Горькие плоды смерти - Элизабет Джордж Страница 57

Так она оказалась в церкви Святого Петра рядом с рыночной площадью в Шафтсбери. Не самое лучшее место для проведения заупокойной службы, решила Индия. В какой-то момент церковный совет, разумеется, из лучших побуждений, постановил «модернизировать» интерьер средневекового здания. По этой причине храм был ярко освещен изнутри и имел деревянный пол вместо каменного, а его паперть напоминала скорее букинистический магазин, чем вход в дом молитвы.

Не было здесь и восхитительного запаха замшелого камня, как это обычно бывает в старых церквях. Впрочем, в данном случае его вполне мог перебивать аромат цветов, которые здесь были повсюду. Судя по их количеству, Клэр Эббот была любима многими. Цветами был обложен не только ее гроб – вдоль всего центрального прохода были расставлены корзины с букетами, и алтарная часть тоже была вся в цветах.

В церкви собралась огромная толпа пришедших сказать покойной последнее «прости»: феминистки, представители издательских и научных кругов, а также те, кто знал ее по Шафтсбери, включая дам из Женской лиги. Индия узнала их по красивым шляпкам, в которых они присутствовали на летней церемонии, когда открывали мемориал Уилла.

Вспомнив про лето, Эллиот огляделась. Лили Фостер нигде не было видно. И слава богу, подумала женщина, раз ее здесь нет, никаких скандалов, похоже, не предвидится. Что хорошо. Ибо уже в первую секунду, когда они с Чарли встретили его мать в ее доме на окраине города, Индии показалось, что Каролина была настроена на скандал. Причин тому, как выяснилось, было две.

Первая – это отсрочка кремации тела Клэр Эббот, так как назначено повторное вскрытие. Каролина заявила, что это неприлично и в этом нет никакой необходимости. К чему это повторное осквернение тела покойной? Причем по прихоти некой особы, которая никак не может смириться с тем, что Клэр скоропостижно скончалась.

– Это все происки Рори Стэтем, – сообщила Каролина сыну с невесткой. – Она к кому-то сходила, что-то там сказала и добилась своего.

А в ответ на осторожные слова Чарльза «вряд ли так бывает, мам» она и вовсе вышла из себя.

– Что ты об этом знаешь?! – рявкнула миссис Голдейкер, однако, заметив, как сын изменился в лице, поспешила добавить: – Прости, Чарли. Я не нарочно. Просто в последнее время я вся на нервах.

Ее нервы были второй составляющей будущего скандала. А все потому, что Рори Стэтем «налетела на дом Клэр, как чертов ангел мщения». Она поменяла замки и заявила, что в дом запрещено входить. Причем так будет до тех пор, пока она, как литературная душеприказчица Эббот, не осмотрит рукописи покойной и не составит их опись.

Эта особа уже тщательно просмотрела все рукописи Клэр, которые та завещала библиотеке своего колледжа в Оксфордском университете. Что касается дома, то он со всем его содержимым отходил в собственность Рори, которая вольна распоряжаться всем этим по своему усмотрению. Лондонский дом достанется колледжу, а деньги писательницы – «все-все», как сказала Каролина – достанутся все той же Рори.

– Она получила от Клэр все, что хотела, – подвела итог Голдейкер. – Кроме… ну, ты сам знаешь, чего.

Самой Каролине Эббот не оставила ничего.

– Меня это нисколько не удивило, – добавила она. – Большинство людей вообще ничего не знает о Клэр Эббот. Ее скаредная натура – это лишь одно из многого.

Тогда Каролина не стала распространяться о прочих неизвестных миру сторонах натуры покойной, и откажись Индия от поездки в Шафтсбери, она не услышала бы о них сейчас, по окончании службы. Никакой траурной кладбищенской церемонии не планировалось, так как в ближайшие дни тело Клэр будет предано огню в крематории, а ее прах будет отдан на хранение согласно ее воле. Куда и кому именно, Рори не сообщила.

Звуки музыки – к счастью, не какой-то там неприличной поп-песенки, что в последнее время все чаще звучат в английских церквях, – возвестили о том, что служба завершилась. Все встали. Гроб покатили на колесиках по проходу назад к выходу.

До этого момента Индия не видела никого из близких Клэр Эббот. Затем все присутствующие последовали за гробом к выходу, и Эллиот узнала подругу покойной, Рори. В сопровождении своего верного песика она шла во главе группы людей, а сразу за нею шагали двое мужчин примерно ее возраста, каждый под руку с женщиной.

Индия услышала перешептывания про бывших мужей покойной и их жен и решила, что это очень даже мило. Похоже, никакой неприязни между Клэр Эббот и мужчинами, за которыми она когда-то была замужем, не было.

Снаружи, у входа в церковь Святого Петра, все перемешались. Как назло, поднялся ветер. Судя по серым тучам, надвигалась гроза. Было решено перейти в ресторан «Митра», где уже были накрыты столы с закусками и напитками.

– Мы только заглянем внутрь и сразу уйдем, – сказал Чарли своей бывшей жене. – Или нет, все-таки съедим хотя бы по сандвичу, чтобы не останавливаться по пути обратно в Лондон?

Разумно, подумала Индия. И они присоединились к группе людей, шагавших к старой гостинице позади церкви, где Рори устроила поминки. Когда они вошли внутрь, к столам уже выстроилась очередь. Похороны всегда пробуждают чувство голода.

Виктория Стэтем стояла на пороге у самого входа. Рядом с нею были те двое мужчин, которые вышли из церкви сразу следом за ней. Входящим внутрь людям она представляла их как мистера Вайсберга и мистера Тарта, больше ничего о них не сообщая.

Мать Чарли и Алистер шли сразу следом за ними. Эллиот услышала короткий разговор, который последовал между Рори и Каролиной сразу за представлением бывших мужей писательницы. Поскольку тело Клэр предстояло кремировать, Стэтем спросила у ее помощницы, как та смотрит на то, чтобы добавить вторую памятную табличку на большой камень у родника на Брич-лейн, рядом с табличкой, на которой было выбито имя Уилла Голдейкера.

Каролина прижала руку к груди.

– Вы про что? – вежливо спросила она.

– Я про вторую табличку на мемориальном камне, – ответила редактор таким тоном, как будто никаких дальнейших разъяснений не требовалось, ибо и без того все было ясно.

– На которой будет написано, что Клэр установила камень в память об Уилле? – спросила мать Уильяма.

Индия обернулась на нее. Ей показалось, что Каролина намеренно изображает тупость. Похоже, Чарли разделял ее мнение, потому что сказал:

– Мама, это будет табличка в память о самой Клэр.

– О Клэр? – переспросила Голдейкер. – Ты имеешь в виду ее имя, и даты, и все прочее? На мемориале Уилла?

Ее шея побагровела. Похоже, Алистер воспринял это как недобрый знак, поскольку тотчас же взял ее за локоть, словно намереваясь подвести ее к столам. Каролина смерила его негодующим взглядом.

– Это невозможно, Рори, – заявила она. – Согласна, это далеко от моего дома, и я не смогу часто туда приезжать, но, как бы то ни было, это мемориал в память о моем сыне.

Стэтем раскрыла рот, но ничего не сказала, лишь коротко кивнув.