Помощь призрака - Татьяна Лисицына Страница 6

Я не вернусь. Если не ошибаюсь, на моём счету должна оказаться солидная сумма, которую отец перечислил на расходы адвокату. А деньги сейчас мне очень пригодятся, чтобы прожить в Москве, пока я буду проводить собственное расследование.

Я подошла к окошку и протянула кредитную карточку симпатичной девушке.

– Я бы хотела снять некоторую сумму.

– На входе есть банкомат, – равнодушно заметила она, ткнув куда-то за окно длинным ногтем, покрытым красным лаком.

– Мне бы не хотелось делать это на улице, – тихо сказала я.

Она с неудовольствием посмотрела на меня и взяла карточку.

– Какую сумму вы желаете снять?

– Всю, – выдохнула я, мысленно подгонял её. Мой отец мог в любой момент заблокировать счет.

После некоторых манипуляций с картой на её кукольном, накрашенном личике отразилось нечто, похожее на уважение, впрочем, быстро сменившееся завистью. Она внимательно посмотрела на меня, что-то прикидывая.

– В нашем банке нет столько наличности. Нужно заказывать заранее.

– Хорошо, тогда откройте новый счёт на моё имя и перегоните туда деньги. Это вы можете сделать? И побыстрее, я тороплюсь.

– Да, сейчас.

У неё на столе зазвонил телефон, и она с кем-то долго разговаривала, а я чувствовала, что начинаю терять терпение.

И всё-таки бог оказался на моей стороне, и мы успели перевести деньги на мой новый счёт. Я выбросила карточку в урну и испытала тайное злорадство, что в этот самый момент отец получил сообщение о том, что с моей, а точнее с его карты, перечислены все деньги.

Я вышла на улицу и вновь бесцельно побрела по улице, пока не оказалась на Патриарших прудах. Боль от утраты вновь захватила меня. Больше никогда мы с Андреем не придём сюда и не посидим здесь на скамейке.

Я вытерла скатившуюся по щеке слезу. Куда же мне пойти? В отель возвращаться не хотелось. Мой взгляд упал на открытое кафе рядом с рестораном. Спустилась по ступенькам к самому пруду, села за столик и заказала пиво. Официант принёс запотевший бокал. Было ещё слишком рано для посетителей, я сидела совершенно одна и думала, что делать дальше. А потом мои мысли вернулись к тому дню, когда отец отправил меня в Москву.

Когда Роман Фёдорович вошёл в кабинет, где я работала, мой взгляд метнулся на часы, висевшие на стене. Неужели уже пришло время ланча? Только я могла сварить ему тот кофе, который ему нравился. Ещё одна почётная обязанность, которую навесил на меня отец, несмотря на то, что это могла сделать секретарша.

– Будешь кофе? – я привычно метнулась к кофеварке.

– Сядь. – Он махнул рукой. – Нужно поговорить.

– Да? – Я послушно опустилась на стул, быстро перебирая в уме те просчёты в работе, которые могла допустить. Неужели это из-за нашего нового клиента, с которым была недостаточно внимательна? Или я не успела проверить отплату счетов?

– Элоиза, ты едешь в Москву.

– В Москву? – как попугай повторила я, потому что много лет мечтала об этом, но каждый раз у отца находилась веская причина, чтобы меня не отпустить. Я читала всё, что могла достать о России. Эта странная огромная страна будоражила моё воображение.

Возможно, в этом виновата моя мать с её рассказами. Моя бедная мамочка, которая так и не смогла прижиться в чопорном Париже. Слишком часто я заставала её за рассматриванием старых фотографий, слишком часто ей снились сны, после которых она плакала. Конечно, она задыхалась с моим деспотичным отцом, который всю жизнь считал, что облагодетельствовал её. Всю жизнь, до тех пор, пока не нашёл её мёртвой в их супружеской кровати. Она выпила упаковку снотворного.

Думаю, отец чувствовал себя виноватым. После её смерти он совсем замкнулся и стал обращаться со мной ещё строже, чем раньше.

Роман Фёдорович сел напротив меня и нетерпеливо застучал пальцами по столу, это означало, что он волновался.

– Конечно, было бы лучше поехать мне, – наконец, начал он. – Но ты знаешь, сколько у меня переговоров. Надеюсь, ты справишься. Имей в виду, это дело чести нашей семьи. Сейчас, когда Борис умер, надо заявить о своих правах на наследство. Иначе это сделает его гадёныш, которого он усыновил.

– Зачем ты так, отец? – удивилась я.

– Надеюсь, ты помнишь, что мой братец Степан опозорил нашу семью и примкнул к революционерам? Он, видите ли, считал, что иметь капитал неприлично, верил в эти бредовые идеи марксизма-ленинизма о братстве-равенстве. В общем, эта история глубоко ранила моего отца. Я уже не говорю о его матери, которая не смогла пережить такого предательства. Я хорошо помнила эту давнюю историю, хотя в моей семье о ней говорили редко. Но уж если вспоминали, то каждый раз с ненавистью, несмотря на прошедшие годы.

– Неужели вы так и не встречались с братом? – осмелилась спросить я.

– С кем? С этим подонком? О чём ты, Элоиза? Я ненавижу эту страну за то, что она сделала с нашей семьёй.

Я вздохнула, думая о том, что наша семья, несмотря на революцию, осталась богата.

– Ладно, объясняю суть дела. Борис, уж не знаю какими путями, смог оформить на себя особняк, который строил ещё твой дед

Фёдор для своей семьи. Как только в России случилась перестройка, я всеми путями пытался вернуть наш дом. Мои люди работали над этим вопросом. И вот однажды мне сообщили, что особняк выкуплен какой-то фирмой. Я продолжил расследование и обнаружил, что учредителем этой фирмы является Борис. Ты можешь представить себе весь цинизм положения?

– Может быть, Степан пожалел, что связался с революционерами и поссорился с семьёй?

– Не выдумывай! – оборвал меня отец. – Ты просто начиталась книг. Стёпка был ещё щенком, когда всё это произошло. Он и понимать ничего не мог в то время. Да и с годами не поумнел. Но это не важно. Наша задача вернуть фамильный дом. Они там музей какого-то писателя, кстати, тоже революционера, устроили. В нашем-то доме?!

Тогда нас прервали. Отец ушёл на переговоры, а я стала готовиться к отъезду.

После изумительной прогулки по ночной Москве, Андрей привёл меня к отелю «Марко Поло». Мне не хотелось уходить, несмотря на усталость. Казалось, никогда в жизни я не была так счастлива. Мне понравилась Москва, и, к своему ужасу, я осознала, что за несколько часов успела влюбиться в Андрея. И это было так не похоже на меня и так опрометчиво, что я чувствовала, я даже не могла бы описать, что чувствовала.

– До свидания, Лиза, – его мягкий голос обволакивал и успокаивал. – Надеюсь, мы ещё встретимся. Что ты делаешь завтра?

– Завтра, – повторила я, словно старалась что-то припомнить, хотя на самом деле просто пыталась скрыть радость: ведь я понравилась ему, если он хочет со мной встретиться. – Завтра у меня деловая встреча днём, а потом свободна.