Как стать маньяком. История жертвы обвинения - Александр Ковальчук Страница 59

Который почему-то вспомнил своё детство, когда с рождением сестрёнки он, учившийся тогда во втором классе, отошёл на второй план. Если раньше все «сливки» доставались ему, то теперь приходилось делиться. И это в лучшем случае. А в случае, если «сладкий кусок» был один, то доставался он теперь младшенькой. И маленькому Сашке было обидно. Ведь ещё совсем недавно и родители, и другие родственники отдавали предпочтение ему, как самому маленькому.

Теперь же в доме появилось существо младше, и на него сразу переключилась вся забота и ласка. А Сашка стал чем-то вроде мальчика на побегушках. Ещё и родительские претензии приходилось выслушивать, если он пытался высказать своё мнение, идущее вразрез с мнением родителей. Доводы родителей сводились к одному – «ты старше, поэтому должен во всём уступать сестрёнке!». И как-то забывалось при этом, что у него есть свои интересы и заботы. Пусть и не такие важные, как у взрослых, но всё-таки есть. И с ними надо считаться! Во всяком случае, Сашке очень того хотелось. Но родители продолжали заниматься младшей, а старший остался в стороне…

…Степаныч вспомнил все свои тогдашние обиды и представил себе состояние Рыжего. Собака, конечно, не человек, но Рыжий был на удивление понятлив. Он наверняка прекрасно понимал, что Таня с Сашей на первое место теперь поставили щенка, а его опустили на ступеньку ниже. Взрослая собака ещё пыталась перехватить инициативу, всячески подлизываясь к хозяевам, но пальма первенства на сегодняшний день принадлежала младшему.

«А правильно ли это?!» – вдруг подумалось Степанычу. Рыжий ведь отнёсся к ним со всей душой. Ну а то, что у собаки были какие-то свои интересы – а у кого их нет?! Не с того ли начались все Сашкины беды, что однажды родители просто отодвинули его на второй план?

И тогда отношение к Рыжему изменилось. Богатыми они не были, скорее нищими – поскольку жили на Танину зарплату медсестры и пособие Степаныча по инвалидности. Поэтому в первую очередь, конечно, кормили щенка. Но и о Рыжем не забывали, регулярно подкармливая. А одновременно кто-нибудь из них ещё и разговаривать с собакой пытался:

– Не обижайся. Рыжий. Ты ведь не захотел с нами жить постоянно, а нам во дворе нужна собака, которая охраняла бы хозяйство. А ты, парень, слишком уж независимым стал. Не сидится тебе на одном месте. Мы тебя не прогоняем – приходи в любое время, но хозяином во дворе теперь станет Лёлик. А ты будешь только гостем…

Рыжий внимательно смотрел на Степаныча. Как будто он и в самом деле дословно понимал человеческие слова. В глазах светилась добродушная преданность и в то же время становилось ясно, что у пса есть теперь своя жизнь со своими интересами и привязанностями, с которыми надо считаться. А то, что собака привыкла к свободе… так ведь не от хорошей жизни! – ему просто жизненно необходимо было передвигаться от двора ко двору, чтобы прокормиться.

«Ты ведь считаешь, что не похож на своего папеньку?» – сказал Степаныч сам себе – «вот и докажи это на деле! Постарайся правильно понять живое существо и не поселить в его сознании очередную обиду. Да, вы с Таней помогли ему выжить, можно сказать – подставили собаке своё плечо. И она доверилась вам. А теперь вы хотите её оттолкнуть? Ну и кто вы будете после этого?!» Впрочем, последнее относилось скорее к мужу, т. к. жена (может быть потому, что сама «собака» по гороскопу?) с большим пониманием и терпением относилась ко всем собачьим выходкам.

Как там писал Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили»? И он прав – если мы приучаем кого-то к своей заботе и ласке, то не должны впоследствии отталкивать. Как бы тяжело не приходилось! Если уж мы протянули кому-то свою руку для помощи, то как можно потом, когда на неё уже кто-то опёрся, её отдёргивать?! Как можно оттолкнуть того, кто поверил в тебя?! А если тебя не поняли, это ещё не означает, что тебя не расслышали или, что ещё хуже, не захотели услышать – что, если ты, всего-навсего, недостаточно доходчиво объяснил? Зачем делать крайним кого-то?

Но бывали в жизни и супругов, и собак, не слишком прикольные моменты… Рядом с домом, где они жили, жила соседка – одинокая женщина с двумя детьми. Она с утра до вечера пропадала на работе. Поэтому за домом присматривал (и то наверное потому, что держал во дворе свою машину) племянник этой женщины, а детей забирала из школы бабушка – мать этой женщины.

И вот однажды возвращаются Степаныч с женой домой, а соседская собака закрутила цепь, на которой не было «вертушки», самым немыслимым образом. И теперь завывала, замёрзшая, сидя буквально в метре от будки. К тому же вместо ошейника был кусок веревки, плотно затянутый на шее. Неудивительно, что супруги пожалели собаку и отпустили. Благо, что забор только назывался таковым – он состоял из разреженных, прогнивших от старости досок. А местами их и вовсе не было.

А чуть позже Степаныч заметил во дворе того самого племянника и сказал ему:

– Здравствуйте! (племяннику было года 23–24, но Степаныч привык к уважительному обращению, несмотря даже на годы в зоне) Мы вашу собаку отпустили чтобы она не задохнулась…

И Степаныч тут же пожалел о своей инициативе, т. к. услышал от этого юного хама:

– Кто вас просил?! Как вы посмели в чужой двор залезть?!

– Да успокойтесь, никто в ваш двор не лазил. Мы только собаку отпустили, – Степаныч в силу своей лояльности, попытался решить дело миром. Но племянник не унимался:

– Он на людей кидается! Если укусит кого-то – вы будете отвечать!

Тут этот разговор услышала Таня, находившаяся на тот момент в доме, и вышла на выручку мужу. Но молодой «оратор» никого не хотел слушать и продолжал нести свой словесный понос. Напоследок он обозвал Таню «старой кобылой» и быстро куда-то ушёл.

Степаныч, растерявшийся вначале от такого хамства, хотел было догнать хама, но куда ему угнаться за молодым, когда половина тела отказывалась работать…

Обсудили они это дело с Таней и решили дождаться вечера, когда Лена – соседка – придёт с работы. Но история имела продолжение. Примерно через час в калитку затарабанили. Поскольку Таня спала (она только пришла с суточного дежурства), вышел Саша. И увидел за забором мать соседки. Вернее, не столько увидел, сколько услышал:

– Как вы посмели залезть в чужой двор?!

– Да никто туда не лазил, – Степаныч и в этом случае начал по-хорошему, но бабуля была настроена агрессивно:

– У нас пропал полуметровый металлический кол, к которому была привязана собака, и новый ошейник, который покупала лично я за 50 гривен!

При этих её словах Степаныч не удержался от улыбки – уж она бы дала полтинник! Но вслух только сказал:

– То есть вы (обращаться к такой хамке с большой буквы язык не поворачивался!) нас обвиняете нас в том, что мы украли эти предметы? – не понял Степаныч.