Ночные всадники (сборник) - Николай Свечин Страница 6

Действительно, место для городка было выбрано на болотистой почве, и после каждого дождя выставка обильно покрывалась грязью.

– Ну, дожди пройдут. Но ярмарка перевалила за обычный срок открытия! Позавчера было 15 июля!

– Ну и что? Говорят, ряды и сейчас полупустые! Нам от нее не будет никакой пользы.

– Вы ошибаетесь, Илья Никитич. Завтра приезжает государь! Он непременно пройдет и по ярмарке. Поэтому главные тузы все уже здесь, в Нижнем. Они не упустят возможность представиться Его Величеству. А с ними свита, приказчики, доверенные, стряпчие, да и просто зеваки. Сейчас ваше дело получит мощный толчок!

– Вы полагаете? – с надеждой спросил Савич.

– Я не полагаю, я знаю. За последнюю неделю в город приехало огромное количество гостей! И не забывайте, что говорите с нижегородцем, который три ярмарки был тут помощником начальника сыскной полиции.

– Да, я и забыл об этом! – воодушевился помощник комиссара. – Значит, все скоро наладится?

– Непременно! Нет лучше рекламы, чем августейший визит. Заготовьте побольше билетов!

– А сколько дней пробудет здесь Его Величество? Успеет ли он заехать к нам не один раз, а, к примеру, два?

– Он точно будет дважды, – сказал Лыков, понизив голос. – Но мы допускаем, что не исключен и третий приезд.

– Ух ты!

– Об этом я вам и толкую! Витте пользуется полным доверием и своего не упустит. Такое событие! Выставки не было, считай, пятнадцать лет. За прошедшее время наша промышленность удвоилась. Обязанность государя подчеркнуть это своим особым вниманием. Так что идите и готовьтесь к давке в ваших турникетах.

Савич убежал окрыленный. «Мне бы его заботы», – подумал сыщик. Кое-как перекусив, он разложил перед собой план выставки и еще раз внимательно его осмотрел. Так. Дворцы промышленного труда – более-менее понятно. А какие частные павильоны привлекут внимание императорской четы? Их тут целая куча, домиков-пряников. Нефтепромышленники оборудовали свои павильоны настоящими вышками. А у братьев Нобель даже показывают фрески с видами бакинских промыслов. Правда, почему-то за деньги [5]. Есть коптильня для рыбы, демонстрируется в действии. Перед фасадом Фабрично-ремесленного отдела в ряд выстроились аж девять павильонов колокольных заводов и наяривают день-деньской. Все уже сведено в готовые колокольни, с подбором звонов. В урочные часы делаются испытания, и тогда лучше держаться отсюда подальше. Промышленник Финляндский выставил колокол в 1010 пудов. А его главный конкурент Оловянишников – в 1040! То-то звону…

Имеются и курьезные экспоненты. К примеру, мыловар Жуков выставил в своем шкапу отлитые из мыла бюсты последних четырех императоров. И, кстати, очень похожи! А позади птицеводов расположился кремационный клозет-генератор для сжигания экскрементов по системе полковника Труханова. Делать, видать, нечего полковнику; лучше бы службу нес… Ну, туда государь не пойдет, а вот в винные павильоны запросто. Пропустить стаканчик. Таких, чтобы заинтересовали Его Величество, всего три или четыре. Ну, само собой, знаменитый Елисеев. Потом князь Голицын со своим шампанским. Генерал Анненков с азиатскими винами. В павильоне Департамента уделов тоже могут налить.

Насчет пива – вроде бы Николай Александрович его не любит. Однако у Калинкина выставлена огромная бочка в пять тысяч ведер – вдруг захочет поглядеть?

Прикинув примерный маршрут Их Величеств, сыщик наложил его на схему постов выставочной полиции. Плохо, конечно, брать такие документы в пивную, но тут пусто, а кабинета у Лыкова нет. В номерах Ахапкина можно работать лишь по бумагам, а здесь все на виду. Появился вопрос – пошел и проверил.

Через час Алексей закончил начатое дело. Он решил попросить Таубе передвинуть три поста. На выставке 460 городовых: кажется, мышь не проскочит. Но расположение постоянных и подвижных постов сделали равномерным, а это ошибка. Вопрос только, согласится ли с этим полицмейстер.

Подполковник фон Таубе приехал в Нижний Новгород из Пермской губернии, где занимал должность екатеринбургского исправника. Лыков внимательно изучил и его формуляр. Вероисповедания лютеранского. Окончил Одесское пехотное юнкерское училище, в сентябре 1864 года произведен Высочайшим приказом в прапорщики. Алексею в это время едва стукнуло семь лет… По собственному желанию перевелся в пограничную стражу. Служил в Вержболовской бригаде, потом в Таврической. За отлично-усердную службу награжден денежной выдачей в триста рублей… Потом перевелся снова, на этот раз в Варшавское генерал-губернаторство. Назначен начальником земской стражи и полицмейстером Плоцка. Тут у него служба шла успешно: две благодарности от губернатора за энергию по должности. Произведен в ротмистры за отличие. Потом из Польши переметнулся на Урал, и опять все в ажуре. Уволен из военного ведомства для определения к статским делам с производством в подполковники. Исправник и одновременно директор Екатеринбургского тюремного отделения. Пожалован бриллиантовый перстень с вензелевым изображением имени Его Высочества Великого князя Михаила Николаевича во время пребывания его в городе, за отличную распорядительность. Объявлена благодарность губернатора за примерный порядок во время пребывания уже двух великих князей, Сергея и Михаила Михайловичей. Умеет принимать важных особ! За это, надо полагать, и назначен на выставку с должности помощника нижегородского полицмейстера. Правда, полицмейстер выставки – место временное. И штат городовых тоже набран на временных основаниях. Таубе, строго говоря, не полицмейстер, а исправляющий должность. В октябре, когда все закроют, он вернется к своим прежним обязанностям. Если начальство останется довольно… Так что посты Александр Александрович согласится переместить. Ведь случись что, не сносить головы. Да и кто станет спорить с представителем Департамента полиции в вопросах обеспечения безопасности государя!

Еще перед отъездом из столицы Алексей поинтересовался у своего друга Виктора Таубе, кем ему приходится здешний барон. Тот не смог сразу ответить.

Долго расспрашивал родственников, даже телефонировал в Департамент герольдии. Таубе – многочисленный род. Есть ветви немецкая, польская, шведская и лифляндская. Александр Александрович, видимо, относился к последней, корни его были из Риги. Ишь развелось баронов…

Выставочное управление полиции располагалось в малом здании администрации, справа от главного входа. Тут же бюро для журналистов и квартира полицмейстера. Большое здание, в котором заседал Тимирязев, стояло чуть ближе к железной дороге. Секретарь Таубе сказал, что подполковник занят, но скоро освободится. Действительно, через минуту из кабинета полицмейстера выскочил красный взъерошенный городовой. Не иначе заснул на посту… Сразу же Лыкова пригласили внутрь.

– Провинился, Александр Александрович?

– Точно так, Алексей Николаевич. Грубо ответил обывателю. Набрали сброд из уездов, ни сказать не умеют вежливо, ни разъяснение какое дать!