Шпионы и все остальные - Данил Корецкий Страница 59

Трепетов спрятал трубку в карман. Свежий бриз трепал его редеющие волосы и гавайку от «Стоун Айленд». Юное прекрасное создание приблизилось к нему сзади и нежно обняло за шею.

– Все в порядке?

– Да, Полли, детка. Все в порядке. Видишь виллу за теми соснами?

– Это твоя вилла?

– Не суть. Вся бухта моя. И все виллы на этом берегу. А в той вилле мы проведем сегодняшнюю вечеринку. И ты будешь ее хозяйкой.

– Виллы? – наивно поинтересовалось создание.

– Вечеринки, детка, – сказал Трепетов.

Группа на сцене играла что-то очень знакомое. Особенно голос. Пуля его где-то слышала, но не могла вспомнить. Она путалась в полах длинного платья. Леший тоже покупал ей платья, но не такие роскошные. Не такие длинные. И не ТАКИЕ дорогие.

Раздались громкие аплодисменты. Нет, это не музыкантам, песня еще продолжалась. Вошла очередная молодая пара. На мужчину Пуля не обратила внимания, а на девушке было что-то вроде пестрого сари, и она… Точно. Она играла Пенни в «Теории Большого Взрыва». Наверное, аплодировали им. Пара остановилась перед Пулей и Трепетовым. Мужчина произнес длинную фразу на английском, из которой Пуля поняла только «we are very glad» – «мы очень рады», или что-то в этом роде. Черт, здесь не было даже переводчика. Это ведь дружеская вечеринка, а не официальный прием, блин, здесь все друзья и все друг друга понимают!

Пуля оскалила зубы в улыбке и сказала:

– Э-э… Велкам!

До этого она говорила еще «хелло», «ит из вери гуд» и «велкам плиз». Весь ее нехитрый багаж знаний английского на этом окончательно растаял.

– Не напрягайся. Легче, легче, – шепнул ей Трепетов.

Он был в обычной футболке и шортах. Гости тоже одеты легко, по-пляжному. Вечером на побережье плюс двадцать девять. Одна Пуля красовалась в вечернем наряде. Полы платья липли к мокрым от пота ногам. Перед глазами стояла Мерилин Монро в знаменитой сцене, когда воздух из вентиляционной решетки задрал ей юбку, обнажив трусики. А еще сцена бала в «Мастере и Маргарите» – там хозяйка бала и вовсе была абсолютно голой.

– Пошли выпьем, Полли. Главные гости уже на месте. Остальные нам до лампы.

Среди главных гостей – люди со странно знакомыми лицами. Постепенно Пуля вспоминает: мамочки, это же Джордж Лукас, который снимал «Звездные войны»! Старенький какой!.. А этот красавчик – ну точно! Это ведь сам Надаль, испанский теннисист! Такое впечатление, что она попала по ту сторону телевизионного экрана. Как Алиса в Зазеркалье. И горячий пот течет между лопаток, и ниже, и собирается в районе резинки от трусов. Не таких консервативных, как у Мэрилин Монро – два шнурочка и крохотный треугольник: время другое!

Здесь, как и в Жаворонках, стеклянные стены, только не такие толстые. Кажется, что стен вообще нет. Кажется, будто сидишь прямо на берегу: ночь, пальмы, песок и темное море. Мама, Леший, Москва – все это отсюда выглядит нереальным. Как кино про российскую чернуху. Даже Светка с ее белым «мерсом» – смешная какая-то, жалкая.

– Тебе здесь нравится? – заботливо интересуется Трепетов.

– Йес, оф коз… Тьфу, то есть да! – Пуля рассмеялась.

Они сели за плетеный столик в углу.

– Я люблю это место, – сказал он. – Здесь все самого высшего уровня. Даже песок – лучший в мире. Восемьсот местных жителей работают в обслуге. Других людей нет. Никаких туристов. Ни русских, ни американских.

– Почему? – спросила Пуля.

– Потому что короткая взлетная полоса. Только для небольших частных самолетов.

– Но мы ведь приплыли на яхте…

– Потому что мой самолет слишком большой. И потому что кроме самолета у меня еще есть и яхта. – Трепетов улыбнулся и потрепал ее по щеке.

Пуля хотела отвернуться, ей не нравилось, когда ее треплют по щеке. Но она не отвернулась. Она какая-то обалдевшая. С той самой ночи, когда Семен Романович подвез ее к дому на своем «Майбахе»… Правда, по дороге они заехали в ресторан, и там же был отель, и номер в японском стиле с кроватью под балдахином из рисовой бумаги, и букет влажных орхидей…

Какие-то люди время от времени подходили к ним, перекидывались с Трепетовым парой фраз на английском, смеялись, чокались – кто бокалом, кто бутылкой с пивом или вообще минералкой. Этот, из «Горбатой горы», который играл ковбоя. Наоми Уоттс из «Кинг-Конга». Кошмар… Пуля не понимала, о чем они говорят. Внутренне сжималась: только бы у нее ничего не спросили, не попытались втянуть в разговор.

– Что она сказала? – спросила Пуля.

– Кто?

– Она. Ну… Уоттс.

– А-а. Сказала, что ты отлично смотришься, – сказал Трепетов.

– Почему они все здесь? Вы что, друзья?

– Не-а, – Трепетов поморщился. – У кого-то тоже участок на острове. Это как соседи по даче. Кто-то с любовником или любовницей сюда удрал на пару дней. Вот как мы с тобой. Остров маленький, заняться особо нечем, мы тут все друг к другу в гости ходим…

Она узнала голос музыканта на сцене. Это был Стинг. Она слушала его в школе, у нее над столом висел его постер.

– Обалдеть, – сказала она.

Многие вышли из дома на берег. Устраивались на песке – парами и группами, а кто-то пил в гордом одиночестве. В полумраке сновали официанты в белых рубашках, расставляли в песке толстые свечи.

– А Маруська твоя где? – послышалась рядом русская речь.

К Трепетову подошел немолодой человек в смешных желтых шортах. Пуля подумала, что это, наверное, единственный гость, чье лицо не кажется ей знакомым. И единственный русский. Он был изрядно навеселе.

– Журнал свой сдает в типографию, – нехотя отозвался Трепетов. – Решила заняться делом.

– А-а.

Человек в желтых шортах уставился на Пулю.

– Эта цыпа посимпатичнее будет, – сказал он.

– Иди спать, – сказал Трепетов.

– Маруська мне никогда не нравилась! – заявил человек тоном правдоруба. – Пора менять!

Что-то произошло на берегу. Крики. Пуля повернула голову и увидела, что вода в бухте светится ярким светом, будто там вспыхнул голубой пожар. Наверное, какие-то светильники на дне…

– Слава «Газпрому»! Слава России! – выкрикнул человек в желтых шортах и, шаркая ногами, направился к выходу.

Многие из гостей – кто-то прямо в одежде – бросились в воду. В голубой дымке воды мелькали тени купальщиков.

– А Маруся – это кто? – спросила Пуля.

– Марина, – поправил Трепетов. – Мы с ней дружим. Дружили какое-то время. Она неплохая девушка, редактирует модный журнал. Но тебе не стоит волноваться по этому поводу.

– Я не волнуюсь, – сказала Пуля. – Она сейчас в Москве?

– Когда мы вернемся туда, ее там не будет. Она тоже собиралась сгонять куда-нибудь на море.