Убей меня нежно - Наталья Александрова Страница 6

— Надежда Николаевна, это Лебедев. — Голоскакой-то полузадушенный, наверное, из автомата звонит. — Я бы хотел с вамипоговорить.

— А вы где находитесь, Сан Саныч?

— Да я тут, у вашего метро. Если не поздно, мы бы моглитут встретиться.

Надежда посмотрела на лужу у ее ног на полу.

— Нет, Сан-Саныч, заходите лучше ко мне.

— Да нет, неудобно, поздно уже, ваши домашние…

— Заходите, заходите, у меня сейчас из домашних одинкот. От метро пройдите наискосок между домами, тут сразу на углу мой дом,квартира 104.

Надежда заметалась по квартире, распихивая барахло по углам.Бейсик бросался под ноги и наступал на полы халата. Через десять минут раздалсязвонок в дверь. Он стоял на пороге без шапки, мокрые волосы прилипли ко лбу,глаза блестели.

— 3-з-д-д-равствуйте.

Господи помилуй, да он выпивши! Только этого ей не хватало,на ночь глядя.

— Проходите, раздевайтесь, да вы весь мокрый. Хотитечая?

— Да, пожалуй, — ответил он" как-торассеянно.

Бейсик вышел в коридор знакомиться.

Сан Саныч наклонился расшнуровать ботинки, пошатнулся иоперся рукой о стену.

Бейсик отскочил боком, выгнул спину и вопросительно взглянулна Надежду: «Кто это еще к тебе притащился? Натоптал в прихожей и не только непохвалил милого котика, но, похоже, вообще меня не заметил».

«Да, Бейсинька, влипли мы с тобой», — подумала Надежда.

Сан Саныч сел на стул в кухне и прикрыл глаза. Ставя передним чашку с чаем, Надежда незаметно принюхалась.

— Вы не думайте, я не пьян. Только голова очень болит,и свет глаза режет.

Надежде стало стыдно. Может, у него с сердцем плохо. Бледныйвесь какой-то.

— Я был в милиции, вернее, теперь в другом месте Тамследователь другой… другая. Они узнали, что Марина беременна была, и так онаменя строго допрашивала.

Видно было, что слова он произносит с большим трудом.

— Сан Саныч, а сердце у вас не болит?

— Нет, только голова и ломает всего.

Она уже ставила ему градусник, потом помогла снять пиджак,расслабила галстук.

— Ого, температура 39,5. Да у вас грипп!

Первая волна идет, по радио говорили. Так, сейчаспарацетамол, потом чай с лимоном, витамин С, потом полежите.

Он сделал попытку встать.

— Неудобно, я пойду.

— Тихо, тихо, никуда вы не пойдете.

Странно, что вы до меня добрались, на улице не упали.Пойдемте, я вам лечь помогу.

Бейсик, пошел вон!

Надежда уложила его на диване, сама прикорнула на Алениномкресле-кровати, но почти не спала — то поила его кислым питьем, то натиралауксусом с водой, то переодевала — нашла в шкафу две старые зятевы футболки.Часам к пяти утра температура спала и он заснул, а в полседьмого зазвонилбудильник. Надежда тихонько собиралась на работу. Сан Саныч открыл глаза.

— Вот, устроил я вам ночку.

— Ничего, завтра уже суббота. Я ухожу, а вы оставайтесьздесь. Напишите заявление на отгул, я вам в стол положу, а вы позвоните потомна работу начальству и скажите, что больны и в поликлинику пойдете.

— Не хочу я в поликлинику, еще три дня, до понедельникавсе пройдет. Дома отлежусь.

— Ну, как знаете. Но сегодня меня дождитесь, я с обеда отпрошусьи приду. А вы позвоните домой, чтобы о вас не волновались.

— Да никто нигде меня не хватится!

«Так я и поверила, — подумала Надежда. — Рубашкаподкрахмалена, воротник не замят, белье не заношено, платки носовые чистые. Низа что не поверю, что никакая женщина за ним не смотрит!»

Между делом Надежда ловко подхватила Бейсика, пытавшегосяпрошмыгнуть в комнату, и плотно закрыла дверь.

— Только попробуй у меня орать под дверью и обои рвать.Веди себя прилично, там человек больной, пусть поспит.

Бейсик негодующе фыркнул в ответ.

На работе Надежда быстренько управилась с делами, подсунуланачальнику в стол заявление и ушла с обеда. По дороге потратив часа полтора намагазины, войдя домой, она застала такую картину.

Сан Саныч, поджав ноги, полулежал на диване, укутавшисьодеялом, и читал «Двенадцать стульев». Остальные две трети дивана занимал кот.Лежа на спине, вытянув лапы и демонстрируя всем свое кремовое пузо размером сполковой барабан, он крепко спал.

— О, я вижу, вы уже как следует познакомились. Вы еличто-нибудь, Сан Саныч?

— Я — нет, но кота покормил.

— Зачем?

— Ну, он так мяукал и подводил меня то к миске, то кхолодильнику. Я там нашел в кастрюле рыбу, котов ведь рыбой кормят, и дал ему.

Надежда заглянула в холодильник.

— Сан Саныч, это же ему на три дня было!

— Он не заболеет? — испугался Сан Саныч.

— Он? Заболеет? Да он вечно всем врет, что голодный.Думаете, я его утром не кормила? Заболеет он, как же, обжора несчастный. Это яс ним заболею.

К обеду Сан Саныч почувствовал себя лучше, поел, какздоровый, на кухне, но после еды еле добрался до дивана и задремал. Надежда,стараясь не шуметь, вымыла посуду, потом погладила белье и наконец, когдаделать в кухне было уже совершенно нечего, осторожно приоткрыла дверь. Он лежална боку и крепко спал. Кот перебрался на кресло.

— Очень мило! А мне, выходит, и деться некуда.

Она на цыпочках прошла мимо дивана, потянулась за книжкой,уронила будильник — в общем, все проснулись.

— Ох, Надежда Николаевна, надо мне уходить, я ваммешаю.

— Ох, Сан Саныч, очень я вам не советую этого делать.Конечно, удерживать я вас не могу, если вас дома ждут, а так очень бы вам нужноеще полежать. К вечеру может температура подняться.

— Я, конечно, домой звонил, но никто меня там не ждет.Живу я с сыном, у него своя семья, так что я сам по себе.

Неожиданно для себя он рассказал ей, как после смерти женыневестка стала резко требовать разъехаться. У нее комната в коммуналке, онахотела, чтобы он, Сан Саныч, туда переехал. А ему хоть и тоскливо было в той жеквартире жить, где жена умирала, но в коммуналке с соседями тоже уже не повозрасту. В общем, отказался он. И теперь невестка с ним не разговаривает, насына шипит, на внука кричит. Сын отмалчивается, а он виноватым себя чувствует,иногда уже почти готов уступить, да как вспомнит ту дремучую коммуналку, такнет сил согласиться. Так и живут семьей.