Тайная жизнь Софи - Сьюзен Льюис Страница 54

– Знаю, что не бывает, и обещаю не терять связь с действительностью.

Морин опустилась на край кофейного столика и потянулась к ее руке.

– Надеюсь, ты говоришь серьезно.

– А почему ты думаешь, что нет? – удивленно спросила Энди.

Морин покачала головой.

– Не знаю. Мне трудно судить, поскольку я не нахожусь в твоем мире, но на твоем месте мне пришлось бы очень нелегко.

– Труднее, чем сидеть на месте и наблюдать, как кто-то другой ведет расследование?

– Пожалуй, я могу это понять. Но, Энди, ты почти не спишь и ничего не ешь, а это нехорошо.

– Если я сейчас что-нибудь съем, ты будешь довольна?

Морин улыбнулась.

– В общем-то – да. Я даже кое-что приготовлю для тебя.

– Не стоит.

– Но мне хочется. И, пожалуй, мы сможем немного поговорить о Мартине – хотя бы ради того, чтобы ты отвлеклась от текущих дел.

Энди нахмурилась.

– А что насчет Мартина?

– Алайна сказала мне, что завтра вечером ты встретишься с ним.

– Ну да.

– Я знаю, что она мечтает о вашем воссоединении. Но я не уверена, что ты сама этого хочешь.

– Ты ни о чем не забыла? – спросила Энди, нетерпеливо убрав руку. – Он приехал со своей подругой.

– Но я склонна согласиться с Алайной: он ищет примирения с тобой.

– Как ты можешь говорить подобные вещи, когда он не скрывает связи с другой женщиной?

– Может быть, и так, но…

– Мама, мы не будем с ним вместе.

– Почему? Потому что ты этого не хочешь? Или ты так говоришь ради самозащиты?

– Так или иначе, это не имеет значения.

– Ты этого хочешь? – упорствовала Морин.

Энди начала было отвечать, но поняла, что не готова к такому разговору.

– Все сложно, – наконец выдавила она. – Как я уже говорила, теперь он с другой женщиной, поэтому не лучше ли нам прекратить заниматься этой чепухой и отправиться на кухню, чтобы ты могла накормить голодную дочь?

На следующее утро Энди стояла у входа в парк «Голубой океан», глядя через улицу на соседний парк «Счастливый отдых». Она провела последний час с Голдом, старшим инспектором Спенсером, заместителем начальника полицейского управления Мэем и целым батальоном советников из КБУ, безуспешно пытаясь заставить их подключить Интерпол к поискам Томаша Сикоры.

– Поскольку ничто не указывает на отъезд девушки за границу и даже на то, что она покинула пределы кемпинга вместе с Сикорой, мы не можем санкционировать ваш запрос, – сообщили ей.

– Значит, вы говорите, что нужно найти ее тело, прежде чем кто-то серьезно отнесется к этому делу? – раздосадованно воскликнула Энди.

Они уже встали и собрались выйти из комнаты – решение ими уже было принято и не подлежало дальнейшему обсуждению.

– Я попытался надавить на них, – сказал ей Голд, как только дверь за ними закрылась. – Но самое большее, что мне удалось сделать, – собрать их вместе, чтобы ты могла изложить свою позицию.

Расстроенная Энди не сводила глаз с парка аттракционов, как будто во всей этой кутерьме скрывался ответ, который она должна была увидеть, но почему-то упускала из виду. Сегодня утром она проснулась очень рано, и в ее голове теснилось множество вопросов, но теперь хотя бы один из них получил ответ.

– Вчера Сьюзи Перкинс переехала на квартиру в Кестерли, – сообщил Лео. – Квартирой владеет компания «Мэнифолд Пропертиз», которая, по счастливой случайности, принадлежит парку «Голубой океан».

– Вчера, – повторила Энди. – Предположительно, после ареста Перкинса, но еще до того, как адвокат понял, что его не выпустят на поруки.

– Здравое предположение.

Значит, Пойнтеры помогали Перкинсу, несмотря на то, что Джекки Пойнтер публично выразила отвращение к его преступному прошлому во время беседы с Лео и Барри. Она обвиняла Хейди за невнимательность при проверке, необходимой при приеме на работу новых сотрудников.

Лео вернулся к Пойнтерам для дальнейших расспросов, а Энди приехала сюда, чтобы подготовить супругов Монро к телевизионному обращению.

Хотя никто из репортеров, разместившихся в окрестностях бунгало, еще не заметил ее, но, как только она приблизилась, они налетели, как рой пчел.

– Дело продвинулось вперед со вчерашнего дня?

– Перкинс знает, где находится Софи?

– Она была в Бристоле?

– Что вы можете сказать о Томаше Сикоре?

– Он числится в списке подозреваемых?

Умудрившись пробраться через толпу, с помощью двоих патрульных, охранявших вход в бунгало, она поднялась к двери.

– До сих пор нет никаких доказательств того, что Софи находилась в Бристоле, – сообщила она. – Однако коллеги из Эйвона и Сомерсета продолжают информировать нас о своих действиях. Что касается Томаша Сикоры, мы связались с ним, и он выразил готовность помочь следствию.

– Он знает, где находится Софи?

– Это правда, что вы пытаетесь вернуть его в страну с помощью Интерпола?

– А что насчет того, что говорят в Интернете о его участии в…

– К сожалению, я не могу комментировать слухи. – Энди посмотрела на камеру наблюдения, нацеленную на вход в кемпинг.

– Как вы думаете, дневник Софи может оказаться полезным? – спросил кто-то.

Озабоченная тем, как эта информация могла просочиться из полицейского участка, Энди оставила вопрос без внимания и собралась постучаться в дверь, когда створка внезапно распахнулась.

– А что, Лорин здесь нет? – спросила она, пока они с Гэвином шли по коридору. Его плечи были сгорблены, а голова опущена, что напомнило ей о неутешительном диагнозе младшего ребенка.

– Она взяла Хейди и Арчи покататься на природе, – объяснил он. – Они могут вернуться в любую минуту.

– Лорин рассказала мне о синдроме Нунана, – сообщила Энди, когда они вошли на кухню. – Мне очень жаль. Трудное время для вас обоих.

Гэвин на мгновение встретился с ней взглядом, но ничего не сказал и отправился ставить чайник.

Оглядевшись по сторонам, Энди обратила внимание, что комната была убрана. Она решила, что это сделала Лорин.

– Он не предстанет перед судом сегодня вечером, ведь так? – не оборачиваясь, спросил Гэвин. – Как вы думаете, он знает, где она сейчас?

– Сейчас он утверждает, что нет. По его словам, в день ее исчезновения он заснул в гольф-карте под развлекательным центром, и Рафаль, один из охранников, подтвердил, что обнаружил его утром восемнадцатого августа.

Услышав эти слова, Гэвин обернулся.