Последний срок - Майкл Коннелли Страница 58

– Ты не сделаешь этого со мной.

– Ты сам с собой все сделал. Твой собственный выбор. Я больше не хочу иметь с тобой дел.

– Пусть я ошибся. Но я же сказал тебе… нет, обещал, что заглажу свою вину.

Босх взял напарника за руку, мягко отодвинул с дороги и, не говоря ни слова, вышел в коридор.

По дороге домой он заехал в Восточный Голливуд и остановился за фургоном «Эль матадор» на Западной авеню. Вспомнил замечание Чу о том, что название Западная авеню странно звучит в Восточном Голливуде. Такое возможно только в Лос-Анджелесе, подумал Босх, вылезая из машины.

Было еще рано, и очередь у фургона не собралась. Хозяин такерии только готовился к людному вечеру. Босх попросил его положить побольше тушеного мяса в четыре тако и упаковать с собой, а к ним четыре кукурузные лепешки в фольге. Хозяин добавил соус гуакамоле, соус сальса, рис и все положил в пакет. Пока он занимался этим, Босх послал дочери сообщение – написал, что едет домой с ужином, поскольку вечером будет занят работой и не успеет приготовить еду. Она ответила, что ее это устраивает, так как она проголодалась.

Спустя двадцать минут он вошел в дом. Дочь, сидя в гостиной, читала книгу и слушала музыку. Гарри остановился на пороге – в одной руке пакет с ужином, в другой портфель, под мышкой папка с делом.

– Что с тобой? – спросила Мэдди.

– Ты слушаешь Арта Пеппера?

– Очень хорошо идет под книгу.

Босх улыбнулся и пошел на кухню.

– Чем будешь запивать?

– Уже пью воду.

Он положил дочери тако и приправу на тарелку, затем вернулся на кухню и съел свою порцию, стоя над раковиной. Закончив, наклонился, запил водой из крана и, вытерев лицо бумажным полотенцем, сел за обеденный стол работать.

– Как дела в школе? – спросил он дочь, открывая портфель. – Опять пропустила обед?

– Тоска. А обед пропустила, потому что готовилась к контрольной по алгебре.

– Написала?

– Наверное, провалила.

Босх понимал, что дочь преувеличивает. Она хорошо училась, хотя алгебру не любила, потому что не представляла, каким образом она ей когда-нибудь пригодится. Особенно теперь, когда она вздумала стать полицейским, или по крайней мере так говорила.

– Не сомневаюсь, ты решила все как надо. Читаешь по программе?

Мэдди подняла книгу, чтобы он видел обложку. Она читала «Противостояние» Стивена Кинга.

– Это мой роман по выбору.

– Слишком толстый для школьного чтения.

– Зато хороший. Ты не ешь со мной и задаешь вопросы, чтобы уйти от темы двух винных бокалов?

Дочь раскусила его.

– Я ни от чего не ухожу. У меня много работы. А почему бокалы оказались в посудомоечной машине, я уже объяснил.

– Но не объяснил, почему на одном из них до сих пор губная помада.

Босх поднял глаза на Мэдди. Губную помаду он упустил из вида.

– Кто в нашем доме детектив? – спросил он.

– Не увиливай, – ответила дочь. – Дело в том, папа, что тебе незачем говорить мне неправду о твоей подружке.

– Она не подружка и никогда не станет подружкой. У нас с ней ничего не выйдет. Извини, что не сказал тебе правду. А теперь оставим эту тему. Если я когда-нибудь обзаведусь подружкой, тут же извещу тебя. Надеюсь, и ты, если заведешь себе приятеля, скажешь мне об этом.

– Договорились.

– А у тебя, случайно, нет приятеля?

– Нет, папа.

– Хорошо. Хорошо в смысле, что ты ничего от меня не скрываешь. А не то, что у тебя нет мальчика. Таким отцом я не хотел бы быть.

– Учту.

– Вот и славно.

– В таком случае почему ты так выходишь из себя?

– Я… – Босх запнулся. Мэдди точно угадала его настроение. Он злился по определенному поводу и переносил это чувство на что-то другое.

– Помнишь, минуту назад я спросил, кто в нашем доме детектив?

– Помню, я же слышала тебя.

– В понедельник ты смотрела запись с человеком, который регистрировался в отеле, и все правильно определила – сказала, что он прыгнул с балкона. Основываясь на тридцатисекундном ролике, решила, что он покончил с собой.

– Ну и что?

– А я гонялся за собственным хвостом, пытаясь отыскать убийство там, где его не было. Думаю, ты была права. С самого начала все поняла, а я, наверное, старею.

Лицо дочери выразило искреннее сочувствие.

– Папа, не дергайся, в следующий раз просечешь все как надо. Сам же говорил, нельзя раскрыть каждое дело. Ты же в конце концов понял, что случилось.

– Спасибо, Мэд.

– И еще: не хочу тебя сильнее расстраивать, но…

Босх поднял на дочь глаза.

– Выкладывай.

– Никакой помады на бокале не было. Я обманула тебя.

Он покачал головой.

– Вот что, девчонка: настанет время – тебе не будет равных в комнате для допросов. Твоя внешность, твой опыт, перед тобой будут выворачиваться наизнанку и строиться в коридоре в очередь – только допроси.

Мэдди улыбнулась. Босх заметил, что она оставила на тарелке один несъеденный тако. Хотел было взять его, но принялся за работу: открыл папку с материалами дела и разложил на столе неподшитые документы.

– Знаешь, как действует таран? – спросил он дочь.

– Что? – Мэдди повернулась к нему.

– Представляешь, что такое таран?

– Конечно. Ты о чем?

– Когда я спотыкаюсь в расследовании, то снова возвращаюсь к папке и документам. – Босх показал на скоросшиватель с материалами расследования. – Это напоминает таран: оттягиваешь его назад и толкаешь вперед. Бью в закрытую дверь и вламываюсь внутрь. И так раз за разом. Назад и вперед со всей силой.

Мэдди смотрела на отца, удивленная, что он решил поделиться с ней опытом.

– Ясно, папа.

– Извини, что оторвал. Продолжай читать.

– Ты же сказал, что этот человек покончил жизнь самоубийством. А теперь говоришь, что споткнулся в расследовании. В чем дело?

– Вот в чем: мои соображения и то, что я могу доказать, – совершенно разные вещи. В таком расследовании, как это, все должно быть безукоризненно. Но это уж мои проблемы. Занимайся своими делами.

Мэдди вернулась к книге, а Босх к своим документам. Начал с того, что внимательно перечитал подшитые в дело рапорты и справки. Пропустил сквозь себя информацию, стараясь взглянуть на факты под другим углом зрения и увидеть их в новом свете. Если Джордж Ирвинг сам прыгнул с балкона, мало поверить в это, надо иметь возможность доказать это, и не только тем, кто станет против этого возражать, но, что важнее, самому себе. А он верил в это еще не до конца. Самоубийство – заранее обдуманное действие. Ему нужно выяснить мотивы, возможности и средства. Кое-что по каждому пункту он уже узнал, но недостаточно.