Дерево-людоед с Темного холма - Содзи Симада Страница 6

– Но как же так… – Я почувствовал себя скверно. – Она же сказала, что она – моя поклонница…

– Возможно, это не совсем ложь. Она, быть может, действительно недавно прочла книгу, в предисловии к которой случайно наткнулась на имя мужчины, нарисовавшего иллюстрации. И книга, наверное, ей не обязательно понравилась.

– Но все же… зачем так прямолинейно… такие дела требуют времени… так глупо, зачем настолько…

– Ну же, Исиока-кун; если собаку не кормить неделю, она будет готова сожрать пустую коробку из-под собачьего корма!

– Так значит, я – пустая коробка?! – Я совсем загрустил.

– Успокойся, Исиока-кун. Это не ты плохой. Просто она под таким давлением, что не понимает, что делает. Совершенно потеряла рассудок.

– Но в этом же нет ничего ужасного! Просто внезапно спросить о моей личной жизни…

– Исиока-кун, это обыкновенное сватовство. Просто она сама провернула то, что для нее сделали бы посредники.

– Ох… – вздохнул я.

– Ты еще молод, Исиока-кун. Не знаком с суровым миром женщин, способных коня на скаку остановить [8]. Победа или поражение, всё или ничего! Проще говоря, завидное счастье не приходит к людям само, его надо вырвать собственными руками! Поэтому стоит женщине почуять одинокую старость, как простого сочувствия ей станет мало. Женщины инстинктивно чувствуют, когда можно поступиться моралью.

Я поник и опустил голову. Кажется, я окончательно разочаровался в женщинах.

– Тогда, выходит, я…

– Ты – это ты. В этом не сомневайся.

– Нет, для Марико Мори я…

– Да, это так. – Митараи довольно улыбнулся. – Могу сказать тебе вот что: если б ты правда прошел ее «прослушивание», тебя сразу пригласили бы на второе свидание… Ой, вода переливается!

Митараи прытко подскочил с места, словно гимнаст, и продолжил говорить на пути в ванную:

– У их племени прямо в ДНК закодирована особая генетическая информация. Они даже чертей не боятся. Будь ты хоть президентом демократического государства или какой знаменитостью, стоит тебе встретиться с кем-то из их числа, как сам факт твоего счастливого существования начинает зависеть от того, сможешь ли ты опуститься до общего уровня. Не хочу тебя наставлять, но, как по мне, куда безопаснее ни с кем не встречаться.

Затем мой друг приоткрыл дверь в ванную и, по-прежнему держась за дверную ручку, продолжил с жалостью:

– Я же говорил, Исиока-кун, опыт – лучший учитель!

На этих словах он исчез в ванной, уже успевшей заполниться паром.

Все случилось именно так, как предрекал Митараи. После нашей встречи от Марико Мори не было никаких вестей, и следующие десять дней я провел в скверном настроении.

Итак, история дерева-людоеда с Темного холма Кураями началась для меня самым пренеприятным образом.

Допускаю, сперва может показаться, что я пишу о произошедшем с некоторой насмешкой – ведь начало истории действительно весьма похоже на комедию. Однако сложно представить себе нечто более кошмарное и пугающее, чем случившееся осенью 1984 года. И читатель со мной непременно согласится, стоит ему прочесть о страшном инциденте на Темном холме в Йокогаме, потрясшем всю Японию.

Я не преувеличиваю, когда говорю, что никогда не хотел писать о случившемся. Я невзначай упомянул об инциденте в одном из своих эссе и, несмотря на многочисленные призывы читателей поскорее изложить свою точку зрения, мне как-то удавалось хранить молчание до настоящего времени. Во-первых, я сам отчаянно пытался забыть о случившемся. Во-вторых, я все же обещал одной из сторон публично не упоминать произошедшее до 1989 года.

Теперь, в 1990 году, когда запрет наконец снят, я берусь за ручку, чтобы изложить свой взгляд на случившееся, и начинаю дрожать от охватившего меня страха. Это было слишком жестоко и странно, но, более всего, очень загадочно – я никогда не слышал ни об одном подобном случае. Признаюсь, сейчас даже «дело о Токийском зодиаке» кажется мне куда более простым и понятным.

Представляя миру свой взгляд на произошедшее, я боюсь, что мне, возможно, тоже не удастся избежать общественного осуждения. Не подумайте, что я намеренно нагоняю страх, это далеко не так.

По правде говоря, полицейский департамент региона Тохоку и полиция префектуры Канагава также до последнего держали случившееся в секрете от общественности и средств массовой информации. Однако шумиха все равно поднялась, несмотря на все их усилия.

Пусть она давно утихла, но истина так и осталась скрыта от нас. Все это время, пока я хранил молчание, разгадка оставалась в тени.

В последнее время Япония добилась невероятного экономического роста и развития, став одним из передовых государств мира, хотя когда-то, еще совсем недавно, она была бедной второсортной страной, проигравшей в разрушительной войне. Тогда-то и произошло это ужасное событие, бывшее порождением той темной послевоенной эпохи. Невозможно понять случившееся, не учитывая то особенное время.

Делая инцидент достоянием гласности спустя годы, я все же попытаюсь минимизировать ущерб, который может быть нанесен непосредственным участникам произошедшего. По этой причине в будущем я буду излагать факты, учитывая их интересы, воздерживаясь от ненужных оценок. Прошу читателя проявить понимание и быть ко мне снисходительнее.

Перед магазином игрушек у холма Кураями выстроилась группа солдат в военной форме. Один из крутившихся вокруг мальчишек, что минуту назад играли в войнушку на обочине дороги, желая подольститься, затянул военную песенку: «За сотни верст отсюда, в Маньчжурии далекой…» [9].

Казалось, Япония давно наполнилась сухим безжизненным воздухом. Радио не передавало веселых песен, комедий ракуго [10] и несерьезных передач – эфир был заполнен строгими речами военных командующих, рассказами о смертельном оружии и отчетами о позициях японской армии на материковом Китае.