Фигура легкого эпатажа - Дарья Донцова Страница 6

— Тогда придется мне. Честно говоря, я-тополагал, что вы в курсе и выполняете отцовскую просьбу. Кстати, Михаил Петровичдолгие годы мучается чувством вины перед вами и решил… Ладно, давайте попорядку.

На голову оторопевшей Лауры свалиласьсовершенно невероятная информация. Оказывается, у Маши был роман с некимАнтоновым, и в результате родилась девочка, названная Лаурой. Имя мама взялавовсе не из книжки — Лаурой звали сестру Михаила, горячо им любимую, умершуюмолодой.

Антонов нежно любил Машу, но соединить с нейсудьбу не мог, так как был женат и имел двоих детей: мальчика Костю и девочкуЛану. К супруге Анне мужчина давно не испытывал нежных чувств, но разводитьсяне собирался, и на то имелись веские причины.

В свое время Миша, провинциальный мальчик,поступил учиться в московский вуз, где был немедленно взят под опеку ректором,Валерием Сергеевичем. Вечно голодного студента профессор часто зазывал к себе,кормил, поил, а когда его единственная дочь влюбилась в Антонова, со слезами наглазах благословил детей.

И что оставалось делать Мише? При виде Анныголовы он не терял, но и отвращения она не вызывала. К тому же девушка являласьзавидной невестой с солидным приданым: квартира, машина, дача и папа-ректор,способный пристроить зятя на хорошее место. Не следует осуждать Михаила, многиммолодым и амбициозным юношам и девушкам приходится решать подобным образомпроблему своего будущего. К тому же у Антонова не имелось никакой другойвозлюбленной, он никого не предавал, не разбивал выгодным браком влюбленногосердца.

Сыграли свадьбу, и молодые зажили, на завистьокружающим, счастливо. Анна оказалась идеальной женой — умной, понимающей,неистеричной и нескандальной, отличной хозяйкой. Она родила Михаилу двоихдетей, крепкой рукой управляла домом и никогда не ругалась с мужем. ВалерийСергеевич помог зятю защитить кандидатскую. В общем, идеальная семья. Воттолько иногда по вечерам, куря на балконе дачи, Михаил думал:

«Это и есть счастье? Я не способен на сильноечувство? Или оно — выдумка поэтов и экзальтированных личностей?»

С красавицей Машей Михаил столкнулся вмагазине. Банальная, бытовая ситуация — она уронила перчатку, он наклонился,поднял ее и подал девушке — переросла в страстный роман. Вот когда Антоновнахлебался эмоций! В отличие от ровно-спокойной, даже холодной Анны в Машекипел вулкан страстей. За одни сутки она успевала, сначала горя от любви,обнимать любовника, потом, поругавшись с кавалером, закатить вселенский скандали выгнать Мишу, но через мгновение спохватиться, высунуться из окна и заорать:«Немедленно вернись, иначе сейчас выпрыгну!» — и снова обнимать, целоватьлюбимого. И опять поцапаться с ним…

Михаил жил словно на вулкане, и чтоудивительно: ему страшно нравился Машин характер. Может, Антонов просто усталот интеллигентности Анны, способной стать незаметной даже на собственнойсвадьбе? А Маша всегда оказывалась в центре внимания. Она носила модную яркуюодежду и была хороша собой не по-советски: в те годы, когда женщины старательнозастегивали блузки до горла и облачались в мешковатые кофты из мохера, Маша,часто катавшаяся на гастроли за границу, щеголяла в коротких юбках иобтягивающих маечках. Еще у нее всегда имелась хорошая косметика, и за девушкойпостоянно тянулся шлейф аромата французских духов. В стае серых голубей, накоторых походили москвички, Машенька казалась яркой колибри: веселое,беззаботное существо, занимающееся абсолютно несерьезным делом — пением итанцами.

Маша не отличалась особой рассудительностью.Поэтому, не почувствовав обычного ежемесячного женского недомогания, она,вместо того чтобы тут же нестись к гинекологу, легкомысленно подумала: «Это отнервов», — и укатила в четырехмесячные гастроли по Латинской Америке.

В советские годы большинство эстрадныхартистов (впрочем, как и сейчас) зарабатывали «чёсом» — мотались с концертамипо необъятным просторам СССР. Но самым сладким считался выезд за границу,потому что тогда певицам и танцорам платили долларами, суточные следовалотратить в чужой стране, что Маша и проделывала с огромной радостью, покупаясебе одежду, косметику и многое другое, недоступное обычным советским женщинам.Отказываться от шикарных гастролей по Латинской Америке подобной ерундыМашенька не собиралась. Поэтому, помахав Мише рукой, она с легким сердцем улетелав Боливию.

Вернувшись в Москву, слегка обеспокоеннаятошнотой и невесть откуда взявшейся слезливостью, Маша все же сходила к докторуи ахнула, услыхав диагноз:

— Вы беременны, аборт делать поздно.

Михаил, узнав о положении, в котором оказаласьего любовница, растерялся и воскликнул:

— Как же так? Отчего раньше не заметила?

Маша уперла руку в бок:

— Ты не рад?

— Э… э… — забормотал слегка испуганно Антонов,только сейчас сообразивший, чем ему грозит создавшееся положение.

Слишком эмоциональная, горячая Маша способнана резкие поступки, она может заявиться к Анне, устроить жуткий скандал. Вобщем, Михаил испугался. А Маша, заметив в глазах возлюбленного страх,поступила странно.

— Ладно, — тихо сказала она, — постараюсьвсе-таки сделать аборт.

— Что ты! — замахал руками Миша. — Это опасно.

— Значит, рожать? — уточнила любовница.

— Ну… у… у… — замямлил Антонов.

— Пошел вон! — рявкнула возлюбленная ивыставила кавалера на улицу.

Михаил не очень расстроился — Машенькапроделывала подобное не раз. Мужчина вышел из подъезда и медленно двинулсявдоль детской площадки. Он великолепно знал, как будут развиваться событиядальше. Вот сейчас девушка вылетит на балкон и закричит: «Дорогой, прости,прости!..»

Миша остановился и задрал голову вверх. Лоджиябыла пуста. Более того, Маша не стала вечером добиваться Антонова по телефону.Через неделю, решив задуть огонь ссоры, Миша сам позвонил любимой.

— Как дела? — бодро спросил он.

— Приезжай, — неожиданно спокойно ответилаМаша.

Обрадованный Антонов тут же прибыл познакомому адресу.

— Тебе следует принять решение, — едва онпереступил порог, заявила Маша, — выбирай: либо я с ребенком, либо Анна. Пока яжила сама по себе, мне на все было плевать, но теперь положение изменилось: нехочу, чтобы моя дочь ощущала себя ненужной.

— Отчего ты решила, что появится девочка? —удивился Миша.

— Не о том думаешь! — топнула ногой Маша. — Яили Анна?