Попса. Акулы шоу-бизнеса - Сергей Ермаков Страница 58

— Она давно уже не девушка, а бабушка, — ответил Сметанин, — да и не входят в одну реку дважды. И мне нужна ты, только ты одна, я это понял сегодня.

— Это что, предложение руки и сердца? — поинтересовалась Татьяна.

К такому обороту дела она была никак не готова, поэтому легкое волнение пробежало по ее телу. Но и олигарх замялся, стал что-то лепетать, будто с его состоянием брак — это очень рискованное дело, что он не может опрометчиво принимать такие решения, что статус его не позволяет и так далее, и в таком духе.

— Все ясно, — перебила Татьяна его словоблудие, — вы предлагаете мне стать своей любовницей. В таком случае я могу вам дать свой ответ. Нет, нет, нет и еще раз нет!!!

Она повернулась, чтобы уйти, но олигарх мягко, совсем не грубо, а даже как-то очень трогательно, удержал ее за локоток. Татьяна снова повернулась и увидела, что Сметанин держит в своих пальцах золотую банковскую пластиковую карточку, которая отражает ее глаза и плывущие за бортом огни.

— Здесь на карте миллион долларов, — сказал Сметанин, — возьми ее себе. Пин-код доступа — твой день и месяц рождения. Я к тебе больше не подойду и не потревожу. Но я буду следить за счетом на этой карте. И если в течение месяца ты одумаешься, решишь сказать мне «да», то сними любую сумму со счета, хоть три доллара, хоть пять, и я пойму, что ты сказала «да».

— А если я сниму всю сумму и все равно скажу «нет»? — усмехнулась Татьяна.

Он ничего ей не ответил, сунул в руку Татьяне карточку, взял свой бокал со стола и быстрым шагом пошел прочь. Она хотела швырнуть ему карточку в спину, но подумала, что будет забавно проверить — правда ли на карте такая уйма деньжищ, или он ее разыграл?

Тем временем праздничный корабль олигарха подплывал уже к его личной пристани, построенной на берегу возле громадной виллы. На берегу выстроился духовой оркестр в синей униформе с аксельбантами и вовсю выдувал торжественный марш, который не было слышно из-за хлопков праздничного салюта, разлетавшегося в звездном небе тысячами огней. Публика с корабля высыпала уже на нос и на корму, корабль пришвартовался, и подали трап. Татьяна никуда не торопилась, она сидела в своей каюте и наблюдала в иллюминатор, как встречают олигарха. Гости стали сходить на берег по трапу, духовой оркестр, который так никто и не услышал, быстренько запихали в автобус за забором и отправили восвояси.

По коридору, натыкаясь на стены, прошел в стельку пьяный Алмаз, повернул не туда и с матюгами свалился по крутому трапу в машинное отделение. Татьяна усмехнулась — Алмазу ведь предстояло еще выступать в сборной «солянке» на вилле олигарха, а он уже был никакой. Хотя чего Алмазу быть трезвым — он все равно под фонограммы поет. Выйдет, за стойку подержится, авось не упадет со сцены. Татьяна еще раз повертела в руках карточку, которую ей дал олигарх. И какого черта он к ней прицепился, ведь полно же всякого рода девиц, которые обслуживают такого рода клиентов, достаточно в Интернет залезть и посмотреть. Там тебе и психологическая, и физическая разгрузка, и массаж, только плати, и даже не миллион баксов. А может быть, он над ней издевается, гад зажравшийся?

Татьяна взяла гитару в чехле, закинула ее на плечи и пошла к выходу. В голове ее крутились мысли — Гандрабура, который оказался Магнитом, миллион баксов на банковской карточке, признание Сметанина, предстоящий концерт, куда совсем идти не хотелось. Задумчиво шагая в коридоре корабля, где уже пригасили свет, потому что почти все пассажиры уже сошли на берег, она не заметила, что Алмаз ползком на четвереньках выбирается из машинного отделения, и наступила ему на руку.

— Ты когда-нибудь закончишь надо мной издеваться? — закричал пьяным голосом возмущенный Алмаз. — Ты что, не видишь меня в упор?!

Татьяна молча пошла дальше по направлению к выходу. Выйдя к трапу, она невольно остановилась и залюбовалась огромным и очень красивым домом олигарха, который был подсвечен со всех сторон яркими прожекторами и красив, как дворец фараона. Справа от виллы Сметанина, на площадке перед домом, была выстроена сцена, чуть меньше той, которую ставят в дни больших праздников на Васильевском спуске. Вежливые стюарды на борту корабля помогли Татьяне ступить на трап, а внизу другие поймали ее и с улыбками проводили. Следом появился Алмаз. Он переоделся для выступления в блестящий костюм и поэтому был похож на человека-амфибию.

Видимо, это невольное сравнение, случайно пронесшееся в голове Татьяны, притянуло к страдальцу новую неприятность. Он оттолкнул руки стюардов, которые пытались помочь ему пройти по трапу, и стал возмущенно кричать, что он не Брежнев и не нуждается пока еще в поддержке за локоток, поскольку закончил в свое время цирковое училище. Чтобы доказать это, на середине трапа он полез на перила, а стюарды не успели к нему на помощь. Алмаз перевернулся вниз головой и свалился прямо в темнеющую воду Учинского водохранилища. Татьяна бросила гитару и побежала к берегу, чтобы спасать пьяного дурака, но один из стюардов опередил ее, и через пять минут «ныряльщик» был уже вытянут на берег в безнадежно испорченном костюме.

Из-за этой истории Татьяна подошла к выстроенной сцене, где уже суетился Бальган, самой последней.

— Ну, что, ну, где? — кинулся к ней продюсер. — Я думал, ты вообще решила не приходить больше! А где Алмаз, ты его не видела?

— Он упал в воду, — ответила Татьяна.

— Черт знает что такое! — рассердился Бальган, но тут же нашел положительное во всей этой истории: — Это даже неплохо, его холодная вода хоть немного отрезвит, а то набрался на халяву. Вот так всегда — как на халяву, так он набирается!

И собрался куда-то бежать.

— Погоди ты, — остановила Бальгана Татьяна, — я, кажется, знаю кто такой Магнит.

— Что? — насторожился продюсер. — Откуда ты знаешь?…

Татьяна отвела Бальгана в сторону и рассказала ему, как они с отцом сумели выследить и почти поймать Циклопа, о котором рассказывал Федор — друг Анжелики, но так получилось, что охрана засекла отца, и Циклоп успел сказать только, что Магнит будет на вечеринке у Сметанина. Татьяна поехала на эту вечеринку только чтобы вычислить Циклопа и, кажется, ей это удалось. Она окликнула Гандрабуру — «Магнит», — и он обернулся.

— Так, погоди, ты же говорила, что твой отец уехал в Североморск? — занервничал Бальган.

— Я тебя обманула, — ответила Татьяна, — но так было нужно для пользы дела. К тому же у меня было подозрение, что ты тоже можешь быть Магнитом.

— Я-а? Ха-ха-ха! Ну, ты скажешь тоже! Что же я, сам у себя воровать буду? Но погоди — что ты сейчас-то хочешь делать?

— Пока не знаю, вот и решила с тобой посоветоваться, — ответила Татьяна.

— Мой совет будет таким, — сказал Бальган, — оставить это дело и не лезть в него. Какие у тебя доказательства, что Гандрабура и есть Магнит? То, что он обернулся, когда ты его окликнула? Так это чушь на постном масле, не доказательство. Крикни за спиной любого человека громко любое слово, и он обернется. А Циклоп мог вообще наврать твоему отцу, что Магнит будет на дне рождения Сметанина. Но даже если ты и права, что нам с этого? Куда ты пойдешь со своим доморощенным расследованием? В милицию? А ты знаешь, что капитана Загорского, который как раз по этой теме контрафактной продукции работает, недавно пытались убить возле его собственного дома? Слава богу, только ранили. Я не хочу, чтобы ни тебя, ни меня, ни твоего геройского папашу застрелили насмерть! Так что на меня можешь не рассчитывать в этом деле, мне моя голова дороже. Фиг с ними, с дисками, с этим украденным альбомом, мы вон на концертах себе сколько заработаем! Прекрати лезть не в свои дела!