Тайна пумы - Рекс Стаут Страница 56

— И тем не менее давайте попробуем… В один прекрасный день вы взяли листочек белой бумаги и написали сверху слово «пума», на второй строке — «на охоте», ниже вывели число 450, а в самом низу проставили свои инициалы «У.Д.». Вы пользовались при этом черными чернилами. В то время вас звали Уинн Дурошеч.

— Неужели? О время, время, как оно быстротечно… А вот и наши напитки. — Уинн Коулс сдвинула в сторону книги и журналы, освобождая место для подноса с бокалами, и, помешав содержимое одного из них, протянула бокал Диллону. — Значит, я написала на листке слово «пума»… Именно два года тому назад я получила это прелестное прозвище. Между прочим, я должна вашей девушке бутылку хорошего вина. Если вы согласитесь отнести, она, вероятно, не откажется принять. По ее мнению, у меня пожизненный контракт с самим дьяволом.

— Вы помните эту свою записку? — спросил Диллон, пригубив из бокала.

— Помню ли я? — наморщила лоб Уинн Коулс. — Различные обстоятельства влияют на мою память, и в первую очередь неуемное любопытство. Я любопытна, как пума. Если я действительно писала упомянутую вами фразу два года тому назад, то как — черт возьми! — вы об этом узнали? И если вам уже известно содержание записки, зачем вам понадобилось ехать за тридцать миль, чтобы расспросить меня о ней?

— Мне, как адвокату, известно многое. Что же касается моих расспросов, то это, возможно, всего лишь предлог, имеющий целью замаскировать мое подлинное желание: наслаждаться великолепным коктейлем в обществе одной из красивейших и обольстительнейших женщин Америки.

— Вздор! Я видела, какими глазами вы смотрели на Делию Бранд. Как напиток? Нравится? Или слишком разбавлен?

— Нет, спасибо, как раз. И вы весьма обольстительны, о чем сами прекрасно знаете.

— Разумеется, — улыбнулась Уинн Коулс. — И я также всегда в состоянии определить, когда вы говорите искренне, а когда лукавите. А теперь относительно той фразы, якобы написанной мною на листке бумаги черными чернилами… Между прочим, какое тонкое восприятие мельчайших деталей!.. Вам придется освежить мою память и показать мне упомянутый листок с пресловутой фразой.

— Я бы с радостью, да не в моих силах.

— И почему же, позвольте узнать? Записка не у вас?

— Нет, не у меня.

— А у кого же?

— Понятия не имею.

— Где же вы ее видели?

— Я ее никогда и не видел.

— Ах вот как! — протянула Уинн Коулс с разочарованным видом. — Слушая вас, я уже, грешным делом, подумала, что вы держите записку у себя под подушкой. — Она отпила из бокала и быстро провела по губам кончиком розового языка. — Прекрасный коктейль.

— Вполне с вами согласен. — Диллон поставил бокал на столик. — Послушайте, миссис Коулс, вам явно доставляет удовольствие играть со мной в кошки-мышки, и в другое время и в иных условиях я не стал бы возражать и с удовольствием составил бы вам компанию, но сейчас дорога каждая минута, а я стараюсь прояснить очень важный момент, вот и спросил напрямик: вы помните, как писали подобную фразу на листке бумаги?

— В данный момент я ничего не помню. И прошу меня не торопить. Ведь стоит мне вспомнить, как вы сию же секунду помчитесь в суд, или в тюрьму, или куда-нибудь еще, а я пока не готова отпустить вас. Мы с вами еще по бокалу коктейля выпьем. — Уинн Коулс позвонила, вызывая прислугу. — Я страшно боюсь адвокатов. Мне всегда кажется, что они пытаются обвести меня вокруг пальца.

— Заметно, как вы дрожите.

— Конечно, вы не должны… Побольше льда, Джон… Вы не должны уж очень упрекать меня, если я снова полюбопытствую. Как я поняла с ваших слов, вы никогда не видели записку, не знаете, где она сейчас и у кого, а между тем вы так подробно ее описали, будто стояли за моей спиной, когда я водила пером по бумаге. Откуда у вас столь точные сведения?

— Я получил эту информацию от человека, который держал ее в руках и читал.

— Кто это?

— Старатель по имени Скуинт Харли.

— Где он видел эту записку?

— Рассматривал ее много раз, — ответил Диллон, стараясь не хмуриться. — Носил с собой в течение двух лет.

— Как записка попала к нему?

— Скуинт Харли ее нашел.

— И где же, если не секрет?

Диллон несколько секунд молча смотрел на Уинн Коулс, уже не пытаясь скрыть своей озабоченности, и наконец произнес:

— Ну хорошо, я вам откроюсь. Надеюсь, вы нам все-таки поможете… Скуинт Харли нашел вашу записку под телом убитого Чарли Бранда в хижине, где его застрелили.

— Боже мой! — У нее дрогнули ресницы. — Какой ужас! Записку, написанную моим почерком, нашли под трупом убитого. А вы не допускаете, что я сама совершила убийство и потом просто забыла о нем?

— Нет, не допускаю. Будь у меня хоть малейшее подозрение, я бы не пришел к вам со своими вопросами.

— Но вы стараетесь все выведать, не говоря открыто, что меня ожидает в случае моего признания. — На этот раз ее зрачки уже в тени превратились в узкие щелки, а в голосе зазвучали жесткие нотки. — Мне кажется, что я — клиентка вашей фирмы и заплатила вам вполне приличный гонорар.

— Миссис Коулс, вам не грозят никакие неприятности…

— Вы так полагаете? Нет, мистер Диллон, самое меньшее, что выпадет на мою долю, — это роль свидетельницы на сенсационном процессе об убийстве, которая меня нисколько не прельщает.

— Но я хотел лишь выяснить… совершенно конфиденциально…

— Не стоит, мистер Диллон, лукавить. Если я сознаюсь, что писала записку, найденную под телом убитого Чарли Бранда, мне неизбежно придется назвать того, кому я ее вручила. И разве вы сможете сохранить такие сведения в тайне?

— Ну, тогда я бы попросил вас…

— Выступить, конечно, в суде в качестве свидетеля, и я бы отказалась, и тогда меня вызвали бы в принудительном порядке повесткой, написанной на белой бумаге черными чернилами… Выпейте еще коктейль, он приободрит вас. — Уинн Коулс приготовила нужную смесь со льдом и подала бокал Диллону. — Но вы лишь отчасти удовлетворили мое любопытство. Объясните: как, например, золотоискатель узнал, что записка написана именно мною?

— Он этого не знал.

— Выходит, кто-то еще видел листок?

— Насколько мне известно — больше никто.

— Уж не воспользовались ли вы волшебным зеркалом? — подняла вопросительно брови Уинн Коулс.

— Я показал Харли конверт письма, который вы прислали мне, и он узнал ваш почерк. Особенно характерными ему показались очертания букв в слове «пума».

— Неужели! Значит, вы уже раньше подозревали меня, так сказать, интуитивно. Или, быть может, кто-то другой навел вас на мой след?

— Конверт оказался у меня в кармане совершенно случайно. — Диллон взял в руки бокал. — Вы заблуждаетесь, миссис Коулс, если думаете, что я собираюсь причинить вам неприятности.