Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт - Владимир Величко Страница 55

– А не считаешь, что это…

– Да ладно, законник ты наш. Тебе бы в прокуратуре работать…

В этот момент они подошли к трупу. Это был мужчина лет сорока на вид. При осмотре повреждений одежды не было, зато на шее просматривалось довольное отчетливое вдавление в мягкие ткани, напоминающее странгуляционную борозду – типа той, что бывает от повешения. Вот только была она странноватой – шириной не менее десятка сантиметров, отличалась и некоторыми другими странностями. Доктор Огурцов поднялся с колен и огляделся по сторонам. Висеть здесь было не на чем.

– Слушай, Капустный листик, вызывай следователя и Оперов.

– Думаешь, удавили?

– А как иначе объяснить вот это? – и Эксперт показал на шею. – Видишь? Все, иди, иди.

В результате озадаченный эксперт Огурцов и бездельник Перцев на рыбалку так и не попали, ибо, пока приехала опергруппа, пока все осмотрели и всех опросили – наступил полноценный вечер, посему ехать было уже глупо. Правда, чтобы не портить себе отдых окончательно, они остались переночевать у участкового, который к тому времени отвез тело в морг и присоединился к докторам и самогону, который мастерски – прошу не выдавать! – гнал сам же участковый для друзей и внутреннего – он показал на свой живот – употребления.

Выпив сразу чуть не стакан мутной жидкости, капитан, отдышавшись, сказал:

– Ну что, всех следак опросил, и никто не вызвал даже слабого подозрения. Тем более что оставшиеся в примерный момент смерти Мамонова были все вместе.

– Вот они все вместе и задавили этого бедолагу! – решительно сказал Перец.

– Слушай, а может, это не странгуляция… ну, на шее? – спросил Капустин.

– А что? Предложи версию. – Однако участковый уныло пожал плечами и снова налил всем по чуть-чуть…

– В об-ч-чем… – слегка заплетающимся языком сказал Перец, – вскрытие покажет, правда, Дима?

* * *

На следующее утро они все втроем поехали в Городок. Огурцов и Капустин – в морг, а Перец – домой, отсыпаться. У здания отделения судмедэкспертизы – а проще районного морга – их, как вчера и договаривались, уже ждала следователь РОВД Неделина. Дима обрадовался, что этим делом будет заниматься именно она, ибо была очень контактной, доброжелательной, и они всегда легко находили общий язык. Поздоровавшись, она, принюхиваясь, покрутила носом – видать, почувствовала некое амбре, исходящее от прибывших, но ничего не сказала. Пока переодевались, пока занимались бумажной волокитой, она рассказала, что ночь практически не спала, опросила по факту смерти полтора десятка человек и…

– …и результатов никаких?

– Да, товарищ всезнающий Огурец, никаких. Те, что были тогда на погрузке, твердят слово в слово одно и то же. Не видели, не участвовали, не привлекались.

– А тебе это подозрительным не кажется? Ну, такое единодушие.

– Есть такое чувство, есть… халат мне дашь?

Доктор достал из шкафчика подходящий, помог ей его надеть, и они пошли на вскрытие.

И оно принесло сюрприз. Эксперт и до этого сомневался, что здесь имело место удавление петлей, ибо странгуляция на шее была такой, будто сдавливал шею какой-то великан веревкой толщиной с пожарный шланг. Так вот, при вскрытии шеи был выявлен разрыв межпозвонкового диска и спинного мозга с могучими прижизненными кровоизлияниями. Эта травма, естественно, и явилась причиной смерти. Других повреждений они не нашли. Вот и получилось: странгуляция, или ее подобие, есть, перелом есть, но – висеть не на чем, да и падение на голову с переломом позвоночника – по типу травмы ныряльщика – тоже практически исключалось.

Следователь Неделина была очень озабочена итогами вскрытия, а посему вызвонила сотрудников розыска, и, не успев испить чаю, поехали «трясти» жителей деревни.

– Не может такого быть, чтобы никто ничего не видел! – сказала, выходя из морга, Неделина.

Эксперт Огурцов пожелал удачи и вскоре, взяв что положено для лабораторных исследований, исследование трупа закончил.

* * *

Понедельник начался хорошо. Почему? А потому что морг был пустой. И это было хорошо. Во-первых, пусть люди живут, а во-вторых, затишье в работе позволяет «ликвидировать хвосты», что означало доделать незаконченные экспертизы. Доктор Огурцов еще успел позвонить в Город и посоветоваться, подискутировать со старшими коллегами о пятнично-субботнем случае. Только он положил трубку, открылись двери и не закрывались почти до пятнадцати часов. Будто почуяв, что в морге пусто, повалил на освидетельствование народ – так называемые на сленге экспертов «живые» лица. Среди них были и просто побитые, были трое после автодорожных травм, с кипой медицинских документов, и в обед следователь прокуратуры привела даму, заявившую об изнасиловании. Весь этот поток плотно занял весь день, и подумать о чем-то постороннем времени не было совсем. Где-то под конец дня заявился Перец с недвусмысленными намеками о хранящемся в сейфе Огурцова спирте. Однако никакого желания выпивать у Эксперта не было, и Перчик ушел несолоно хлебавши.

Не успел он уйти, как приехали менты.

– Ой, как хорошо, что ты не ушел! – это были Неделина и Капустин, два милицейских капитана. Оба уставшие и явно без настроения.

– Да-а-а… – протянул Огурцов, – явно успехами не блещете, сразу видно.

– Ты прав, Дмитрий Иваныч! – ответила следователь и устало опустилась на кушетку.

– Вот решили посоветоваться да дух перевести, – продолжила она, а Капустин в это время достал бутылку коньяка. Огурцов поморщился, но делать нечего – принес все остальное.

– Ну рассказывайте, – сказал он, но в это время открылась дверь и снова появился Перчик, уже, похоже, принявший на грудь.

– Ой, каво я вижю… – голосом Евгения Леонова сказал Перцев, – капустно-огуречный салат… недельной давности!

Следователь схватила со стола какую-то папку и запустила ей в шутника:

– Я тебе покажу недельной давности!

– Ой, уж и пошутить нельзя. А не хотите ли ваш салатик поперчить? – недвусмысленно кивая на коньяк, спросил доктор Перцев.

– Слушай, отвали, а! – сказал Капустин, наливая рюмку. – Вот, хватани и топай. Нам надо кое-что обсудить.

Перчик еще немного понадоедал и наконец ушел.

Дождавшись этого, Капустин рассказал:

– Понимаешь, за это время мы так ничего и не накопали. Бьемся уже трое суток, практически не спим – и все впустую. Все твердят одно и то же, как попугаи… были… не видели… не знаем. И как ни опрашивали их, кто только не беседовал с ними – и я, и опера, и Наталья, – никто и на слово не изменил своих показаний.

– А нет ощущения, что они кем-то запуганы или просто подучены?

– Да как нет, конечно, есть. Это многажды судимый Иванов по кличке Длинный, – ответила следователь. – Понятно, что его боятся. А если боятся, значит, покрывают кого-то или что-то. И криминал там присутствует. Расскажи, Петрович! – обратилась она к Капустину.