Фуршет с трагическим финалом - Светлана Алешина Страница 6

Краем глаза Котов видел, как допрашивают Парамонова. Тот держался холодно и надменно. Котов попытался было принять ту же манеру, но непробиваемый лейтенант никак не реагировал, и Евгений прекратил тратить моральные силы еще и на это.

Потом к нему не раз подходили, задавали одни и те же вопросы, так что часа через два у Евгения уже голова шла кругом. Наконец тела убитых были увезены, место происшествия тщательно осмотрено, результаты запротоколированы, и менты вместе со «Скорой» уехали.

Котов почувствовал, что ему просто необходимо прилечь, он ощущал полный упадок сил. «К тому же и врач велела беречь плечо, — напомнил он сам себе. — Нужно заботиться о своем здоровье, ведь это самое главное! Не пить, не курить и вообще вести здоровый образ жизни!»

Вспомнив, сколько раз он сам губил свое здоровье, а сегодня совершенно случайно избежал смерти, Евгений ужаснулся. Он заметил стоявшую на столике полную рюмку, подтянул ее к себе и залпом выпил.

«Для успокоения, только чисто для успокоения! — убеждал он себя. — Мне же нужно беречь нервы. Все болезни от нервов!»

После рюмки Евгений расчувствовался, ощутил себя совсем одиноким и заброшенным, ведь его как-никак ранили, а никто не обратил на это должного внимания, словно то, что случилось с ним — обычная история! Вместо покоя и внимания подвергли какому-то унизительному допросу! Безобразие! Черствые, бездушные люди!

Тут Евгений вспомнил о жене и решил срочно позвонить ей, чтобы получить хотя бы по телефону то, в чем так остро нуждался. Он быстро прошел в приготовленный для него номер, достал мобильный телефон и вскоре услышал ровный голос Ларисы.

— Алло?

— Лара! — произнес Евгений дрогнувшим голосом. — Это я… Женя.

— Я поняла, — ответил Лариса чуть удивленно. — Ты что так поздно?

— Ларочка, со мной тут такое приключилось! — прохныкал Котов. — Просто кошмар! Представляешь, после заседания, прямо посреди фуршета в зале началась стрельба!

— Господи! — воскликнула Лариса. — Разборки, что ли, какие? Там же вроде солидные люди собрались…

— Это не разборки, а вообще черт знает что! Стреляли из окна, в итоге два трупа! А мой мог бы стать третьим! — трагическим тоном добавил он.

— Ты был рядом? — Волнение в голосе Ларисы усилилось.

— Да буквально в полуметре! Я просто чудом остался жив, просто очень ловко успел увернуться! — слукавил он. — Тем не менее меня ранили!

— Господи! — повторила Лариса. — Ты в больнице?

— Нет, у себя в номере, в пансионате. К счастью, рана неопасная, но необходим полнейший покой.

Я немного пришел в себя и вот звоню тебе…

— Тебя врач смотрел?

— Конечно, сделал перевязку, велел лежать и отдыхать…

— Ну, слава богу, — облегченно вздохнула Лариса. — Так лежи и отдыхай. Завтра заключительный день конференции, ты останешься? Или конференция теперь отменяется?

— Естественно, останусь, — вздохнул в ответ Котов. — Работа же прежде всего!

— Приедешь завтра?

— Да, — сказал Котов, но, спохватившись, на всякий случай добавил:

— Хотя возможно, что и нет. Сама понимаешь, после того, что случилось, меня могут пригласить дать какие-то показания… Ах, Лара, ты же знаешь нашу милицию! Мало ли что им взбредет в голову! Они сегодня мне вымотали все нервы…

— Понятно, — в голосе Ларисы появились насмешливые нотки — она хорошо знала своего мужа. — В общем, раз ничего страшного с тобой нет, ложись спать. И очень тебя прошу, не пей и не вляпайся ни в какую историю! Сегодня спишь, завтра — только дела и вечером сразу домой. Понял?

— Понял, — ответил Евгений.

Он хотел еще поговорить, в красках и со всеми подробностями рассказать, что ему пришлось пережить во время обстрела и как после этого ему еще трепали нервы менты, но Лариса повесила трубку. Котов ощутил себя настолько несправедливо обиженным, что просто не мог находиться один в номере. Ему срочно нужно было поделиться с кем-то своими переживаниями.

Он вышел из номера и спустился вниз. Зал, где произошла трагедия, был закрыт — персонал наводил там порядок. Для постояльцев был выделен малый зал, в левом крыле пансионата. Евгений прошел туда.

В зале стояла неимоверная духота. Народу было немного, большинство предпочло запереться у себя в номерах. Присутствующие же разбились на малочисленные группки и выглядели довольно удрученными.

Не было ни музыки, ни шумных разговоров. В основном обсуждалось трагическое происшествие. Котов хотел было присоединиться к одной из компаний и рассказать о случившемся со своей колокольни, но те почему-то упорно не хотели видеть в нем великомученика, все жалели погибших, и Евгений быстро потерял к компании интерес.

Он послонялся по залу, и вдруг взгляд его упал на одиноко сидевшего в стороне Виталия Парамонова.

Евгений поспешил к нему, обрадовавшись, что нашел единомышленника.

Перед Виталием стояла наполовину полная бутылка джина, и это обстоятельство во многом определило выбор Котова.

— Привет, — небрежно бросил он, подсаживаясь к Парамонову. — Ну и вечерок сегодня, а?

Парамонов неопределенно кивнул и налил Котову джина. Оба выпили, не чокаясь, после чего Котов, закусывая маслиной, спросил:

— Ну как ты?

— Да! — махнул рукой Парамонов. — Все нервы вымотали эти козлы!

— Ох, а мне как вымотали! — тут же подхватил Котов. — До чего бесчувственные люди! Видят, в каком мы состоянии, и лезут с дурацкими вопросами.

— Мы-то что можем знать? — поддержал его Парамонов. — Самих чуть не ухлопали!

— Слушай… — Евгений приблизился к Виталию. — Ты как думаешь… Может быть, это на нас было рассчитано?

— В смысле? — не понял Парамонов.

— Ну, может, это нас… всех хотели? В смысле, и тебя, и меня? Мы же случайно живы остались?

— Ты что же, думаешь, что всех четверых грохнуть хотели? — нахмурился Парамонов.

— Так получается!

— Вообще-то, — оглянувшись по сторонам, понизил голос Виталий, — я думаю, что это меня грохнуть хотели! Если б я не увернулся, то точно бы лежал сейчас в морге…

— А я? — удивился Котов.

— Да ты-то кому нужен! — отмахнулся Парамонов.

Котова сильно задело такое пренебрежение к его персоне. Парамонов, заметив его унылое выражение лица, усмехнулся:

— Вот чудак человек! Тебе радоваться надо, а ты киснешь!

И тут же, посерьезнев, продолжил:

— Сам посуди — мое-то положение гораздо хуже!

Сам понимаешь, кому мешаю. И теперь жить как на вулкане…