Прогноз гадостей на завтра - Дарья Донцова Страница 6

Я тупо сидела на диване, в голове было пусто. Потомпоявилась первая мысль. Дети правы, надо выйти на проспект и затаритьхолодильник. Завтра будет некогда, у меня уроки, а потом очередной педсовет.Совершенно непонятно, что я делаю на этих совещаниях. Музыка воспринимаетсяостальными педагогами как смешной предмет. К тому же я ставлю всем детямпятерки и никогда не сержусь, если они посылают друг другу записочки илистреляются жеваной бумагой. Так что толку от меня на педсовете никакого. Новредная Анна Евгеньевна, директриса школы, категорично заявляет:

– Вы получаете зарплату и обязаны ее отрабатывать!

Меня все время подмывает спросить: «Вы что, считаете такойоклад деньгами?»

– Лампуша, – всунулся в комнату Кирюшка, – гдевзяла торт?

Я пошла с мальчиком на кухню и обнаружила на столе изобилие:гамбургеры, чизбургеры, коробки с чиккен макнаггетс, упаковки с соусами ипирожками. Еще там лежали две фирменные футболки и стояла коробка с тортом.

– Клево, – взвизгивала Лизавета, кромсаябисквит, – со взбитыми сливками, обожаю!

– Почему на нем написано «С днем рождения»? – неуспокаивался Кирюшка.

Я вздохнула. Испуганная Елена Сергеевна насовала в пакетывсе, что нашлось в ресторане.

– А это что? – поинтересовалась Лиза, вертя в рукахкнижечку.

– Дай сюда, – велел Кирюшка. Он вырвал у девочки из рукнепонятный предмет и взвизгнул: – Ой, елки! Лизка! Глянь! Бесплатные обеды в«Макдоналдсе»! Да их тут много!

– Где взяла? – сурово повернулась ко мне Лиза.

Рассказывать им правду совершенно не хотелось.

– Я случайно услышала по «Русскому радио», что в«Макдоналдсе» проводится лотерея, поехала и выиграла главный приз.

– Ну круто! – восхищались дети. – Ты теперь можешьгод бесплатно есть гамбургеры.

Перспектива целых двенадцать месяцев питаться булками скотлетами выглядела столь угнетающе, что я мигом сказала:

– Это вам!

Буря восторгов бушевала почти десять минут. Потом,успокоившись, Лизочка с жалостью сказала:

– Нам столько не съесть, а на завтра все таким невкуснымстанет!

– Позовите друзей, – предложила я.

– Верно, – вскинулся Кирюшка и схватил телефон.

– Дай сюда! – приказала Лиза.

– Индейское жилище фиг вам! – ответил Кирка.

– Урод!

– Жиртрестка!

Посмотрев, как они ругаются, выхватывая друг у друга из руктрубку, я пошла в спальню и по дороге увидела, что моя куртка свалилась свешалки на пол и в ней преспокойненько свила гнездо Муля.

– Просто безобразие, – разозлилась я, вытряхиваямопсиху на пол, – ты хоть понимаешь, что линяешь, а куртка темно-синяя.

Рукава, спина и грудь были покрыты большим количествоммелких жестких светлых волосков. Не желая походить на огромного мопса, яоттащила куртку в ванную и принялась энергично встряхивать ее над рукомойником.Раздался глухой шлепок. На кафельной плитке лежала барсетка Эдика.

Я уставилась во все глаза на шикарную вещичку, сделаннуюфирмой «Петрек». Ну надо же, сунула сумочку к себе в карман, а потом забыла.Надеюсь, там нет ничего важного.

Я быстро расстегнула барсетку. Из груди невольно вырвалсявозглас. Ну ничего себе! Одно из отделеньиц было забито деньгами. Закрыв ваннуюкомнату на щеколду, я вывалила на стиральную машину содержимое сумочки. Так.Десять зеленых банкнот по сто долларов, три тысячи российских рублей, упаковкааспирина, расческа, носовой платок и плоский, крохотный телефон, который ясначала приняла за игрушечный, уж больно кукольно выглядел «Эриксон».

Но не успела я взять в руки аппаратик, как на панелизаморгала зеленая лампочка. Звука не было, очевидно, Эдик включил режимотключения звонка. Плохо соображая, что делаю, я откинула крышечку и, ткнувпальцем в кнопку с надписью «йес», поднесла телефончик к уху.

– Ну дорогой, – раздался в трубке капризныйголосок, – где же ты шляешься, а? Звоню, звоню, не откликаешься? Да что тымолчишь, опять напился, да?

– Простите, – тихо сказала я, – вам нужен ЭдуардМалевич?

– Интересное дело, – взвизгнула собеседница, – ктовы такая и почему отвечаете по его телефону?

Значит, милиция ничего не сообщила жене о смерти мужа. Впервую секунду мне захотелось разъединиться, но надо же отдать деньги!Документов в сумочке нет… узнать адрес будет трудно, делать нечего, придетсявзять на себя роль вестницы несчастья. Вспомнив некстати, что в древние временацари убивали гонцов, принесших дурные известия, я робко ответила:

– С Эдуардом случилась небольшая неприятность, он не можетсам ответить, но у меня в руках его барсетка, тут полно денег, скажите адрес,сейчас привезу.

– Все ясно, – констатировала дама, – опятьналакался и в вытрезвитель угодил. Валяйте приезжайте. Улица Речная, домдевять, квартира семнадцать. Это…

– Спасибо, я хорошо знаю это место.

В ухо понеслись короткие гудки. Я вышла из ванной иобнаружила в прихожей на коврике целую кучу ботинок и сапог. Из кухни раздалисьвзрывы хохота, Кирюшка и Лизавета собрали друзей.

Решив ничего не говорить детям, я осторожно вытащила изшкафа беличью шубку и новые сапоги на меху. Немного не по погоде, но Эдик, судяпо всему, богатый человек, а его супруга, если вспомнить капризный голосок, таеще фря. Нет уж, лучше я вспотею в шубе…

Дети громко хохотали. Очевидно, они добрались до торта. Яаккуратно прикрыла за собой дверь. Речная улица в двух шагах отсюда, первыйповорот направо у светофора, можно не садиться в машину, а пробежаться на своихдвоих…

Девятый дом ничем не отличался от своих собратьев, такая жеблочная башня, а в подъезде не нашлось ни лифтера, ни охранника. Значит, Эдикне такой крутой, каким хотел казаться, или он разбогател недавно. Насколько язнаю, достигнув определенного финансового благополучия, люди первым деломприобретают престижное жилье, здесь же не было даже домофона.

Зато женщина, распахнувшая дверь, выглядела сногсшибательно.Высокая блондинка с осиной талией и большой грудью, обтянутой ярко-краснымсвитером. Он заканчивался прямо под аппетитным бюстом, потом виднелась полоскаголой кожи, пупок с золотым колечком, еще ниже начинались узенькие черныебрючки, обрывавшиеся в десяти сантиметрах выше щиколотки.

– Давайте, – бесцеремонно велела она и протянула руку.