Похититель секретов - Данил Корецкий Страница 56

* * *

Ночью по Черному ущелью действительно лучше не ездить. Густой непроглядный мрак, лучи фар то упираются в скалы, то проваливаются в пустоту. Бесформенные угловатые тени, как пятна камуфляжа, маскируют повороты дороги, они похожи на черные угловатые камни, а камни, в свою очередь, очень трудно отличить от теней. В результате ничего не стоит свалиться в пропасть или врезаться в обломок скалы. К тому же, не исключена засада…

Несмотря на сложные условия, «мицубиси паджеро» развил восемьдесят километров в час, и это грамотно, ибо может спасти при обстреле, но из-за скорости и плохой видимости машина с трудом вписывается в повороты, затылок сидящего за рулем Ахмеда закаменел от напряжения. Тем более что под рукой он еще держит свой «Дезерт Игл», чтобы отстреливаться, если придется… Саид отказался брать пистолет и сжимает между ног свою саблю, которая вряд ли поможет, если на нас все же нападут. И я на всякий случай ласкаю в ладони подобранное оружие. По иронии судьбы это отечественный «ТТ», изготовленный в Китае из низкосортной стали. Такие выходят из строя после двухсот выстрелов, зато очень дешево стоят.

Саид все время молится. В перерывах он что-то бормочет и тяжело вздыхает.

– Брат очень переживает, – поясняет Ахмед, и в голосе его чувствуются виноватые нотки. – Ведь он лишил жизни двух человек!

– Но ведь ему, кажется, не впервой, – бестактно говорю я.

Ахмед недовольно фыркает.

– Разве можно сравнивать! Это ведь совершенно разные вещи!

Я умолкаю. В конце концов, муки совести Саида – это проблема самого Саида. Для меня главное – выбраться из страны. А для начала – из ущелья.

Засады не оказалось. В полукилометре криво стоял брошенный джип неизвестной породы с незахлопнутой в спешке дверью водителя. Наверное, кожа его сидений еще хранила тепло остывающих неподалеку тел тех, кто на нем приехал. Темная масса поперек дороги появилась неожиданно, но реакция водителя оказалась отменной:

Ахмед притормозил, по краю обрыва осторожно объехал осиротевшую машину, после чего вновь набрал скорость. Я перевел дух. Конечно, не исключено, что нас ждут у выезда из ущелья, но интуиция подсказывала, что дорога свободна.

Очевидно, у моих спутников появилось такое же ощущение: братья оживленно заговорили между собой. Точнее, говорил Саид, а Ахмед отвечал ему, явно не соглашаясь. Но меня все происходящее уже не касалось. Обтерев пистолет, я бросил его на пол, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, намечая план дальнейших действий.

Итак, как только появится связь, я позвоню Попову и условными фразами доложу, что объект у меня. Пусть высылает навстречу Мишу или кого-то там еще… Секретная пластина уйдет в дипломатической почте, а Игорь Андреевич Горин наконец-то улетит в Москву! Ура!

– Возникла проблема, – сказал Ахмед, и вначале я не понял, что он обращается ко мне. Но кому еще здесь может адресоваться фраза на английском?

– Что?

– Проблема. Саид требует, чтобы мы все явились в полицию и дали правдивые показания.

– Он с ума сошел!

– Нет. Просто брат – добросовестный человек. Он государственный служащий, работает в судебной системе и обязан поддерживать правопорядок. Тем более, если скрыть происшедшее, то самооборона превратится в преступление!

Очень трудно вести неприятный разговор с человеком, сидящим к тебе спиной. Так его невозможно переубедить.

– Но ты же понимаешь, что нам нельзя идти в полицию! Нельзя рассказывать, зачем мы приезжали в ущелье, нельзя показывать «объект номер ноль»! Ты понимаешь это, Анри?!

– Я понимаю. Саид – нет. Он говорит, что ты подозрительный иностранец, и все, что мы делали в ущелье, очень подозрительно. Он говорит, что никогда бы не ввязался в эту историю, если бы не поверил своему брату, то есть мне. Мне очень стыдно. Я подвел Саида. Он может потерять работу и положение в обществе.

– Да он и так все потеряет! – заорал я. – Единственный способ оставить все как есть – забыть о том, что произошло! Нас никто не найдет!

Саид, не поворачиваясь, что-то негромко сказал. Очень негромко, особенно на фоне моего крика.

– Аллаха не обмануть, – перевел Ахмед. – Видишь, Саид очень чуткий человек. Он не понимает слов, но чувствует, о чем мы говорим.

– А он не чувствует, что будет дальше?! Нас всех посадят в тюрьму, а может, и казнят! За убийства, наркотики, шпионаж!

– Он говорит, что такова Судьба. На все воля Аллаха!

Машина подскакивает на неровностях каменистой почвы, трясется и раскачивается. С трудом удерживаясь в согнутом состоянии, я шарю по полу, нахожу «ТТ» и снова выпрямляюсь. Меня просто загоняют в угол, принуждая застрелить Саида, а заодно и его братца. Причем делают это они сами! Или… Или всем руководит проклятье Черного бедуина из мрачной средневековой легенды?

Остановка, короткая схватка, выстрелы, взмах острой, приученной к человеческой крови сабли… И как результат – три трупа: один обезглавленный и двое застреленных… Вполне реальная ситуация! Причем не исключено, что пуля попадет кому-то именно в правый глаз… А кому отрубят голову – и так ясно… Бр-р-р! Бедный Игорь Андреевич…

Все это ерунда. И проклятье, и кровавая «мясня». Мы же материалисты. И профессионалы. Грамотная «ликвидация», «терминирование», «стирание», «сливание», «спускание»: спецслужбы мира придумали много эвфемизмов, заменяющих не знающее оправданий слово «убийство», – так вот, грамотное убийство исключает сопротивление, схватки, потери… Дождаться, пока Ахмед притормозит, пустить каждому по пуле в затылок – и все дела! Но для этого на заднем сиденье «мицубиси паджеро» должен сидеть другой человек. Мастер «мокрых дел». К тому же получивший санкцию руководства на проведение «острой акции». А их не выдают уже лет тридцать! Хотя в последнее время прецеденты появились…

Но как бы то ни было, майор Полянский не может убивать людей выстрелами в затылок, так что жизни братьев ничего не угрожает. Мое оружие – слово!

– Послушай, Анри, – строго официально говорю я, стараясь, чтобы слова звучали веско и значимо. – Ты знаешь наши правила. Если ты сдашь меня властям, сам понимаешь, что будет!

А что, собственно, будет? Мне будет плохо в эмиратской тюрьме, вот и все. Какое Анри до этого дело?

Но агент воспринимает произнесенную фразу как угрозу. Он думает, что за меня будут мстить… Смешно! Кого можно представить в роли мстителя? Резидента Попова? Или этого юнца Мишу, как там его фамилия… Как говорится, и смех и грех!

– Я не собираюсь тебя сдавать. Зачем мне это? Но что я могу поделать с Саидом?

– Каждый караван выбирает свой путь, – блеснул я знанием восточных поговорок. – Пусть он делает, что хочет, а ты делай, что должен!

Больше за всю дорогу я не произнес ни слова. Но и сказанного оказалось достаточно.

Ахмед стал решительно возражать Саиду, что-то громко доказывать, и резко настаивать на своем. Получив столь неожиданный отпор, тот обиженно замолк. В салоне джипа наступила напряженная тишина.