Фильма пятая. Фильма шестая - Борис Акунин Страница 54

– Вот какие перспективы могут тебя ожидать, если… – Банщикнаклонился над ним. – Если ты нам поможешь в этом деле.

– Я и так уже помог, – снова повесил голову Алексей.

– Нет, лапа. Это не ты помог, это я тебя разработал.Гонорара за то, что выдал мне операцию прикрытия, ты не получишь. Вот еслискажешь, с какого участка фронта намечается прорыв, – тогда да. Проси чегохочешь. Хоть принцессу в жены и полкоролевства в придачу. И не ломайся, золотомое. Не то придавлю каблуком – только хрустнет… Ой, Лешенька, не молчи. Несерди меня!

Голос обер-лейтенанта сделался грозен.

– Не знаю я, – промямлил Романов. – Честное офицерское, незнаю… Налейте похмелиться, а? Изнутри подступает… Ну что вы меня глазами жжете?Место прорыва строго засекречено. Кто бы стал мне о нем сообщать? Главное, радичего? Сами видите, меня в самую паршивую дивизию откомандировали. И сюда-то нехотели… Я у начальства не шибко в чести. Кадров не хватает, вот и доверили…

– Допустим. – Петренко потер ямочку на подбородке. – А ктоосведомлен о месте прорыва?

– У нас в управлении наверняка знает подполковникКозловский. Он всю систему прикрытия разрабатывал.

– Так-так. Подробнее!

– У князя при себе планшет с картой. Я слышал, онглавнокомандующему по телефону говорил, что никогда с этим планшетом нерасстается. Там нанесены все двадцать пять участков, где ведется подготовка.Правильный – на листе №8. А что там, на этом листе, я не знаю. Козловский несказал. Я и так по чистой случайности разговор подслушал…

Момент был скользкий, рискованный. Заглотит Банщик наживкуили нет?

– Надо заглянуть в этот планшет, Лешенька. Очень надо! Имне, и тебе…

Заглотил! Вот что значит – оказаться в плену собственнойсхемы. Записал Петренко подпоручика в жалкие болваны и никаких по сему поводусомнений уже не испытывает. Вроде опытный разведчик, но, как говорится, навсякого мудреца…

– Шутите? Так он мне и показал… Налейте, а? Умираю.

Плеснул ему Петренко ровно полрюмки, чтоб опять не развезло.Алеша жадно выпил.

– М-да, задачка… – протянул обер-лейтенант. – Трудная, норешить ее придется. Вот что, сокол ясный. Надевай китель, ремень, фуражку.Пойдем-ка в поля-леса, прогуляемся. На природе, да на ходу мозги лучшеработают.

Из Русиновки обер-лейтенант вывел свою добычу закоулками –чтоб никому не попадаться на глаза. Прошли берегом реки, двинулись через поле.

Еще в самом начале Банщик обнял подавленного спутника заплечи:

– Лешко, душа моя, да не журысь ты. – Говорил он легко,весело, форсируя малороссийский выговор. – Война вокруг, что ни день тыщинароду гибнут. Над тобой, надо мной, над каждым смертяшка витает. А поможешьмне – и живи себе, сколько влезет, никто тебя не тронет. Давай, умник ты мой,шевели мозгами. Очень уж мне надо в планшет господина Козловского заглянуть.

– Вам? – переспросил Романов. – То есть, если я загляну,недостаточно?

– Желательно, чтобы я видел карту сам. Не то, чтоб я тебе недоверял, но… Хлопец ты молодой, ветер в голове. Сробеешь в планшет к страшномуначальнику залезть, а мне соврешь, что видел заветный лист номер 8. Ляпнешь чтов голову придет, на русский авось. Я доложу, поедут эшелоны, запылят по дорогамвойсковые колонны – и всё не туда. Нет уж, Лёшик. Я человек серьезный. Долженсвоими глазами удостовериться. И даже сфотографировать. Есть у менязамечательный аппарат, как раз на такой случай. В общем, думай. Даю тебе чассроку. Дойдем во-он до той рощицы, постоим там, покурим. Повернем обратно. Тутты мне и доложись. Если ничего путного не предложишь, очень я в теберазочаруюсь.

Какое-то время они шагали молча. Алексей приметил, чтоБанщик все время держится правее и на шаг сзади. Не теряет бдительности.Помнит, что у подпоручика голова дурная, а в револьвере есть один патрон.Такому идиоту, какого разыгрывал Романов, ничего не стоит пальнуть внеприятного человека, а потом уж начать думать, что это он натворил и как бытьдальше.

Поведение Петренки означало, что свою роль контрразведчикисполняет неплохо.

Настороженность спутника была полезна еще в одном смысле.Поскольку внимание фальшивого Афанасия Никитича было сконцентрировано наАлексее, отвлекаться на созерцание окрестного пейзажа шпион себе позволить немог. А в пейзаже было на что полюбоваться.

Искоса, с опаской поглядывая на шпиона (это выглядело вполнеестественно), Романов в то же время боковым зрением проверял, как там Калинкин.

Мальчишка, надо отдать ему должное, вел конвоированиебезукоризненно. На курсах по дисциплине «слежка на открытом пространстве» у негонаверняка была отличная оценка. Перемещения прапорщика напоминали прыжкидельфина среди волн. Он то приподнимался из высокой травы, то нырял в нееносом. И проделывал эти маневры безо всякого шума. Может, и будет из парня толк– жизнь пообтешет.

Когда вошли в березовую рощу, о которой говорил Банщик, Васястал очень ловко, зигзагами, передвигаться от дерева к дереву.

На опушке остановились, закурили.

– Благодать какая, – потянулся Петренко, глядя в весеннеенебо. – Так и полетел бы, по-журавлиному.

Вдали, с километр отсюда, шли саперные работы. Там, согласноплану, должна была разместиться одна из мортирных батарей.

Шпион посмотрел на часы. Было без одной минуты шесть.

– Приляжем на травку, отдохнем.

Романов насторожился:

– Зачем?

– Да так просто. В ногах правды нет. Ложись, Лёшик, ложись.Вон как тут славно, за пеньком.

Едва легли, несколько секунд прошло – вдруг задрожал,зазвенел воздух. Потом гулко лопнул. На поле, шагах в ста, взметнулись рядомдва фугасных разрыва.

– Мать их за ноги! – выругался Банщик, стряхивая с фуражкиосыпавшуюся древесную труху. Вынул из кармана блокнот, что-то записал.

Движение на батарейной позиции замерло. Саперы попрятались,ожидая продолжения артиллерийского налета. Но австрийцы больше не стреляли.

А ведь это он неспроста меня сюда привел, догадался Романов.Должно быть, некоторое время назад сообщил координаты, и ему поручили проверитьточность пристрелки, чтобы внести коррекцию.

Обер-лейтенант зло пробормотал по-немецки:

– Чуть не угробили, математики. И главное, зря всё… Однакозадание есть задание.

Кто кого засек и нанес на карту обстрела, это еще вопрос,усмехнулся про себя Романов. Наши наблюдатели не лыком шиты. И разведчики нашина той стороне тоже имеются. Как ударит отсюда залп тяжелых мортир, останетсяот австрийской батареи куча земли…

– Эхе-хе, – вздохнул Банщик. – Суетимся, умничаем, а жахнеттакая вот дура, из своей же пушки, и пакеда. – Он поднялся, дернул подпоручиказа рукав. – Вставай, герой. Второй раз тебе сегодня свезло. Сначала не сталстреляться. Теперь вот фугаска чуть в сторону взяла. Но Бог, он троицу любит.Ну-ка, в третий раз выкрутишься или нет?