Беглая монахиня - Филипп Ванденберг Страница 57

Обычно медик вскрывал здесь гнойные нарывы или отпиливал обгоревшие конечности. Один из рыбаков тайно доставил сюда на двухколесной тачке труп Рудольфо, спрятанный под ящиками с рыбой, выловленной в Майне, смрад от которой перекрывал зловоние, исходившее от покойника.

Под посеревшим от частого использования мятым покрывалом можно было различить очертания человеческого тела. Доктор Ридингер был извещен секретарем князя-епископа о намерениях хозяина и поначалу отклонил просьбу. После щедрых посулов и грубых угроз он был вынужден согласиться, однако при условии, что никто не узнает о святотатстве.

В тайном трактате одного рейнского некроманта Альбрехт Бранденбургский вычитал, что внутренности человека, одержимого дьяволом или состоящего с ним в сговоре, должны быть якобы черными, как врата ада, в то время как невинные чада, еще не отнятые от материнской груди, были белоснежными.

У Кирхнера вырвался крик ужаса, когда медик снял с трупа покрывало: все тело погибшего канатоходца было усеяно большими черными пятнами, а засохшая кровь покрывала черной маской обезображенное до неузнаваемости лицо.

Отнюдь не уверенный в своем деле, доктор Ридингер поднес нож к левой части грудной клетки и сделал сначала вертикальный, а затем горизонтальный надрез, образовав крест.

Когда же он начал отворачивать крюком возникшие треугольные лоскуты кожи, нутро его курфюрстшеской милости взбунтовалось и вся поглощенная накануне вечером еда изверглась мощной струей, оросив пурпурную сутану.

Не обращая на это никакого внимания, медик продолжил свою чудовищную работу, с хрустом перекусив щипцами два ребра. Таким путем он добрался до сердца, которое не только не было черным, но, насколько мог установить Ридингер, не обнаруживало никаких особенностей. Затем медик занялся животом, действуя теми же методами, что и с грудной клеткой.

Князь-епископ давно уже пожалел о своем любопытстве и отвернулся, дабы избежать дальнейших неприятностей, но тут Кирхнер окликнул своего хозяина, чтобы он посмотрел на паховый сгиб мертвеца.

Уверенный, что в нижней части живота Великого Рудольфе показались черные как смоль внутренности, кардинал пересилил свою тошноту и подошел, нацелив взгляд на вскрытое чрево. Скорчив брезгливую гримасу, он хотел уже выразить свое разочарование, ибо желудок и кишки отнюдь не напоминали обугленные врата ада, но тут Кирхнер показал вытянутым пальцем на странную татуировку на нижней части туловища канатоходца. Это была змея, хвост которой троился, частично напоминая сплетения голубоватых жилок под кожей. При ближайшем рассмотрении можно было даже различить девять букв: HICIACCOD.

На вопрос кардинала, что могли бы означать просвечивающие сквозь кожу артерии и загадочные буквы, медик пожал плечами и ответил, что это отнюдь не кровеносные сосуды, а татуировка, которую раньше практиковали первобытные народы, а с открытием Нового света переняли и жители здешних широт.

Кирхнер, на которого Альбрехт также обратил свой вопрошающий взгляд, не смог сказать ничего вразумительного, кроме того, что змея наряду с орлом и львом является животным-символом и может означать либо многое, либо ничего.

Все это, похоже, не слишком интересовало врача. Он равнодушно продолжал свою неприглядную работу, рылся в кишках канатоходца, извлек печень и желчный пузырь и понапрасну искал дополнительный орган, который мог бы позволить человеку подобно птице сохранять равновесие на тросе. В конечном счете, так ничего особенного и не обнаружив, доктор Ридингер засунул все безжалостно вытащенные внутренности обратно.

Врач явно все еще рассчитывал найти искомое, поэтому, вооружившись молотком и зубилом, поднес инструменты к переносице трупа и уже был готов мощным ударом раскроить череп.

В последний момент Альбрехту удалось остановить прозектора, он ухватился за его занесенную руку с молотком и настоятельно, почти умоляюще попросил немедленно прекратить работу. Секретарю был отдан приказ позаботиться о том, чтобы труп Великого Рудольфо, запаянный в цинковый гроб, нашел упокоение на почетном месте майнцского кладбища.

Прежде чем приступить к исполнению приказа, Кирхнер занес буквенный код, обнаруженный на коже канатоходца, в свою записную книжку, которую тайно хранил в своей комнате.

Магдалена в ужасе проснулась и вскочила с постели. Свет фонаря прямо перед ее глазами освещал грубое лицо незнакомого мужчины. Она сделала попытку закричать, но незнакомец зажал ей рот рукой.

— Не бойтесь, с вами ничего не случится, — произнес он хриплым голосом.

Магдалена подумала о бегстве, но, посмотрев на дверь, обнаружила второго мужчину. Он как раз был занят тем, что собирал платья и все, что ему казалось важным, в узел. Однако незнакомец отнюдь не походил на подлого грабителя.

— Что все это значит? — поинтересовалась Магдалена, когда отошла от первого испуга.

Мужчина, стоявший у ее кровати, спокойно ответил:

— Мы хотим вам только добра и доставим вас в безопасное место. Следуйте нашим указаниям, и с вашей головы не упадет ни один волос.

Магдалена возмущенно перебила его:

— Что за чушь! Если вы не враги мне, почему же нападаете посреди ночи?

Мужчина пропустил ее вопрос мимо ушей и с показным хладнокровием произнес:

— Одевайтесь и выходите!

Она неохотно выполнила его требование и, подталкиваемая непрошеными гостями, вышла наружу. Взяв ее с двух сторон под руки, чтобы Магдалена не могла убежать, они без лишних объяснений поспешно проделали часть пути через ночной город до песчаного берега. Там их ждала крытая тентом повозка, запряженная двумя лошадьми. У Магдалены заныло сердце от дурных предчувствий.

Один из ее похитителей швырнул узел с вещами, собранными в цирковом вагончике, в повозку, а другой потребовал, чтобы она залезла и села спереди.

— А если я откажусь? — Магдалена в последний раз решила показать характер. На самом деле она тряслась от страха.

Вместо ответа похититель вплотную подошел к ней и скрестил на груди руки, явно давая понять, что не советует ей артачиться. Она залезла на козлы и оттуда перебралась внутрь повозки.

— Надеюсь, парни не слишком грубо с тобой обращались? — услышала она знакомый голос.

— Это ты?..

— Маттеус Шварц, собственной персоной!

— Который хочет взять меня к себе на службу, — горько заметила Магдалена. — Честно говоря, я представляла себе это иначе.

— Охотно верю. Однако ты должна знать, что все это не имеет никакого отношения к моему предложению. Ты недооцениваешь ситуацию: за тобой по пятам гонится инквизиция. Три доминиканца уже в пути из Франкфурта в Майнц. Они еще сегодня будут здесь. Надеюсь, ты понимаешь, что это означает!