Карамболь - Хокан Нессер Страница 59

Бау проводил ее в прихожую и очень деликатно приобнял на прощание. Пятнадцатью минутами позже она лежала в своей постели и размышляла о прелести добрососедских отношений.

Потом она подумала об Эрихе Ван Вейтерене. Он ведь был примерно ровесником Бау и ее самой. Возможно, чуть моложе — раньше ей это в голову не приходило.

А остальные?

Вере Миллер было за тридцать, а Вим Фелдере прожил всего шестнадцать лет.

Стоило выйти за узкий горизонт соседства, как с легкостью возникали другие ключевые знаки.

Рейнхарт проснулся оттого, что Джоанна тянула его за нижнюю губу. Она восседала у него на животе с блаженной улыбкой на лице.

— Папа спит, — говорила она. — Папа проснулся.

Он поднял дочку на вытянутых руках. Та закричала от удовольствия и брызнула ему в лицо слюной.

«Господи, боже мой, — подумал он. — Как чудесно! Шесть часов утра, и жизнь бьет ключом!»

Его удивило, что в комнате так светло, но потом он вспомнил, что дочка как раз научилась нажимать на кнопки и с удовольствием тренировалась. Он засунул ее в постель рядом с Уиннифред и встал. Убедился в том, что в квартире зажжены все до единой лампы, и начал их выключать. Вскоре Джоанна принялась бродить по комнатам вслед за ним, лепеча что-то о мишках. Или, возможно, об игрушках — во рту она держала соску, поэтому разобрать, что она говорит, было трудно. Он взял ее с собой на кухню и начал готовить завтрак.

Уже взявшись за дело, он вспомнил, что ему снилось. Или скорее, что всплывало у него в голове ночью где-то между сном и бодрствованием.

Они забыли объявить в розыск Келлера.

«Вот черт», — подумал он. Поднял Джоанну и усадил на детский стульчик. Поставил перед ней тарелку с размятым бананом и йогурт и пошел в кабинет, звонить в полицейское управление.

На объяснение деталей ушло некоторое время, но постепенно дежуривший в это утро Кемпье, казалось, все понял. Он дал честное благородное слово, что объявление о розыске будет отправлено незамедлительно.

«Не знаю, наделен ли ты честью или благородством», — подумал Рейнхарт, но все-таки поблагодарил и положил трубку.

«Разгильдяйство, — подумал он затем. — Как, черт возьми, можно забыть о такой вещи?»

Двумя часами позже он уже собрался ехать на работу. Уиннифред только что встала; ему показалось, что она выглядит, как отдохнувшая богиня, и он немного поиграл с мыслью, не задержаться ли лучше дома, чтобы заняться любовью. В принципе, вполне возможно. Джоанна скоро на часок заснет, а няня появится только к обеду.

Тут он вспомнил о положении дел. Распахнул на жене халат и обнял ее. Она легонько укусила его за шею. Он укусил в ответ. Придется этим ограничиться. Он надел пальто.

— Тебе удастся освободиться, как ты думал? — спросила она, когда он уже стоял в дверях.

— Nie та problemu, — ответил Рейнхарт. — Это по-польски и означает, что мы управимся за три дня. Максимум за три дня.

Тут комиссар Рейнхарт слегка заблуждался, но такое с ним случалось и прежде. Главное, что не заблуждалась Уиннифред.

После того как Морено подробно рассказала об обстоятельствах смерти Вима Фелдерса, Рейнхарт позвонил Оскару Смааге, с которым беседовал накануне днем. Смааге работал редактором отдела новостей в газете «Телеграаф», и застать его на месте труда не составило.

— Я вчера забыл спросить одну вещь, — объяснил Рейнхарт. — По поводу Клаусена. Меня интересует, не собирались ли вы случайно, на такую встречу…

Он помахал рукой Морено, и та протянула ему листок с нужной датой.

— …пятого ноября? Я имею в виду, ангелы. Это был четверг. Не могли бы вы мне помочь?

— Минуточку, — быстро ответил редактор Смааге, и Рейнхарт услышал, как тот что-то перелистывает.

«Один шанс из десяти, — подумал он. — Максимум». Тем не менее он сознавал, что не колеблясь готов был на него поставить.

— Все правильно, — сказал Смааге. — Четверг, пятое ноября. Мы сидели в ресторане «У леса». Присутствовали все «братья», приятный вечер… ну и что?

— Я понимаю, что прошу слишком многого, но нам хотелось бы знать, когда Клаусен поехал домой. Хотя бы примерно.

Смааге засмеялся в трубку.

— Что за чертовщина? — воскликнул он. — Нет, понятия не имею. Вероятно, в половине двенадцатого или в двенадцать, мы обычно дольше не засиживаемся. Полагаю, нет смысла спрашивать, почему вы…

— Совершенно верно, — перебил его Рейнхарт. — Спасибо за сведения.

Он положил трубку и закурил.

— Иногда нам везет, — сообщил он. — Все сходится. Черт меня возьми, если это не так! Клаусен вполне мог наехать на того парня, время подходит… значит, тут и есть корень зла. Тьфу, черт, это ведь просто ужасно, если вдуматься.

— Что ужасно? — поинтересовалась Морено.

— Неужели ты не понимаешь? За всем этим дерьмом ведь может стоять просто несчастный случай. За смертью Эриха Ван Вейтерена, Веры Миллер… и что там, черт возьми, произошло с прошлого четверга. Обычный несчастный случай, и потом все покатилось…

Морено вспомнила то, о чем говорила с соседом накануне вечером. Случайности и схемы, шары, которые сталкиваются или не сталкиваются. Внезапные изменения направлений… эффект бабочки? [24]

— Да, — сказала она. — Странно. Впрочем, нам все равно надо проверить это более обстоятельно. Ведь пока это лишь возможность… хотя я тоже считаю, что все верно. Кстати, у нас народ по-прежнему торчит в Румфорде? Пожалуй, пора экономить ресурсы. По крайней мере, в отношении Клаусена.

Рейнхарт кивнул. Раскурил трубку и принялся искать что-то в бумагах.

— Речь идет об этих двух мерзавцах, — пробурчал он. — Клаусене и Келлере. Три трупа, пока… и оба подозреваемых исчезли. Омерзительная история.

Он продолжил поиски и нашел то, что искал.

— О Келлере никто толком ничего сказать не мог, — констатировал он. — Явно настоящий отшельник. Если вдуматься, довольно хорошо подходит на роль шантажиста… просто-напросто подходящий тип.

У Морено имелись кое-какие возражения против такого грубого упрощения, но она не успела их изложить, поскольку в дверь просунулась голова стажера Краузе.

— Извините, — сказал он. — Но мы только что получили важный факс.

— Надо же, — отозвался Рейнхарт. — Что там еще?

— Из аэропорта, — пояснил Краузе. — Похоже, Арон Келлер улетел в субботу днем на самолете.

— На самолете? — переспросил Рейнхарт. — Куда?