Кровавые подснежники - Владимир Колычев Страница 6

Гриша Кустарев отрабатывал один из возможных номеров, Ожогин взял на себя второй, а Максим занялся третьим. Позвонил на номер, и ему ответил салон мебели «Рубикон», куда он и отправился.

Максим еще не знал, на кого выйдут Кустарев и Ожогин, но ему пока везет. Приятно иметь дело с красивыми девушками. Но будет еще приятней, если эта «царевна» совершит для него чудо – наведет на преступника.

– Я вам звонил, – сказал он, усаживаясь на стул для посетителей.

– Что вас интересует? – мило улыбнулась Катя.

– Меня интересует этот человек…

Максим положил на стол компьютерный портрет. Лицо подозреваемого изображено было в профиль, так, как увидел его Кацуров, – прямая бровь, скошенный вниз внешний уголок глаза.

Катя глянула на портрет, и в глазах ее смутно обозначилось узнавание.

– Вы знаете этого человека?

– А вы почему спрашиваете? – встревоженно спросила девушка.

– Извините, не представился… Майор Одинцов, уголовный розыск… Но мы разыскиваем не только уголовников. Мы разыскиваем и людей, которые пропадают без вести. Ищем, так сказать, жертв преступления… Возможно, этот человек был здесь…

– Этот человек пропал без вести?.. Когда?

– А вы с ним недавно виделись? – Максим надеялся, что правильно истолковал ее удивление.

– Ну, я не знаю… Может, это и не Семен…

– А он похож на Семена? – цепко спросил он.

– Ой! – Катя побледнела, глядя ему за спину.

Максим обернулся и увидел высокого, атлетического сложения парня в куртке «аляске» нараспашку, входившего в салон. Заметив Одинцова, он нахмурился и, бросив на Максима грозный взгляд, спросил:

– Катя, у тебя проблемы?

Прямые густые брови, опущенные внешние уголки глаз, закругленный кончик носа… Похоже, это тот самый человек с фотографии.

– Семен? – стараясь не вспугнуть его, спросил Максим.

А так хотелось сказать парню, что проблемы не у Кати, а у него самого.

– Ну, Семен. А что такое? – Атлет разминал плечи, не поднимая рук. Похоже, он всерьез готовился к атаке.

– Я из бюро находок.

– И кто что потерял?

– Вы потеряли перчатку.

– Какую перчатку? – насторожился Семен.

– Кожаную. Я вам даже адрес дома скажу. Улица Смоленская, дом четырнадцать.

– Ничего я не терял! – шарахнулся парень.

– А чего вы так разволновались, Семен?

– Слушай, ты кто такой?

– Семен, это из милиции! – подсказала Катя.

– Э-э, а что такое? – Атлет выставил вперед руки, отгораживаясь от Максима раскрытыми ладонями, и стал медленно пятиться от него. Но бежать не решался, хотя и подмывало.

Максим сделал шаг, другой. Все-таки случилось чудо, но удачу еще нужно было удержать. А то как понесут кони…

– Семен, есть предложение: вы сейчас во всем сознаетесь, и я оформляю вам явку с повинной.

Одинцов и боксом занимался, и боевым самбо владел на серьезном уровне, но Семен мог оказаться крепким орешком. Вдруг в одиночку с ним не удастся справиться? Да ни к чему напрягаться, если все можно решить миром.

– В чем сознаваться? – вздрогнул от неожиданности Семен и затравленно посмотрел на Максима. Казалось, он готов был сдаться, но не ему, а самой судьбе, которая загнала его в угол.

– Если я вам скажу, то это уже не будет явкой с повинной. В лучшем случае чистосердечное признание.

– А что с ним?

– С кем?

– Ну, мужик там был…

– Которого ты избил?

– Ну да.

– Значит, признаешь свою вину?

– Ну, не знаю… А что с ним?

– Явку с повинной ты заработал. – Максим достал из кармана наручники. – Поверь, это тебе зачтется.

Семен в замешательстве посмотрел на Катю и протянул руки. Максим надел на него наручники. Только тогда он дернулся, будто собираясь бежать, но уже поздно. Да и со свободными руками он бы не ушел…

Нападение было, избиение тоже, а убийства – нет. Семен мотал головой, дико глядя на Максима. Не верил он ему.

– Он же вдогон мне крикнул, уродом назвал! Живой он был!

– Был живой, а потом взял и умер, – покачал головой Максим. – Получил травму, несовместимую с жизнью, и умер…

– Какую травму?

– Кадык ему сломали.

– Какой кадык? Никто не бил его в кадык! По башке он получил, да. В челюсть, а потом… потом я его ногами бил…

– Вот в горло его и ударил.

– Да нет, он лицо закрывал, не мог я в горло!

– Так, давай с самого начала. Как ты оказался во дворе четырнадцатого дома?

– Ну, как… Пьяный был… Сам не знаю, как меня туда занесло… Смотрю, мужик навстречу идет. Там тесно было, а он с дороги не уходит. И еще как врежет мне – локтем в лоб! Вот, шишка осталась! – Вербинский потер лоб над переносицей. – Ну, сначала он, потом я – в ответ. Сначала в челюсть, потом ногами давай, – бухтящим голосом проговорил Семен, угрюмо глядя на Максима.

– Случайно там оказался?

– Ну да.

– А пил где?

– Ну, с другом. С горя.

– С горя?

– Ну, мы с Фомой… с Игорем… клуб в подвале открыли, фитнес-клуб. А подвал затопило. Воду мы выкачали, а дальше что? – Семен говорил сбивчиво, нервно, но при этом старался держать себя в руках.

Не хотел он выглядеть жалким ничтожеством. И правильно делал: впереди тюрьма, срок, этап, зона, там нужны выдержка и самообладание, иначе затуркают.

Максим проигнорировал риторический вопрос, пусть Вербинский сам рассказывает, как он собирался жить после потопа.

– Просушивать подвал надо, проветривать, чтобы не воняло, ремонт заново… В общем, увлеклись мы. Фома в клубе остался, а меня куда-то понесло…

– Адрес клуба?

– Красноармейская, пятьдесят два.

– Далековато.

– Ну, не близко… Сам не помню, как меня на Смоленскую занесло…

– Одного занесло?

– Говорю же, Фома в клубе остался. В лежку надрался.

– Точно в клубе остался? Может, с тобой был?

– Да нет, я один был…

– Уверен? – Максим пристально смотрел на него, усиливая его нервозность.

– Уверен!

– Значит, Нефелина ты сам, в одиночку встретил?

– Ну да, сам… Случайно вышло…

– Случайно Нефелина убил?