Отпуск Мегрэ - Жорж Сименон Страница 6

Тем не менее в помещении царил запах, который Мегрэ вдыхал с удовольствием и даже с каким-то облегчением. Это был добротный, тяжелый запах, настолько плотный, что его, как говорится, можно было резать ножом.

Это был сложный запах кожаной амуниции, шерстяной материи, идущей на форму, бумажных циркуляров, курительных трубок и деревянных скамей, отполированных задами бедолаг в комнате ожидания.

По сравнению с уголовной полицией все это выглядело комически и по-дилетантски, какой-то игрой в полицию. Один из агентов в рубашке с короткими рукавами мыл руки во дворе. От соседей доносилось кудахтанье кур.

Другие агенты играли в карты в общей комнате, стараясь выглядеть людьми бывалыми, хотя были довольно молоды.

– Позвольте проводить вас, показать дорогу…

В глубине души маленький комиссар был доволен тем, что его службу посетил такой человек, как комиссар парижской уголовной полиции, знаменитый Мегрэ. Доволен, но несколько озабочен.

В большом кабинете прямо на столах сидели два инспектора и курили. Один из них носил на голове сдвинутую на затылок шляпу на манер ковбоев в американских фильмах.

Мансюи им вежливо кивнул, открыл дверь своего кабинета, потом вернулся:

– Что нового?

– Мы тут дожидались вас и пока с Политом не беседовали. Потом еще супрефект о вас справлялся. Просил позвонить ему.

Погода была великолепная. За время своего пребывания в Сабль-д'Олонн Мегрэ еще ни разу не видел, чтобы шел дождь. Окна повсюду были открыты, так что в помещение проникал городской шум. Люди целыми семьями возвращались с пляжа.

Когда привели Полита, на нем были наручники, чтобы все выглядело вполне серьезно. Это был бедолага неопределенного возраста, каких непременно встретишь в каждом городе и деревне. Вид у него был наивный и в то же время довольно хитрый.

– Ну что, опять занимаешься скверными делишками?

Полагаю, на этот раз оправдываться не будешь.

Полит молчал, покорно глядя на комиссара, которому хотелось показать себя Мегрэ в лучшем свете.

– Так ты, как я полагаю, не отрицаешь свою вину?

Ему пришлось повторить свой вопрос дважды, прежде чем задержанный зашевелился.

– Так подтверждаешь, что виноват?

В ответ отрицательное мотание головой.

– Подтверждаешь, что залез во двор и сад мадам Медар?

Боже мой! Насколько же Мегрэ чувствовал себя здесь удобнее, чем у монахинь! Полит же уже давно ко всему привык. Жил в сколоченном из грубых досок бараке на окраине городка с женой и семью или восемью ребятишками.

Этим утром он пытался продать старьевщику две пары почти новых простыней, несколько салфеток и нижнее женское белье. Старьевщик же предупредил агента, стоявшего на углу улицы, и Полита прихватили, не дав ему пройти и двухсот метров.

Что касается обворованной мадам Медар, она уже побывала в комиссариате.

– Ты забрался к ней в сад, где она прошлой ночью развесила белье на просушку. Ты уже не в первый раз к ней лазил. На прошлой неделе забрался в крольчатник и стащил двух самых жирных кроликов.

– Не брал я никаких кроликов.

– Она официально опознала одну из шкурок, которую нашли у тебя.

– Я скорняк и выделываю шкурки кроликов. Это мое ремесло.

– Значит, обрабатываешь шкурки, когда еще кроличье мясо находится внутри?

Мансюи, щечки которого покраснели, так и сыпал вопросами.

– Откуда у тебя белье?

– Один человек продал его мне прямо на улице.

– Где?

– На улице.

– На какой улице?

– На той.

– Как она называется?

– Я не знаю.

– Ты его раньше видел?

– Не знаю.

– И он обратился прямо к тебе, чтобы продать простыни и женские рубашки?

– Я же так и говорю.

– Ты хоть сам-то понимаешь, что судья тебе не поверит и отправит за решетку?

– Это несправедливо!

От Полита исходил запах, который сильно напоминал дух ночлежек Армии спасения.

Этот тип был упрям, и чувствовалось, что он будет запираться еще несколько часов. Было ясно, что от него трудно чего-либо добиться, да к тому же этот хитрюга заявил:

– Вы же видите, что от меня нет никакого толку.

Наконец два агента увели его, держа все так же в наручниках. Мегрэ остался в кабинете комиссара с открытыми окнами в пустом здании комиссариата, если не считать пары агентов внизу.

– Вот, видели, чем приходится заниматься? Это нисколько не похоже на дела, к которым вы привыкли, не правда ли?

– А вы не забыли позвонить супрефекту?

– Да я и так знаю. Он просто хочет пригласить меня завтра на обед. Вы не знакомы с нашим супрефектом?

Очень приятный человек. Вы мне только что говорили о месье Беллами. Что вы обо всем этом думаете? Ведь это человек с сильным характером, правда? Я работаю в Сабль всего два года, но уже со всеми познакомился. Всех главных лиц города вы тоже уже видели – народ довольно серьезный. Но доктор Беллами даже среди них выделяется.

У меня была возможность как-то поговорить о нем с одним другом, медиком из Бордо. Так вот, Беллами сегодня является одним из известнейших невропатологов. Долгое время работал простым врачом в парижских больницах, где и составил себе имя. Мог бы сейчас преподавать медицину, но предпочел жить здесь вместе с матерью.

– Его семья родом из Сабль?

– Да, здесь обитало несколько поколений его предков.

Вы не видели еще его мамашу? Старая, но очень крепкая, невысокого росточка коренастая женщина. Шагает с палкой, которую держит прямо, как саблю! Раз в неделю обязательно обходит рынки.

– Отчего умерла девушка?

– Как я полагаю, именно, чтобы поговорить об этом, меня и приглашает супрефект. Он еще утром звонил мне по этому поводу. Конечно, он поддерживает связь с доктором Беллами. Они вообще с ним частенько встречаются…

Мегрэ было здесь хорошо и спокойно сидеть, покуривая трубку. Потом походить по кабинету, заглядывая в окна, и вести ленивый разговор короткими фразами.

– В городе много говорили об этом несчастном случае. Удивительно, что вы не слышали…

– У меня здесь мало знакомых.

– Это случилось… сейчас скажу… два дня назад… Ну да, третьего августа. Рапорт должен находиться в кабинете моего секретаря, но сейчас его достать не могу.

В общем, доктор Беллами возвращался на машине из Ла-Рош-сюр-Йон вместе со своей свояченицей…