мы перешли к разговору о его роли на «ДБС» в качестве политического комментатора. Он проработал два года, после чего его контракт не возобновили.

— Кто сообщил вам эту новость?

— Мой агент.

— Ой! — воскликнула я.

— Правильно — ой.

— Почему же Касси сама не сказала вам об этом?

— О, она предупреждала, насколько это было возможно. Но вы же знаете, — он пожал плечами, — никто никогда не осмелится прямо сказать нечто подобное. Все предпочитают действовать через агента. Когда подошло время для возобновления контракта, я попытался поговорить с Александрой об изменениях, которые, по моему мнению, были необходимы для моего сектора, но она меня едва слушала. Я и не думал, что меня собираются увольнять, мне казалось, Александра просто не заинтересована в изменениях. В этом она вся. Если она с вами согласна, это как праздник Четвертого июля, все расцвечено яркими красками, но если Александра с вами не согласна, она действует исподтишка, и у вас создается впечатление, что она старается проявить терпимость.