М - значит молчание - Сью Графтон Страница 6

Я не знала, что сказать, и промолчала.

— Я не могу связать свою жизнь ни с одним мужчиной, потому что не доверяю ни единой душе, — продолжала Дейзи. — Я обжигалась много раз и боюсь, что это случится снова. Знаете ли вы, через сколько унижений я прошла? Сколько денег потратила, стараясь обрести мир и покой? Меня постоянно увольняют. Понимаете? Они заявляют, что я не справлюсь с работой. С какой работой? Какая, к черту, работа? Почему мама бросила меня, но взяла эту проклятую собаку?

Я встретилась с Дейзи Салливан на следующее утро в моем офисе в 9.00. Вспышка ярости вчера была, к счастью, кратковременной, и она снова выглядела спокойной, была любезна и настроена сотрудничать. Мы договорились о сумме моего гонорара. Она дала мне чек на две с половиной тысячи долларов, примерно по пятьсот долларов на пять дней. После этого мы посмотрим, достаточно ли мне удалось выяснить, чтобы продолжить поиски. Это был вторник. Дейзи собиралась вернуться в Санта-Марию, где работала в регистратуре в медицинском центре. Согласно плану я должна была ехать за Дейзи на своей машине, оставить ее возле ее дома, а затем мы вдвоем на машине моей клиентки отправимся в городок Сирина-Стейшн, расположенный в пятнадцати милях отсюда. Я хотела посмотреть на дом, где жили Салливаны, когда ее мать видели в последний раз.

Всю дорогу передо мной маячила ее «хонда» 1980 года выпуска, белая от пыли, с огромной вмятиной на багажнике. Интересно, от чего она? Похоже, на машину упало дерево. Дейзи была из тех автолюбителей, кто держится близко к обочине и фары включает и выключает, как рождественские лампочки. Пока я ехала, мне казалось, что светло-желтые холмы то приближались, то удалялись, а заросли кустарника были плотными и колючими, как новое шерстяное одеяло. Серая дымка сухой травы по обочинам дороги колыхалась, потревоженная ветерком от проносившихся мимо машин. Недавно здесь был пожар, и все вокруг напоминало осенний пейзаж — горы бронзового цвета, листья на деревьях — бежевого оттенка, кусты — абсолютно чахлые. На покрытой пеплом земле, как трубы выгоревших дотла домов, торчали черные пни. Опаленные наполовину деревья выглядели так, будто коричневые ветки были привиты на зеленые. Общая картина была похожа на сепию. [2]

Ехавшая впереди меня Дейзи включила сигнал поворота и свернула на 135-ю дорогу, которая вела на северо-запад. Я последовала за ней, заглянув в карту, разложенную на пассажирском сиденье. Разбросанные тут и там маленькие городки — Баркер, Фримен, Таллис, Арнауд, Сайлес и Кромвелл (последний был самым большим — с населением в шесть тысяч двести жителей) — разнообразили пейзаж. Хорошо бы найти время и объехать их, никуда не торопясь, чтобы посмотреть местные достопримечательности.

Дом Дейзи находился к западу от 135-й дороги. Она въехала на подъездную аллею, проходившую между двумя панельными домами 1970-х годов, похожими как две капли воды, хотя ее дом был выкрашен в темно-зеленый цвет, а его близнец — в серый. Весь фасад дома Дейзи до самой крыши украшали завитки виноградных лоз, по форме и цвету напоминавшие вареные креветки. Сквозь них кое-где пробивалась бугенвиллея. Я припарковалась у обочины и вышла из машины, пока Дейзи ставила свою «хонду» в гараж и вынимала из багажника чемодан. Стоя на крыльце, я наблюдала за тем, как она отпирала дверь.

— Надо открыть окна, — сказала она, входя в дом.

Я вошла следом за ней. В доме давно никого не было — воздух разогрелся настолько, что перехватывало дыхание. Дейзи прошла через гостиную и столовую на кухню, по дороге распахивая окна.

— Ванная комната направо от холла.

Я поблагодарила и направилась туда, радуясь возможности по дороге заглянуть в комнаты. Квартира была самой обычной — типовой: L-образная комбинация гостиной и столовой, кухня, напоминающая по стилю камбуз, — налево, а направо — прихожая, соединяющая две маленькие спальни с ванной посредине. В доме было чисто, но неуютно.

Я закрыла за собой дверь ванной комнаты и осмотрелась — на стенах плитка темно-бордового цвета, вокруг раковины — двухдюймовая бежевая полоса. Унитаз тоже темно-бордового цвета. На двери — халат Дейзи, шелковое японское кимоно, насыщенно-голубого цвета с драконом на спине, вышитым зелеными и оранжевыми атласными нитками. Так, со вкусом у нее все в порядке. Я-то думала, что после ванны она облачается во что-то вроде бабушкиного фланелевого халата, длинного и скучного. Очевидно, ей свойственна скрытая чувственность, которую я не разглядела.

Я прошла на кухню. Дейзи поставила на плиту чайник, и из включенной на полный огонь конфорки вырывались голубоватые языки пламени. На столе красовались коробка пакетированного чая и две тяжелые керамические кружки. Бросив мне: «Я сейчас вернусь», она исчезла в направлении ванной комнаты, что дало мне возможность оценить вид из кухонного окна. Моему взору открылся ухоженный двор. Трава аккуратно пострижена, розовые кусты густо усеяны цветами — пунцовыми, алыми, персиковыми, медно-оранжевыми. Тэннье сказала мне, что Дейзи много пьет, переживая из-за исчезновения матери, тем не менее внешне вела она себя вполне адекватно, несмотря на эмоциональную бурю внутри. Меня так и подмывало заглянуть в мусорное ведро, чтобы посмотреть, не валяются ли там пустые бутылки из-под водки. Из вежливости я решила этого не делать. Чайник засвистел, я выключила газ и разлила кипяток по кружкам.

Дейзи вернулась со скатертью в руках, сплетенной из манильской пеньки, и постелила ее на стол. Она села в кресло и надела очки для чтения в круглой металлической оправе. Потом взяла стопку подшитых газетных статей и аккуратно отпечатанную на машинке страничку.

— Это все газетные вырезки, которые я нашла. Можете не читать их прямо сейчас, но мне кажется, что они могут понадобиться. А здесь имена, адреса и номера телефонов людей, с которыми вы можете переговорить лично. — Она указала на первое имя на листе. — Фоли Салливан — мой отец.

— Он живет в Кромвелле?

Она кивнула.

— Он не мог оставаться в Сирина-Стейшн. Не все, конечно, но большинство подозревали именно его. Он сильно пил, до того как мама пропала, но после этого завязал и с тех пор не выпил ни капли. Следующее имя — Лайза Клементс. Ее девичья фамилия — Меллинкэмп. Она оставалась со мной в ту ночь, когда моя мать сбежала… исчезла… называйте как хотите. Лайзе тогда едва исполнилось четырнадцать, она жила в одном квартале от нас. Эта девушка — Кэти Креймер — была ее лучшей подругой и все еще остается ею. Ее семья жила чуть ближе к центру — в самом большом и красивом доме. Мать Кэти была ужасной сплетницей, и, возможно, Кэти узнала от нее какие-нибудь пикантные подробности.

— Ее семья все еще живет там?

— Только отец — Чет Креймер. Фоли купил ту машину при его посредничестве. Кэти замужем, и они с мужем купили дом в Оркатте. Ее мать умерла лет через семь или восемь после исчезновения моей, и Чет через полгода снова женился.

— Держу пари, что это вызвало много разговоров. — Я указала на следующее имя в списке: — А это кто?