Корона Российской империи - Анатолий Галкин Страница 6

За последнее время Багрова стала для бедного криминалиста некой Дамой Сердца. Он старался не смотреть в ее сторону, а в свободные минутки про себя повторял ее имя в разных вариациях: Ира, Иринка, Иришка, Ирочка, Ирунчик…

Трактир «Три тополя» располагался в полуподвале. Из окон не неслись звуки «Мурки» и других блатных хитов. В округе было тихо, как ночью над Днепром. Никаких пьяных драк и подозрительных личностей не было замечено.

Внутри заведения атмосфера была похуже – табачный дым стоял коромыслом и над столами нависал гул пьяных голосов.

Ни у Ирины, ни у Хилькевича не было никакого плана действий. Им казалось, что они зайдут в кабак и спросят: «Кто знает мужика, который грабит музеи через каминные трубы?» И все встанут и укажут пальцем на негодяя, сидящего в углу…

Здесь, в мрачноватом полуподвале задавать такие вопросы расхотелось… Багрова набрала побольше воздуха и двинулась в центр зала. В самом начале ей даже пришлось тащить Вадима за собой.

Столы в трактире были мощные и большие – на шесть-восемь человек. А посему все было занято и с трудом удалось подсесть к одной уже тепленькой компании… Никогда не знаешь, когда тебе повезет, а когда наоборот!

Криминальный квартет отмечал день рождения лопоухого парня, больше похожего на аспиранта или лаборанта. При тостах в его честь именинник краснел и хлопал глазками… Появление за столом Вадима с Багирой совсем не смутило компанию. Они продолжали пить за своего фартового кореша, перед которым открываются все двери и с помощью которого друзья облегчают квартиры лохов и фраеров.

Вскоре братки стали менее бодрыми и вяло травили соленые байки… Одна из историй попала точно в цвет. Ирина делала вид, что не слушает, а уши сами тянулись в сторону говорившего.

– Скажи, Шурик, ты Трубача знаешь?

– Ну…

– Слышал, что он со мной в одном доме живет?

– Ну…

– Хочешь про него хохму расскажу?

– Ну…

– Сегодня утром моя Валька встретила его бабу. Так вот та рассказала, как ночью встретила Трубача скалкой по башке. Мужик явился грязный, как черт, и дура-баба решила, что он соседку на чердаке пользовал… Ты, Шурик, еще не понял юмора?

– Не…

– Оказалось, что соседка три дня, как в деревню уехала. А Трубочист весь в саже потому, что на дело ходил.

– Понятно… А кого он тогда на чердаке трахал?

– Никого! Трубочист вообще не был на чердаке.

– А где он тогда сажу взял?

– Где, где… В трубе!

Хилькевич заказал какие-то закуски, но когда их принесли, то соседняя компания начала расходиться. А их нельзя было упускать! Особенно того, кто рассказывал Шурику про Трубочиста… Они живут в одном доме!

Как нормальный криминалист, Вадим всегда ходил в джинсовом жилете. В таком, у которого тридцать семь карманов – пять на липучках, а остальные на молниях… Это неподражаемая вещь! Если ты запомнил, что в каком кармане, то можно справиться с любой проблемой.

Багира рванулась за соседями, которые неторопливо продвигались к выходу, шатаясь от стола к столу. При этом им удавалось сохранять гордую осанку… Глядя им вслед, Хилькевич из одного кармашка вынул прозрачные пакетики, а из другого карманчика – горсть разноцветных резинок.

Из хлеба, огурцов и принесенного мясного ассорти Вадик быстро монтировал бутерброды, запихивал их в пакетики и стягивал резинками. Одновременно он над головой размахивал свободной рукой, призывая официанта…

Ирину он догнал в ста метрах от ресторана… А мог бы и не догнать! Вадику просто повезло – по непонятной причине Шурик завалился на газон и не хотел вставать. Трое его спутников пытались поднять тело, активно помогая себе ненормативной лексикой. Проще говоря – матерились во всю Ивановскую!

Шурика провожали очень долго. Он вел себя неадекватно, и друзья с трудом наставляли его на путь истинный. На путь, который вел к дому.

Потом трое оставшихся решили проводить лопоухого «аспиранта», поскольку тот был сегодня виновником торжества.

Двое последних долго не хотели расходиться, а Ирине с Вадимом пришлось притаиться за мусорными баками и отслеживать прощальные поцелуи сентиментальных братков.

Потом тот, который рассказывал про Трубочиста, поплелся назад и вошел в подъезд дома, соседнего с трактиром «Три тополя»… Если он не трепался, то именно в этом доме живет человек, который прошлой ночью ходил на дело, вернулся весь в саже и получил от жены скалкой по башке… Таких совпадений быть не может! Если не Трубочист грабанул корону, то в мире вообще нет логики!

Не было смысла сторожить неизвестного вора у его дома. Все решится завтра. Утром Хилькевич установит злодея, днем его захватит группа мосонов, а вечером на допросах он расколется и выдаст корону.

Выруливая с Плющихи, Вадик вдруг вспомнил старую песенку Высоцкого о шахматном матче с Фишером. Вспомнил и один куплет пропел в полный голос:

Ох, мы, крепкие орешки!

Мы корону привезем.

Спать ложимся – вроде пешки.

Ну, а просыпаемся ферзем!

Паша Муромцев был удивлен, но только третий ювелир оказался евреем. И именно он жил не в роскоши, а в скромной квартире на Композиторской улице – это задворки между Новым Арбатом и просто Арбатом.

Михаил Соломонович выглядел, как совершенно одинокий старик. И это несмотря на известную всемирно известную фамилию Абрамович… Очевидно, ювелир был не из тех Абрамовичей.

Из кухни тянуло запахом жареной рыбы, чесноком и еще чем-то приятным и очень домашним… Сам Михаил Соломонович был в очень уютных штанах на подтяжках и в распахнутой полосатой рубашке. Естественно, что из этой одежды выпирал солидный животик и хилая грудь с рыжим чубчиком в самом центре.

– Вы простите, уважаемый, что я в таком пляжном виде. Но на кухне так жарко, как на Лонжероне после обеда.

– Где, простите?

– На Лонжероне. Это шикарный одесский пляж. Это лучшее в мире место… Вы, молодой человек, бывали в Одессе?

– Нет, Михаил Соломонович, не приходилось.

– Несчастный человек! Если так, то вы очень много в жизни потеряли. Я считаю, всю землю можно делить на два места – Одесса и все остальное. И все знают, что в Одессе жить хорошо, а в других местах можно, но с переменным успехом… Пойдемте на кухню. Я уже поджарил скумбрию, а сейчас готовлю икру из синеньких.

– Из чего?

– Из баклажан, молодой человек… Я понимаю, этот овощ имеет фиолетовый цвет. Но в Одессе их упорно называют синенькими… А вы жили когда-нибудь в коммунальной квартире?

– Нет, Михаил Соломонович. Не пришлось.

– Жаль… Значит вы не представляете себе огромный коридор, где на стенах весит все, что может висеть. И двери по обе стороны – десять справа и десять слева. А вдоль стен столики, а на них примусы, на которых сковородки со скумбрией. Все это шкварчит и чадит. Хозяйки стоят спина к спине и обсуждают друг друга открытым текстом… Пойдемте на кухню, молодой человек. Я вас научу, как делать икру из синеньких.

Конец ознакомительного фрагмента