Ищи ветра в поле - Светлана Алешина Страница 6

— Нет, никогда! — горячо ответила Обухова. — Правда…

— Что?

— Были наезды со стороны неких «братков», но там все понятно, как на ладони… Приехали, изложили свои требования, я поторговалась, и пришли, что называется, к консенсусу. А тут… Нет, так нормальные люди не поступают, — она покачала головой.

— Кого вы называете нормальными людьми?

— Тех, кому нужны деньги, разумеется, — Обухова посмотрела на меня как на идиотку. — В этом же случае вообще непонятно, что нужно этим людям! Непонятно, чего они добиваются…

— Подождите, может быть, еще рано… Требования могут быть выдвинуты… С самой неожиданной стороны.

— А я не хочу ждать! — капризно заявила Обухова. — Не хочу! Поэтому я и пришла к вам. Мне это все надоело, надо покончить с этим раз и навсегда!

— А вы уверены, что статья возымеет то действие, на которое вы рассчитываете? — осторожно спросила я.

— Во всяком случае, я очень на это надеюсь, — так же вкрадчиво ответила Обухова. — Больше обратиться мне не к кому. Не могу же я прийти в милицию с просьбой о помощи! Милиция меня сама сегодня поставила в весьма, извините за выражение, неприглядную позу.

Я согласно кивнула, пытаясь зрительно себе представить, в какую же именно позу поставила сегодня милиция Обухову. От этих размышлений меня оторвала Маринка, которая зашла в кухню с двумя чашками кофе. Она опустилась на табуретку, хотя никто ей этого не предлагал, подперла руками подбородок и приготовилась принять живейшее участие в нашей беседе.

— Так вот я и говорю, — недружелюбно покосившись на Маринку, продолжала Обухова. — У меня на вас вся надежда. Насколько я знаю, у вас серьезное издание, которому вполне можно доверять.

— Несомненно, — важно кивнула Маринка.

Мне, признаться, тоже польстило это высказывание, но я предпочла для солидности промолчать.

— Я думаю, — заявила Маринка, — статья должна располагаться на первой полосе. Вернее, даже занимать всю первую полосу. И название нужно дать какое-нибудь громкое… «Душат честных бизнесменов»! — вытаращив глаза, ликующе воскликнула моя подруга, преисполненная гордости за собственную находчивость.

Обухову же передернуло от столь грозного названия.

— Мы подумаем, Марина, — поспешно охладила я пыл своей секретарши, явно претендовавшей в своих высказываниях на должность главного редактора. — Сейчас дело не в этом. Я думаю о реальной помощи, которую может принести эта статья.

— А ну-ка выйдем на минутку! — дернула меня Маринка за рукав и потащила в коридор.

Там, прижав меня к стенке, она горячо зашептала мне на ухо:

— Оля, да черт с ней, с реальной помощью! Она же тебе бабки предлагает, ты что, не понимаешь? И какая разница, поможет ей эта статья или нет? Наше дело маленькое — дали статеечку — и все! Дальше уж не наша забота!

Признаться, мысль о деньгах и мне показалась весьма заманчивой. И с каких это пор я стала столь меркантильной?

— Ладно, — вздохнула я, отталкиваясь от стены. — Пойдем, а то неудобно, она сидит там одна.

— Ты дашь статью? — в упор спросила Маринка.

— Дам, дам, — успокоила я ее, возвращаясь в кухню.

Обухова нервно курила, в нетерпении ожидая моего решения.

— Людмила Николаевна, я… — начала я, но договорить мне не дал звонок телефона, раздавшийся из сумочки Обуховой.

— Черт! — пробормотала она, открывая сумочку и доставая мобильник. — Везде достанут. Слушаю, — недовольно бросила она в трубку.

По мере того, как она выслушивала то, что ей говорили, лицо ее становилось все мрачнее и мрачнее. Сама же она вставляла в разговор только нетерпеливое «ну» и удивленное «что». Наконец она отключила связь и устало положила трубку на стол. Потом она посмотрела на меня как-то обреченно, помолчала и тихо сказала:

— Вот видите, а вы не верили…

Я тут же поняла, что у Обуховой возникли какие-то новые проблемы.

— Что случилось? — спросила я.

— Снова наркотики? — влезла любопытная Маринка.

— Моего заместителя избили в собственном подъезде, — голос Обуховой дрогнул.

— Это он вам звонил? — уточнила я.

— Да, это произошло всего двадцать минут назад.

— А в милицию он обращался?

— Господи, какая к чертовой матери милиция! — в сердцах воскликнула Обухова, едва не смахнув рукой свой сотовый телефон со стола. — Мы по горло сыты милицией, неужели вы не понимаете, что все это спланировано! Они все там заодно! Я должна немедленно ехать к нему, — заявила она.

— Я еду с вами, — решительно сказала я, поднимаясь из-за стола.

— Может быть, возьмешь с собой Виктора? — обеспокоенно спросила Маринка. — Раз уж такие дела пошли.

— Да, это было бы кстати, — согласилась я. — Пойди позови его.

И Маринка тут же умчалась.

— Виктор, Виктор! — послышался ее возбужденный голос. — Немедленно иди сюда!

Через полминуты я четко изложила нашему фотографу, бывшему «афганцу», сложившуюся ситуацию. На этот раз он даже не кивнул, а сразу же деловито начал одеваться. По своему обыкновению вслух он так ничего и не произнес.

Собравшись, мы вышли на улицу. Я тут же обратила внимание, что шофера за рулем «Ниссана» нет.

— Я сама вожу машину, — с оттенком гордости проговорила Обухова, доставая из сумочки дистанционный пульт управления.

Двери послушно запищали. Мы расселись, и Обухова решительно нажала на педаль газа.

Через пятнадцать минут мы уже подъезжали к кирпичному пятиэтажному дому. Обухова заперла двери автомобиля, и мы стали подниматься по лестнице на четвертый этаж.

Остановившись перед дверью, Обухова резко нажала на звонок. Открыли нам не сразу. Испуганный женский голос поинтересовался, кто это в столь поздний час тревожит покой семьи.

— Да открой же, черт тебя дери! — послышался откуда-то из глубины квартиры недовольный мужской голос. — Это Людмила приехала.

Дверь тут же открылась.

— Ах это вы, Людмила Николаевна! — пытаясь быть любезной, произнесла появившаяся в дверном проеме белокурая женщина в очках.

Она выглядела блекло и невзрачно. Волосы на ее голове были забраны в какой-то бесформенный пучок, и чувствовалось, что ей совершенно необходимо хоть изредка баловать их шампунем против перхоти. Лицо ее было испуганным и растерянным. Собственно, таким же оно было и у ее мужа.

Он лежал на диване, на табуретке перед ним стояла миска с водой, в которой он периодически смачивал ватный тампон и прикладывал его ко лбу и щекам. На лице его, не лишенном привлекательности, виднелись ссадины и кровоподтеки. Было совершенно очевидно, что мужику совсем недавно «начистили фейс».