Убийства в монастыре, или Таинственные хроники - Юлия Крен Страница 58

— Но он ничего не может поделать, — стала понимать София, — он пытается с помощью колдовства... и эликсира жизни остановить ужасное разложение.

— Следует отдать ему должное, — признала Изидора. — Он переживает за нее больше, чем кто-либо другой. Когда священник сказал ему что она стала заложницей Господа, то есть сама несет вину, он набросился на него и разбил ему лицо в кашу. Когда врачи не решались подойти к ней и сказали, что ее следует изгнать из Антиохии, чтобы она присоединилась к таким же больным, он решил покинуть Палестину и тайно перевез ее во Францию. А тут он с головой погрузился в поиски средства против смерти. Однако, несмотря на все это, он уже много лет не может выносить ее вида и старается всячески избегать ее. А это больше всего задевает мою госпожу. Ее тело сгнило, но только не ее дух. Она знает, что он боится ее, что она ему отвратительна, и страшно страдает от этого. Иногда меня одолевал такой гнев, что мне хочется наказать его еще сильнее, чем судьба, пославшая ему жену, больную проказой.

Неумолимая строгость снова наполнила ее черты, согнав с лица горькое выражение. Только сейчас София поняла, почему эта строгость всегда присутствовала во взгляде Изидоры, когда она смотрела на Софию.

— Мой брак с ним недействителен, — пробормотала София и подумала о короле и Агнессе и о том, что мстительный, но в то же время находчивый Бог подобрал для нее подходящее наказание за то, что она сделала с Изамбур.

— Ему вообще не следовало жениться на вас! — вскричала Изидора. — Никогда! Иногда, когда Мелисанда чувствует себя лучше, она смотрит в окно, наблюдая за Теодором, который думает, что его мать мертва. Она видела и вас и спросила меня, кто вы такая. Я старалась обмануть ее, но не знаю, удалось ли мне это.

— Почему он это сделал? — спросила София. — Зачем взял меня в жены?

— Король разрешил ему вернуться на родину, и Бертран остался перед ним в долгу. Но прежде всего... — Изидора немного помолчала, а потом продолжала с легкой насмешкой. — Когда-нибудь его могли подтолкнуть к браку с женщиной из благородной семьи. А вы — никто. Вы не могли потребовать, чтобы он... выполнял супружеский долг.

София невольно подумала о прошлой ночи, когда он хладнокровно отверг ее, и о намного более ранней ночи, когда она почувствовала его твердый член, но он им не воспользовался. Горячая волна стыда ударила ей в лицо.

— Он говорил с вами об этом? — вырвалось у нее.

— Он должен был мне это обещать! — взволнованно воскликнула Изидора. — Я бы никогда не стала мириться с тем, чтобы он изменял моей несчастной госпоже. Никогда не допустила бы, чтобы другая заняла ее место.

Она поднялась, и София подумала, что Изидора напоминает ангела мести. Быстрые, взволнованные слова, произнесенные ею только что, уступили место трезвому расчету.

— И что бы вы сделали? — медленно спросила она. Изидора мрачно рассмеялась.

— Я обязана только моей госпоже и ее браку, — больше никому. Я ведь уже сказала, что знаю средства, которые спасают жизнь, и те, что убивают... нет, нет, я вовсе не хочу напугать вас. Молчите и ведите себя тихо, и я с радостью буду смотреть, как вы здесь живете. Я скажу Мелисанде, что вы — служанка, которая по ошибке вошла в комнату, и забудем об этом.

София съежилась под злобным взглядом Изидоры, но теперь, когда та повернулась и пошла прочь, она стряхнула с себя ужас, навалившийся на нее при виде Мелисанды. После того как все было оговорено, единственно серьезной проблемой опять стал злополучный плод, зревший в ее теле.

Ей нисколько не удалось продвинуться в решении этого вопроса, не удалось найти средства повернуть судьбу в лучшую сторону.

— Изидора! — крикнула она и на мгновение подумала, почему бы ей не попросить ее о помощи. За молчание Софии та наверняка найдет все необходимое, чтобы избавить ее от ребенка.

— Изидора!

Сарацинка обернулась и только в тот момент София подумала о том, что, пытаясь убить ребенка, она подвергает опасности и собственную жизнь. Некоторые женщины, предупреждала ее Корделис, от этого средства могут истечь кровью. Разве стоило идти на такой риск? Не было ли другой возможности спастись?

Она начала говорить прежде, чем в ее голове созрел план. Они приняла решение в спешке, как тогда, когда предала Изамбур, руководствуясь не трезвым умом и обдуманными действиями, а только стремлением обеспечить себе достойную жизнь.

— Бертран обманул вас, — сказала София и закусила губу, чтобы скрыть дрожь. — Он обманул и вас, и меня, и, конечно, Мелисанду.

Она никак не могла остановиться. Она плела свою длинную речь, думая об Агнессе и вспоминая, что та ей говорила. Ее слова — вспышки в памяти, и она цитировала их, даже ничего не меняя.

— Уже в первую ночь, — начала она, не спуская глаз с бледного лица Изидоры. — Уже в первую ночь Бертран пришел ко мне. Он приказал мне закрыть глаза, расслабиться и позволить ему сделать то, что он хочет. Он встал на колени между моими ногами, не обнимая, не лаская меня. Его член был большим и твердым, и он вошел в меня как острая стрела, которая разрывает и убивает. Я расплакалась. «Замолчи!» — приказал он и продолжал доставлять себе удовольствие!

Изидора приложила руки к груди и подошла ближе к Софии.

— Я повиновалась и никогда не противоречила ему, — продолжала София. — Зачем? Он был моим мужем. Я думала, Мелисанда умерла! А мое послушание понравилось ему, о да, конечно, понравилось. В последующие ночи его прикосновения стали более горячими, жадными и мягкими, и я уже почти не ощущала боли. Знаете, что ему нравилось больше всего?

— Я не верю! — прервала ее Изидора. — Я в это просто не верю!

— Он солгал вам, — твердо повторила София. — Он очень хотел меня. Возможно, он чувствовал себя обязанным Мелисанде и продолжал поиски эликсира. Но, глядя на меня, он забывал про ее сгнившее тело. Больше всего он любил, чтобы я не смотрела ему в лицо. Я должна была лежать на животе, под который он подкладывал подушку. Тогда он вставал позади меня, раздвигал мне ноги и брал меня так, как это делает кобель с сукой, прижимая к моему затылку горячий рот. Мы занимались этим как звери, и ему нравилось, и даже мне, после того, как я привыкла.

Изидора, казалось, не могла вымолвить ни слова, только качала головой.

— На мне нет вины, — взволнованно сказала София. — Я ничего не знала о его жене. Я знала только, что он из тех мужчин, что не умеют сдерживать свои порывы. Он... он делал это снова и снова. Он... даже говорил, что любит меня.

Изидора сделала глубокий вдох.

— Это неправда! — ошеломленно и возмущенно сказала она.

София сжималась под ее взглядом, но не переставала говорить.

— Конечно, в начале... в начале нашего брака он часто избегал меня, говорил, что наше счастье находится под угрозой. И в последнее время он говорил... да, если я правильно помню... о, какой же слепой я была, что не могла правильно истолковать эти слова, какой глупой!