Утопленник из Блюгейт-филдс - Энн Перри Страница 57

— На самом деле ты пришла просить, чтобы я помогла тебе каким-либо образом попасть в дом к Уэйбурнам, — издав смешок, сказала Эмили. — Я помогу — но при одном условии.

Шарлотта все поняла еще до того, как ее сестра успела вымолвить хоть слово.

— Что ты пойдешь со мной. — Она криво усмехнулась. — Разумеется. Ты знакома с Уэйбурнами?

Эмили вздохнула.

— Нет.

Шарлотта почувствовала, как у нее внутри все оборвалось.

— Но я уверена в том, что с ними знакома тетушка Веспасия — или по крайней мере она знает кого-нибудь, кто знаком с ними. Ты же знаешь, приличное общество очень тесное.

Шарлотта снова вспомнила Веспасию, двоюродную тетку Джорджа, с большим теплом. Потом встала из-за стола и с воодушевлением сказала:

— В таком случае нам нужно немедленно отправиться к ней. Она непременно поможет нам, как только узнает, в чем дело.

Эмили также встала.

— Ты собираешься рассказать ей, что этот наставник невиновен? — с сомнением спросила она.

Шарлотта заколебалась. Она отчаянно нуждалась в помощи, но тетя Веспасия, возможно, откажется вторгаться в жизнь скорбящего семейства, навязывая двух дотошных сестер, жаждущих выяснять нелицеприятные тайны, если не будет сама уверена в том, что вот-вот свершится вопиющая несправедливость. С другой стороны, вспоминая тетушку Веспасию, Шарлотта поняла, что лгать ей будет невозможно и хуже чем бессмысленно.

— Нет. — Она покачала головой. — Нет, я расскажу тете Веспасии, что может свершиться большая несправедливость, только и всего. Для нее этого будет достаточно.

— А я не уверена, что тетушка Веспасия будет сражаться за правду исключительно ради одной правды, — ответила Эмили. — От нее также не укроются все слабые стороны. Ты же знаешь, она чрезвычайно практичная. — Улыбнувшись, молодая леди наконец позвонила в колокольчик, позволив Гвиннет убрать со стола. — Но, разумеется, в противном случае тетушка Веспасия ни за что бы не смогла выжить в свете на протяжении семидесяти с лишним лет. Хочешь одолжить приличное платье? Полагаю, нам нужно отправиться немедленно, если это можно устроить. Терять времени нельзя. И, кстати, лучше предоставь мне объясняться с тетей Веспасией. Ты обязательно о чем-нибудь проговоришься и напугаешь ее до смерти. Такие люди, как она, ничего не знают о твоих отвратительных трущобах и мальчиках-проститутках с их болезнями и извращениями. У тебя никогда не получалось сказать что-нибудь одно, не вывалив следом и все остальное.

Эмили первой направилась к двери и в коридор, буквально споткнувшись о Гвиннет, стоявшей за дверью с подносом в руке. Не обращая на нее внимания, Эмили направилась к лестнице.

— У меня есть одно темно-красное платье, которое, вероятно, на тебе все равно будет смотреться лучше, чем на мне. Мне такой цвет не идет — он делает меня чересчур бледной.

Шарлотта не посчитала нужным спорить — ни по поводу платья, ни по поводу довольно бесцеремонного замечания сестры; она не могла себе это позволить, к тому же Эмили, вероятно, была права.

Платье оказалось слишком нарядным для женщины, собирающейся отправиться в гости к семье, совсем недавно перенесшей большое горе. Эмили оглядела сестру с ног до головы, поджав губы, но Шарлотта была настолько довольна своим отражением в зеркале, что решила оставить платье; так сногсшибательно она не выглядела с того ужасного вечера в музыкальном салоне — ей хотелось надеяться, что Эмили начисто все забыла.

— Нет, — твердо заявила она, прежде чем сестра успела вымолвить хоть слово. — Уэйбурны в трауре, но я — нет. В любом случае, если мы покажем им, что знаем про их горе, лучше вообще к ним не ходить. Я надену черные перчатки и шляпку — этого будет достаточно, чтобы смягчить тон. А тебе самой лучше поскорее одеться, а то мы потеряем половину дня. Очень не хотелось бы, приехав к тетушке Веспасии, обнаружить, что она уже куда-то ушла!

— Не говори глупостей! — отрезала Эмили. — Ей семьдесят четыре года. В такой ранний час она не ездит в гости. Ты что, начисто забыла правила приличия?

Однако когда сестры приехали домой к двоюродной бабушке Веспасии, им сообщили, что леди Камминг-Гульд уже давно встала и даже успела принять одну даму. Горничная обещала узнать, когда ее светлость освободится, чтобы принять леди Эшворд с сестрой. Молодым женщинам предложили подождать в гостиной, благоухающей терпким ароматом хризантем, которые отражались в зеркалах в позолоченных рамах и повторялись на весьма необычных гобеленах из китайского шелка на стенах. Коротая время, обе принялись разглядывать гобелены.

Веспасия Камминг-Гульд распахнула двери и вошла в гостиную. Она выглядела в точности такой же, какой ее запомнила Шарлотта: высокая, прямая словно пика и такая же худая. На ее орлином лице, считавшемся одним из самых красивых ее поколения, было написано удивление, брови были подняты. Волосы были уложены в затейливые серебряные локоны, а платье по плечам и талии было отделано изящными шантильскими кружевами. Последние стоили столько, сколько Шарлотта тратила на свою одежду за целый год; однако, глядя на них, она ощутила лишь радость от встречи с тетей Веспасией.

— Доброе утро, Эмили. — Войдя в гостиную, тетушка подождала, когда лакей закроет за ней дверь. — Дорогая моя Шарлотта, ты выглядишь необычайно хорошо. Это может означать только то, что ты или снова ждешь ребенка, или опять связалась с убийством.

Эмили в отчаянии ахнула.

Шарлотта почувствовала, как все ее добрые намерения утекают, как вода в решето.

— Да, тетя Веспасия, — призналась она. — Речь идет об убийстве.

— Вот что бывает, когда выходишь замуж за того, кто занимает более низкое общественное положение, — улыбнулась тетя Веспасия, потрепав Шарлотту по плечу. — Я всегда считала, что так гораздо веселее — если, конечно, удастся найти мужчину, наделенного остроумием и тактом. Я терпеть не могу тех, кто прогибается перед другими. Это просто невыносимо. Я считаю, что каждый человек должен знать свое место, но в то же время я презираю тех, кто так делает! Думаю, вот что мне нравится в твоем полицейском, дорогая Шарлотта. Он никогда не знает свое место, однако покидает он его с такой удалью, что никто на него не обижается. Как он?

Шарлотта опешила. Еще никто так не отзывался о Томасе. И в то же время она, пожалуй, поняла, что имела в виду тетя Веспасия. Тут не было ничего материального — скорее то, как он выдерживал взгляд, не позволяя никому себя оскорблять, умышленно или нет. Быть может, это было как-то связано с врожденным чувством собственного достоинства.

Тетя Веспасия выжидательно смотрела на нее.

— Спасибо, пребывает в отменном здравии, — ответила Шарлотта. — Однако его очень тревожит то, что может произойти несправедливость — непростительная!

— Вот как? — Опустившись на диван, леди Камминг-Гульд одним умелым движением расправила складки платья. — Я так понимаю, ты намереваешься предотвратить эту несправедливость — и именно за этим вы и пришли. Кто был убит? Ты говоришь не об этом ли отвратительном деле с мальчишкой Уэйбурном?