Тайна осенней звезды - Карина Тихонова Страница 6

В интересах дела, конечно.

Я выскочила из редакции, запрыгнула в мою новую машинку и выехала со стоянки.

Итак, куда бы мне поехать в интересах дела?

«Заеду к Лешке, – решила я. – Покажу ему, что машинка в полном порядке. Зря он вчера надо мной издевался.»

До яхт-клуба я доехала быстро. Наша редакция расположена в старинном особняке, стоящем на набережной, оттуда до Лешки двадцать минут пешего ходу. А на машине пять минут.

Я припарковалась на служебной автостоянке. Сторож, который прекрасно знал меня в лицо, сделал приветственный жест.

– Привет! – крикнула я, вылезая из машины. – Хозяин тут?

– А как же! – ответил сторож. – С раннего утра!

– И чего ему не спится, – пробормотала я себе под нос. – Интересно, нимфы на него не обижаются?

Я дошла до причала. Яхты всех размеров выстроились передо мной как на параде. Я лишний раз порадовалась за Лешку: работы, конечно, много, зато и денежки капают. Даже можно сказать, не капают, а льются.

Мое внимание привлекла большая парусная яхта, которую я раньше не видела. Белоснежные борта с двух сторон перечеркивала странная надпись: «айSтар». Бред какой-то. Винегрет. Помесь кириллицы с латинским алфавитом.

– Что бы это значило? – спросила я сама себя вслух.

– Это значит «ледяная звезда», – ответил Лешка за моим плечом.

Я быстро обернулась.

– Привет!

– Привет, – ответил мой приятель.

Как обычно, он был одет в любимую рваную тельняшку и не менее рваные джинсы, закатанные до колен.

– А! – сообразила я. – Значит, английское «эс» относится к двум словам? «Айс Стар»?

– Значит, так, – подтвердил Лешка хмуро.

Я еще раз полюбовалась яхтой.

– Красавица.

– Да, – согласился Лешка. – Судно отличное.

– Чье?

Лешка почесал переносицу.

– Нового радиомагната, – ответил он язвительно. – Этого, как его…

Он сделал вид, что не может вспомнить фамилию.

– Дердекена, – подсказала я.

– Его.

Я снова осмотрела яхту. Красивое судно. «Ледяная звезда»…

– Красивое название, – сказала я. – А радиостанция называется «Осенняя звезда». Что это у него сплошные звезды в лейблах?

– Зазвездился, – объяснил мне Лешка. – Наворовал столько денег, что чувствует себя светилом.

Я насмешливо покосилась на приятеля. Интересная реакция. Похоже, что он нового клиента ревнует. Интересно, к кому? Или к чему? До сих пор сильной конкуренции среди молодых предпринимателей у Лешки не было. Может, этим и объясняется его неприязнь?

– Сколько ему лет? – спросила я.

Лешка пожал плечами.

– Не помню. Кажется, лет сорок.

– Сорок?

Я почувствовала легкое разочарование. Немолод Иван Дердекен, весьма не молод… То есть в моих глазах, конечно. В двадцать пять лет все, что находится за пределами тридцати шести, кажется старостью.

А в одном очень хорошем фильме было сказано, что в сорок лет жизнь только начинается… Неужели правда?

– Вот стукнет тебе сорок, тогда и узнаешь, – сказал внутренний голос.

Я отмахнулась. Когда это будет! Если мне вообще когда-нибудь стукнет сорок… Как-то не верится, что такое возможно.

– Сорок, – подтвердил Лешка неприязненно.

– Старый, – пожаловалась я.

– Старый… для чего?

Я шутливо долбанула Лешку по предплечью.

– Не говори пошлости!

– У меня создалось ощущение, что ты примеряешь его на себя, – сообщил Лешка, глядя в сторону.

– Я примеряю его для своей статьи, – ответила я сухо. – Шеф велел пролить луч света на эту темную фигуру.

Лешка хмыкнул.

– Значит, ты собираешься с ним познакомиться?

– Долг прежде всего, – сказала я философски.

Лешка снова хмыкнул.

– Ну, да, – произнес он, по-прежнему не глядя мне в глаза. – Долг платежом красен…

Я взяла Лешку за плечи и развернула к себе.

– А ну-ка посмотри на меня.

Он воровато стрельнул глазами по моему лицу.

– Тебе не стыдно? – спросила я строго. – Что за безнравственные намеки?

– Я не за твою нравственность переживаю, – хмуро сказал Лешка.

– А за чью? За Дердекенскую?

Лешка снова стрельнул в меня взглядом.

– Ты красивая, – пожаловался он.

– И что? Спасибо за комплимент, конечно, но ты забываешь главное правило журналистики:

Я подняла палец и процитировала шефа:

– «Никаких личных отношений с объектом!»

Лешка отреагировал как-то странно. Он почему-то покраснел и, сильно заикаясь, произнес:

– А я? Я д-для т-тебя тоже об…об…

Он сделал над собой усилие и, наконец, выговорил:

– Объ…ект?

Я вздохнула. Мне показалось, что Лешка меня упрекнул в нашей дружбе.

– Леш… Ты, конечно, был объектом. Но, во-первых, это было в далеком прошлом. Два года назад. С тех пор я ничего про тебя не писала. Так что мы вполне можем позволить себе оставаться приятелями. По-моему, ничего аморального в наших дружеских отношениях нет.

Лешка покраснел так отчаянно, что я даже испугалась.

– Приятелями? – переспросил он. И тут же сам ответил:

– Ну, конечно! Какой же я идиот!

– Леш, ты говоришь загадками! – заметила я строго.

Лешка отвернулся. Минуту мы молчали, потом он спокойно сказал:

– Ты права. Я, действительно, болтаю всякую ерунду. Не обращай внимания.

Окончательно взял себя в руки, повернулся ко мне и спросил:

– Чем я могу тебе помочь?

Я умильно сложила губки.

– Как ты думаешь, Дердекен сильно обидится, если сфотографирую его кораблик?

– Я так не думаю, – ответил Лешка ровным голосом. – Никакого запрещения на съемку кораблей в уставе клуба нет, владельцы подобных указаний не оставляли. На борт, конечно, я тебя пустить не могу, это частная собственность…

– Само собой!

– Но снаружи можешь пощелкать, – закончил Лешка.

Я достала фотоаппарат.

– Леш!

– А?

– Это парусная яхта?

– Парусно-моторная, – ответил Лешка. – Сейчас мало кто ставит паруса, если есть хороший двигатель.