Признания грешницы - Анна Данилова Страница 6

В купе она ехала одна, чему была очень рада. Ей так хотелось тишины и покоя, чтобы все хорошенько обдумать, повспоминать, поностальгировать, полюбоваться на подзабытые пейзажи за окном, послушать стук колес.

Она вспоминала, как они впервые встретились с Герой.

Гера жила с родителями в Марксе, в своем доме, на тихой и зеленой улице. Наташа приезжала в Маркс к бабушке из Саратова, областного центра. Встретились на танцах в клубе. Девочки-подростки. Наташа с рано оформившейся фигурой, уверенная в себе блондинка, окруженная мальчиками. И не подозревающая о своей красоте темненькая Гера, стоящая в углу среди нетанцующих девчонок, да еще и с перебинтованным коленом.

Наташа и сама не поняла, зачем подошла к ней и спросила, показывая на ногу:

– Не больно?

– Нога-то, да нет, конечно… – Смуглое личико девочки от румянца стало еще темнее. – Я же специально перевязала, чтобы на меня обратили внимание.

Наташа от такого признания расхохоталась:

– И кто же это тебе посоветовал?

– Да так… соседка одна, девчонка…

От Геры пахло спиртным.

– Ты что, выпила?

– Да. Коньяк. В гардеробе все пили по глотку. Так, для храбрости.

– Что, так уж страшно?

– Да не то чтобы… Просто меня никто никогда не приглашает. Думаю, что я слишком худая. У тебя-то вон какая грудь, а у меня…

Спустя годы Гера тоже оформилась, расцвела, вот только ее изысканная красота, с примесью татарской крови по отцовской линии, стала полной противоположностью красоте Наташи, румяной блондинки с пышными формами. Наташа почти каждые выходные приезжала в Маркс, вроде бы к бабушке, а на самом деле, конечно, к Гере. Маленький уютный городок Маркс стал для Наташи родным, она знала в нем каждую улицу, многих жителей. Они с Герой ходили на Волгу ловить рыбу, бабушка Наташи показала им свои грибные тайные места – великое множество маленьких песчаных островков, напоминающих скорее болотные топи в хвойных лесах, в самом сердце которых – растущие «ведьмиными» кругами крепенькие маленькие грибочки-песочники с коричневыми глянцевыми шляпками и мясистыми аккуратными ножками.

Помимо развлечений и прогулок, Наташа с Герой помогали по хозяйству: пололи грядки в огороде и у Геры, и у Наташиной бабушки, квасили капусту, а осенью, нисколько не смущаясь, продавали ее на базаре, вкуснейшую, пересыпанную семенами укропа, а еще – соленые и маринованные грузди с песочниками, домашние яйца и толстые вязаные шерстяные носки.

Иногда Гера приезжала к Наташе в город, в гости, радовалась возможности сменить обстановку, увидеть совершенно другую, городскую жизнь в небольшой, но очень уютной квартире. Другая еда, новые развлечения, прогулки по вечернему городу, кино, театры – знакомство с оперой и балетом, с современной драматургией, первые влюбленности в настоящих, живых актеров!

Но самым ценным и приятным, конечно, была их дружба, их ночные разговоры о самом важном в жизни: о любви. Они посвящали друг друга в самые свои сокровенные переживания и мечты, советовались друг с другом, помогали, утешали, поддерживали, радовались.

Лето после впускного бала оказалось для обеих подруг судьбоносным. Все планы, связанные с учебой, с поступлением в университет, на один факультет, чтобы жить уже вместе в одном городе, рухнули, причем у каждой в отдельности, но по одной и той же причине. Гера встретила и полюбила Леву и вышла за него замуж, у Наташи все сложилось более волшебным, фантастическим образом. Отправившись после выпускных экзаменов буквально на пару дней в Москву отдохнуть-развеяться, она встретилась там со своим будущим мужем Вито, красивым молодым испанцем, с которым они провели вместе сутки, после чего он приехал к ней в Саратов и попросил ее руки. Свадеб было две – русская и испанская. Гера с Левой были только на одной, русской, но пообещали в скором времени навестить друзей в Барселоне.

Однако только Наташа с Герой знали, что их жизнь на самом деле перевернулась сразу же после выпускного бала Геры, на следующий день, когда Наташа приехала в Маркс, чтобы поздравить подружку с окончанием школы. Родители Геры устроили настоящий праздник, накрыли столы в саду, пригласили ребят, веселье продлилось до самого утра уже на берегу Волги, с шашлыками, купанием, танцами, розовым шампанским…

А потом они потерялись. Их не было три дня, и в городе мало что сделали, чтобы их найти – прошло слишком мало времени. Все-таки пикник, алкоголь, девочки могли потеряться. И действительно потерялись. Выпали из реального пространства на целую вечность. Их подобрала женщина, живущая в лесу, на газовой подстанции. Ее звали Эмма. Она держала коз, кур и гусей. Там, в ее доме «потеряшки» и отсыпались, приходили в себя после пережитого, там их отпаивали горячим бульоном, молоком, травяным душистым чаем, и они снова спали.

– Когда снова будет трудно, – сказала им Эмма, высокая худая рыжеволосая женщина неопределенного возраста в потрепанных джинсах и вязаной кофте, – всегда можете прийти ко мне. Даже можете остаться здесь жить. Все веселее будет.

У нее была очень добрая и очень грустная улыбка. От нее пахло цветами и медом. И этот запах ни Наташа, ни Гера никогда не забудут.

…Под стук колес Наташа крепко уснула, и вереница цветных ярких снов, фантастичных в своих сюжетных переплетениях, наслоениях настоящего на прошлое и возможное будущее, баюкала ее до самого утра.

В полдень все собрались возле квартиры Северовых.

– Что конкретно сказал тебе Сережа? – спросила Глафира у Лизы.

– Сказал, что у него есть информация о Льве Северове, но что это не телефонный разговор. И тогда я сказала ему, что и у меня тоже есть информация о Левиной семье. Вот я и решила, что мы все вместе осмотрим квартиру, поговорим… Словом, все, как обычно.

– Но он хотя бы жив?

– Ничего не знаю, Глаша, говорю же!

– Лиза, перестань нервничать! Мы же пока ничего не знаем.

– Да ты пойми, это близкие мне люди, я очень люблю Дину Робертовну, а Лева… Он замечательный, он очень хороший. Я чувствую, что стряслась беда. Может быть, все крутится вокруг денег Левы? Не исключаю даже, что Геру похитили. Обманули, заманили, сказали, чтобы помалкивала, припугнули детьми… Словом, ты поняла.

Приехал лифт, из него вышел Сережа Мирошкин, следователь прокуратуры и друг Лизы и Глафиры, с которым они зачастую вели параллельные расследования.

– Салют, девочки! – улыбнулся одними губами Мирошкин. – Вижу, что заинтриговал вас.

– Сережа, что с Левой? – бросилась к нему Лиза. – Лев Северов – сын маминой подруги, понимаешь? Пропала его жена, Гера!

И она начала ему рассказывать о визите Дины Робертовны.

– Не уверен, что мы должны разговаривать на лестничной клетке, – нахмурился Мирошкин. – Давайте уже зайдем в квартиру. Где вы взяли ключи?