Хранители холода - Чингиз Абдуллаев Страница 6

Тогда на бензоколонке он попросил апельсинового сока.Улыбающийся юноша терпеливо ждал, когда посетитель объяснит ему, какой именносок он хочет.

– Что вам непонятно? – наконец не выдержал тогда Брентон. –Я хочу апельсиновый сок.

– Какой? – спросил продавец. – Свежевыжатый, натуральный илиобычный?

– Натуральный.

– Какой? – снова спросил продавец. – В стеклянной таре, впластиковой или в картонной?

– В пластиковой.

– Какой? – терпеливо уточнил продавец. – Ледяной, холодныйили теплый.

– Холодный.

– Какой? – в очередной раз спросил этот юноша, непонимавший, что его вопросы выглядят издевательством. – Маленький, средний илибольшой?

– Средний. – Брентон решил, что вопросы закончились.

– Какой? – в пятый раз спросил юноша. – Какую фирму выпредпочитаете?

Это было еще в начале семидесятых. В Советском Союзе тольконаступала эра тотального дефицита. Но там даже не могли подозревать, что наобычной бензоколонке может быть столько различных сортов апельсинового сока.Может, тогда у него впервые зародилось неосознанное желание перемен. Емухотелось этого западного благополучия, западного зноя, западной состоятельностипосле многих лет нищеты и бытовой неустроенности, которыми была полна егопрежняя жизнь.

Он вырос вместе с братом в коммунальной квартире, когда онивчетвером, вместе с родителями, делили одну комнату и выстраивались в очередьпо утрам, чтобы воспользоваться туалетом. И потом студенческое общежитие иснова комната одна на четверых. А как долго они ждали с женой собственнойдвухкомнатной хрущевки, чтобы наконец жить отдельно, а не снимать комнаты увсегда привередливых и склочных хозяев, которым не нравилось сдавать комнатысемьям с маленьким ребенком. Все это было так сложно, так тяжело. И все этоможно было сменить на западный рай. Но для этого нужно было решиться. И Брентонтогда решился. Он принял решение и резко изменил свою судьбу. Ему повезло. Онне только остался в живых, но и все годы пользовался благами того западногорая, о котором так неистово мечтал.

Брентон наконец выбрал и поднял голову. Перед ним стояладама из «Линкольна». Совсем рядом. Странно, что она так бесшумно подошла,подумал он, совсем не испугавшись, ведь он должен был ее услышать.

– Мы решили остаться, – улыбнулась ему дамочка, снимая очки.Удивительно, но глаза у нее были темные. Для ее светлых волос подобный цветсовсем не характерен.

– Правильно сделали, – кивнул Бентон, – у нас есть неплохиересторанчики, в которых вы можете пообедать вместе со своим мужем. На соседнейулице есть популярный мексиканский ресторан.

– Мы не будем обедать, – раздался вдруг голос у него заспиной.

Он резко обернулся. Ее муж был ростом чуть ниже Бентона исмотрел на него, не снимая своих темных очков. Впервые Бентон испытал некоечувство страха.

– Мы не будем обедать, майор Труханов, – вдруг сказал этотнеизвестный мужчина, называя его по имени, которое он потерял тридцать три годаназад. И которое более всего боялся услышать. Ему даже показалось, что онослышался. Но незнакомец произнес эти слова по-русски, и ошибиться былоневозможно.

На всякий случай Бентон обернулся. И почувствовал, как стальбольшого ножа входит в его тело. Он хотел закричать, позвать на помощь,крикнуть, но стоявшая у него за спиной женщина вдруг резко, наотмашь, ударилаего по лицу. Нет, не ударила. У нее в руках была какая-то тряпка. Или платок.Она просто резко прижала к его носу эту тряпку. Пропитанную чем-то приятным,аморфным. Бентон почувствовал второй удар, третий. Было совсем не больно. Этоудивляло его более всего. Когда его ударили в четвертый раз, он сновапочувствовал боль. Но кричать уже не мог. Глаза сомкнулись. Убийца сделал ещенесколько ударов. Бентон лежал на полу. В этой части магазина не было привычныхкамер, которые следили бы за посетителями. Да и в самом Гласгоу не было никогдаворовства в подобных магазинах.

Убийца поднял голову. Взглянул на женщину. Она быстрокивнула, убирая платок с лица Бентона. Посмотрела на убитого.

– Нужно было, чтобы он мучился, – убежденно сказала она.

– А он мучился, – твердо ответил убийца, – все тридцать летмучился. И еще три года.

Он достал из кармана целлофановый пакет, упаковывая свойнож. Затем быстро кивнул, и они вышли из магазина. Через минуту «Линкольн» ужевыезжал на другую улицу. А еще через несколько минут на полной скорости покинулгород. Когда они отъехали достаточно далеко, женщина мягко затормозила. Мужчинавышел из машины, прошел метров двадцать. И затем начал быстро разрывать землюруками. Сделав небольшую ямку, он бросил туда свой нож, завернутый в целлофан.И начал забрасывать яму землей. Через десять минут он вернулся. Женщина ужеуспела снять свой белокурый парик, превращаясь в коротко стриженную брюнетку.

– Кажется, все прошло нормально, – сказала она.

Он подъехал к дому Павла ровно через двадцать минут. Онзаехал на стоянку, где Слепцовы держали свои машины, и убедился, что обаавтомобиля простояли всю ночь там. Затем он оставил свой автомобиль во дворе ипрошел к подъезду дома. Вчера он запомнил комбинацию цифр, которую набиралПавел. И Караев вошел в подъезд. Пахло сыростью и краской, здесь недавносделали ремонт. Он решил подняться на четвертый этаж пешком, рассчитываязаметить возможные мелочи, на которые могла не обратить внимание Наталья.

Медленно поднимаясь по лестнице, Караев внимательноприсматривался, рассчитывая увидеть следы борьбы, отпечатки, оставленныебашмаками, новые потертости на свежевыбеленных стенах, возможные пятна крови.Но нигде не было никаких подозрительных следов. Вся лестница до четвертогоэтажа была почти в идеальном состоянии, сказывался недавний ремонт. На всякийслучай он поднялся до пятого этажа. И снова спустился. Никаких следов борьбы.Павел вошел в подъезд и словно растворился.

Гараев позвонил в его дверь. Она сразу открылась, словноНаташа стояла за дверью.

У нее было опухшее от слез и волнений лицо, красные глаза.Было заметно, что она только недавно причесала волосы. Она была по-своемукрасивой женщиной. Высокой, несколько дородной, с немного вытянутымаристократическим лицом, красивыми голубыми глазами.

– Тимур, – устало произнесла женщина, – я не знаю, что мнеделать. Куда мне звонить. Я ничего не понимаю.

Он вошел в квартиру. Как часто он здесь бывал. В этойбольшой и такой знакомой трехкомнатной квартире Павла Слепцова. Тот переехалсюда несколько лет назад. В ответ на расспросы друга Павел пояснил, что«Альфа-банк» выделил ему специальную ссуду на приобретение такой дорогойквартиры. Он не хотел переезжать к своей новой супруге, они поженились сНатальей гораздо позже, уже когда стали жить вместе. Павел настоял, чтобы онапереехала к нему. Его сын от первого брака жил в Америке. Он уже успел женитьсяи стать отцом десятилетней девочки, которая плохо говорила по-русски, предпочитаяобщаться с дедушкой и его друзьями на английском.