Эликсир бессмертия - Анна Зотова Страница 57

В Рузаевке ближайший поезд на Москву ожидался через полчаса — Аня выяснила это у кассирши, которая глядела из окошечка, зевая во весь свой золотозубый рот. Перед ней, у монитора, лежала раскрытая лохматая книжка, придавленная молотком. Аня купила билет в плацкартный вагон, погуляла немножко по вокзалу, разглядывая дремлющих пассажиров, в другой кассе купила еще один билет в тот же вагон, для Клены, и поспешила к джипу, стоящему за углом.

Клена уже проснулась. В джинсах и сером свитере она стояла у джипа и тоже зевала. У нее был немножко чумной вид, она слегка отекла, но, в общем, выглядела неплохо. Увидев Аню, она вяло махнула рукой:

— Привет!

— Здравствуй. — Теперь Аня чувствовала к ней жалость и нежность, она обняла Клену и чмокнула ее в щеку. — Выспалась?

— Ну, голова знаешь какая… — Клена взлохматила себе волосы и засмеялась, будучи еще под действием укола. — Похожа я на бабу-ягу?.. Рука вот болит… — Она засучила рукав свитера и повернула к свету сгиб локтя. Он был испещрен следами иголок. — Искололи всю…

— Пройдет, это ничего. — Аня погладила ее по руке. — Тебя не били?

— Да нет вроде… — Клена поежилась, вспоминая. — Я вообще-то не помню, но следы бы остались… Вроде нет.

— Вообще ничего не помнишь? — осторожно спросила Аня.

— Да почти… — Клена снова рассматривала следы иголок, поворачивая руку так и сяк. Потом засучила рукав на другой руке. — И тут тоже… Так… какие-то отрывки помню… Типа сок пью… по телефону что-то по бумажке читаю… Проснулась — отец, машина…

Приоткрылась дверца джипа.

— …еще раз про вашу «Альфу», тогда мы точно станем врагами, — донесся до Ани тихий голос доктора Лоренца. Оксана что-то спросила. — Куда хочешь, — так же тихо ответил он, — куда твоей душе угодно. Этого тебе хватит на всю жизнь. — Он выбрался из машины и захлопнул дверь. Портфеля с ним уже не было.

Секунду помедлив, джип медленно попятился задом, развернулся едва ли не на одном месте и, взвизгнув шинами по асфальту, рванулся в ночную тьму.

Через полчаса объявили о прибытии поезда на Москву, и они втроем пошли через мост на вторую платформу. Доктор Лоренц, как-то сильно сдавший за эту ночь, шел медленно, слегка припадая на левую ногу. Скоро прибыл поезд, и проводница впустила девушек в вагон, даже не проверив их документов, — видимо, они внушали ей доверие, а может быть, это доверие внушил ей доктор Лоренц, непостижимый, прекрасный, загадочный, несчастный человек, сводящий Аню с ума.

Лоренц поднялся вместе с девушками в вагон, посидел немного, глядя на Клену; по всему было видно, что он хотел сказать ей что-то важное, может быть, самое-самое главное, но не сказал, а только поцеловал в лоб.

— Ну, до свидания, — неловко улыбнулся доктор. — Будь умницей. Все будет хорошо.

— До свидания, — чуть помедлив, тихо ответила Клена, глядя на него из темного пространства купе.

Доктор кивнул Ане и пошел из вагона. Аня поспешила за ним. Нет, не мог же он уйти просто так, ничего не объяснив, ничего не сказав на прощанье.

Они вышли из вагона, и Лоренц, ничуть не удивившись ей, сказал своим всегдашним будничным тоном:

— Финита ля комедиа, Анна.

— А вы? — спросила она растерянно. — Вы куда?

Он улыбнулся. Было видно, что он очень и очень устал.

— Анна, мир велик и прекрасен. Давайте не будем себе в нем отказывать. — Он достал из внутреннего кармана пиджака маленький белый сверток, развернул и протянул Ане на ладони крохотный пузырек величиной с огрызок карандаша. У пузырька были плечики, донышко, плотно пригнанная крышка — все как положено. Он был всклень полон какой-то бесцветной жидкости и почти ничего не весил.

— Это вам скоро пригодится, Анна, — пояснил доктор без всякого выражения. — Спрячьте пока подальше.

— Что это? — Она рассматривала пузырек, вертя его так и сяк.

— Осторожнее, пожалуйста. Если хотите, можете называть это эликсиром бессмертия. Хотя это название и не самое правильное. Будьте добры, уберите подальше и берегите.

Аня кивнула и зажала пузырек в кулаке.

Поезд дернулся, медленно пошел вдоль перрона. Аня вошла в тамбур и обернулась. Держась за поручень, доктор Лоренц шел рядом с вагоном и смотрел на нее грустно и как-то светло.

— Никого не бойтесь, Анна, — сказал он. — Слышите, никого! Вам некого бояться на этом свете, кроме Бога. И помните, что вы должны обо всем этом написать. Это для меня важно.

Она кивнула.

— Я попробую… Я обещаю…

В тамбур выскочила проводница и, отсекая от нее доктора своим мощным корпусом, взялась опускать железный щит, который скрипел и не хотел опускаться. Аня выглянула из-за ее плеча — доктор шел рядом, ускоряя и ускоряя шаг.

— И обязательно, Анна, дочитайте книгу, которая у вас в сумочке. Поверьте ей. Мы еще с вами вернемся к этой теме. В ней всё и дело…

— Хорошо! — закричала она поверх плеча проводницы. — Я обязательно, обязательно… Я постараюсь…

Но доктор уже отстал.

На другой день, ближе к вечеру, они с Кленой навестили Иванова — он лежал в отдельной палате, куда их пустили без разговоров. Оказалось, что с ним все не так уж и страшно, и через пару недель он, скорее всего, выпишется. У него были забинтованы левая рука и нога, откуда извлекли кучу осколков, да сломано несколько ребер, но в целом, как сказал врач, состояние было вполне удовлетворительным. Ане нужно было поговорить с Ивановым и вернуть деньги, но не при Клене же. Тем более что он избегал Аниного взгляда, а на ее «Здрасьте» только кивнул. Она для приличия побыла в палате десять минут, пожелала скорейшего выздоровления и оставила супругов наедине.

Вечером следующего дня они пошли с Сережей Птушко в кино на «Последнего воина», но вместо того чтобы смотреть фильм, два часа проговорили в кафе кинотеатра. Как-то так получилось. Птушко внимательно ее выслушал, ни разу не перебив, и долго рассматривал пузырек с эликсиром бессмертия, долго-долго, а когда возвращал пузырек Ане, лицо у него было очень серьезным. Потом он стал рассказывать о своих приключениях в Мокше, но они, конечно, не шли ни в какое сравнение с Аниными, потому что все, там случившееся, каким-то невероятным образом оказалось от него сокрыто.

— Я вообще вас не видел, Ань. — И Сергей рассказал, как, спрыгнув с поезда еще на ходу, сделал мощный бросок и залег на крыше товарняка прямо напротив станции, откуда отлично просматривалась вся привокзальная площадь, включая перрон, кусты и саму станцию. Поезд постоял две минуты и отвалил восвояси, но, сколько ни ждал Сергей, сколько ни озирал округу, ни Ани с доктором Лоренцем, ни джипа с бандитами не заметил. Тогда он спрыгнул с вагона и прочесал местность — прочесал грамотно, как учили в ВДВ, но, кроме бомжа, спящего у батареи, и кассирши, дремлющей за окошком, не обнаружил ни единой живой души в радиусе километра. Нет, фонари не гасли. Да, маленькую площадку сразу за станцией он, разумеется, видел. Там еще полно битого стекла, он чуть кроссовки не пропорол. Сергей четырежды звонил Ане со станции, но все звонки ушли как в могилу, ни ответа, ни привета, а на сообщение, которое он отправил, до сих пор так не пришло подтверждения, что оно доставлено или же не доставлено абоненту. Что же касается поезда, на который Аня с Кленой сели в Рузаевке, то он прошел Мокшу без остановки, поэтому Сергей приехал в Рузаевку на следующем, проторчал там полдня, обшаривая округу и пытаясь связаться с Аней. Потом поехал в Москву. Вот и все.