Неотразимое чудовище - Светлана Алешина Страница 6

Она почему-то рассерженно посмотрела на нашего «монстрилу», как будто именно он виноват в ее глупом положении.

— Я работаю в театре, — сообщила она нам без всякого перехода. — Театр у нас довольно необычный, но выбирать особо было не из чего. Вот и приходится работать именно там.

— То есть вам ваша работа не нравится?

— Нравится, — пожала она плечами. — Правда, немного странно там все трактуется. Как-то шиворот-навыворот. Вот сейчас у нас «Чайка», так наш Донатовский почему-то преподносит Чехова, как Сартра. Просто экзистенциалист какой-то, а не Антон Палыч! Повсюду запах смерти и извращений! Ну, да оставим это! Иногда мне кажется, что то, что сейчас происходит с Лизой, — результат ее плодотворного общения с Донатовским. Она зациклилась на некой таинственной проблеме.

— Постойте, кто у нас Донатовский? И кто такая Лиза? Надеюсь, что Германа и старушек-графинь у нас не появится?

— Донатовский — наш режиссер. Лиза — моя подруга. Собственно, я к вам из-за нее и пришла. А старушки у нас только билетики отрывают и программки продают. Может быть, среди них и есть графини, но это не бросается в глаза…

Она нервно теребила в пальцах платок и кусала губы.

— Боже, как стыдно! — вдруг прошептала она. — Но другого выхода у меня просто нет! Послушайте, это правда, что вы можете следить за людьми?

Мы с Ларчиком переглянулись. Нас этот вопрос немного позабавил, но я больше не рискнула вставлять в разговор неуместные шутки.

— То есть как это — следить? — спросил осторожно Лариков.

— Я очень много читала про частных детективов, — произнесла смущенная «куколка». — Понимаете, мне нужно, чтобы вы немного последили за Лизой.

— Та-ак… — протянул Ларчик. Я предпочитала по-прежнему молчать.

— Вы не бойтесь, я вам заплачу! — горячо заверила нас Рита. — У меня есть деньги, и я думаю, чтобы понять, что там происходит, много времени не потребуется!

— А почему вдруг вам пришло в голову следить за вашей подругой? — спросил Ларчик.

Она молчала.

— Понимаете, Рита, это ведь очень странно выглядит. Вы приходите к нам и предлагаете этакую работу…

— Я сейчас попробую вам все объяснить… Только, бога ради, не думайте, что я в чем-то ее подозреваю, — нет! Лиза очень славный человечек. По крайней мере, была таковой до…

Она снова замялась.

— До того, как? — спросил Лариков.

— До того, как ее зомбировали, — едва слышно проговорила Рита. — Только вы не думайте, что я говорю в буквальном смысле, хотя это очень похоже на вудуизм. Лиза осталась Лизой, и в то же время в ней произошла какая-то внутренняя перемена. Как будто в нее подселили еще кого-то, и теперь она только и занята тем, что пытается примирить себя прежнюю с настоящей.

— Рита, — наконец подала я голос. — А вам не кажется, что мы вам тут не помощники? Может быть, по проблемам психики все-таки логичнее было бы обратиться к психоаналитику?

— Дело не в психике, — упрямо заявила Рита. — И психоаналитик тут не сможет ничем помочь… Понимаете, мне кажется…

Она снова замолчала, долго разглядывала узор на моей чашке, а потом вдруг отчаянно выпалила:

— Мне кажется, что они замыслили убийство или еще какое-то преступление! А остановить я это не могу, потому что пока у меня только одни предположения! Пожалуйста, помогите мне! Я так устала от всей этой дребедени, что вряд ли смогу вам описать свое состояние!

И она так безнадежно посмотрела на нас с Ларчиком, что мы только плечами пожали.

— Для начала все-таки расскажите, в чем вы подозреваете вашу подругу, — вздохнул Ларчик. — А уж потом мы с Александрой Сергеевной будем думать…

* * *

— Наш театр существует недавно, — начала свой рассказ Рита. — То есть сначала он был непрофессиональным. Поэтому большинство актеров у нас люди без специального образования. Фактически только четверо имеют театральную школу за плечами — сам Донатовский, Лиза, я и Федор. Наверное, поэтому у нас не всегда все получается согласно театральным канонам, но это ведь сейчас в моде… Так вот, мы с Лизой были знакомы еще с училища. Поэтому я так обеспокоена переменами, происшедшими с ней. Остальные этого как-то не замечают. Даже Федор… Он считает, что я просто сошла с ума, но это не так!

— А как он называется, ваш театр?

— «Анаконда», — едва слышно выговорила Рита.

— О боже! — произнесла я.

— Вам это название кажется странным, да?

— Нет, что вы… Сейчас как только театры не называют! Да хоть «Моргом», хоть «Коброй», хоть «Анакондой». Можно еще «Калигулой», например. Или «Синей Бородой». Наверное, в этом проявляется отражение всеобщего безумия…

— Наверное, — с легким вздохом согласилась Рита. — Но наш театр совсем не отражение. Он воплощение безумия… Но я об этом уже, кажется, говорила? Ладно, начнем все-таки по порядку… Значит, в один прекрасный день мы с Лизой пришли в этот самый театр, потому что нам некуда было больше идти. Из города ни она, ни я уезжать не хотели, играть в ТЮЗе зайчиков тоже желания не было, а чтобы попасть в Драму, надо так извернуться, но на сие мы просто были не способны! Да мы и в то, что нас в эту «Анаконду» возьмут, слабо верили… Правда, человек, который нам посоветовал попытать там счастья, сказал, что в ней так много платят, как нигде, и этот фактор, что греха таить, был решающим в выборе…

— А кто вам посоветовал туда идти? — спросила я.

— Лизина сестра, — ответила Рита.

— Она тоже актриса?

— В некотором роде… Да, наверное, ее можно так назвать.

— Почему? Уточните, пожалуйста!

— Видите ли, — покраснела Рита. — Валера работает в пип-шоу.

— В чем? — не поняла я.

— В стриптизе, — еще тише сказала Рита. — Так что я не знаю, считается ли это актерской работой или нет. Наверное, все-таки да. Потому что это ведь тоже искусство!

— И что самое примечательное, доступное далеко не каждой женщине, — не удержавшись, проворчала я.

Она снова не уловила моей иронии или сделала вид, что не уловила?

— Да, именно Валера нас туда и устроила! Потому что у нее с Донатовским были довольно близкие отношения, вот так мы там и оказались.

— А что же она сама? — поинтересовалась я. — Если у нее с господином Донатовским были такие чудесные отношения, почему она работала стриптизершей, а не подалась в эту вашу «Анаконду»?

— Не знаю, — пожала она плечами, несколько растерявшись. — Я никогда об этом не думала… Может быть, потому, что у нее никогда не было особенного актерского таланта? Она любит музыку, танец… Да нет, ей просто было бы скучно в «Анаконде»!

— То есть, как я поняла, вы с самого начала благодаря этой Валерии оказались в привилегированном положении?