Убийство к ужину - Михаэль Кобр Страница 6
Убийство к ужину - Михаэль Кобр читать онлайн бесплатно
Клуфтингер понимал: надо бы многое еще уточнить, — но ни один вопрос на ум не шел.
— Ладно, на первый раз достаточно. Однако разговор пока не окончен. Будьте готовы к дальнейшим показаниям. А если сами что-то вспомните, звоните, — сухо закончил комиссар, хотя был уверен, что Барч не позвонит.
Раскланявшись со всеми присутствующими, Барч покинул кабинет.
После его ухода Клуфтингер не спешил начинать общение с коллегами. Он заварил себе мятный чай в пакетике, в очередной раз наслаждаясь своей бережливостью. Как-то он подсчитал, что каждый пакетик обходится ему всего в два с половиной цента, а расходы на воду и электроэнергию берет на себя родное государство. Правда, с женой он результатами своих расчетов не поделился. Она бы его не поняла. А он всегда радовался как ребенок, когда удавалось на чем-то сэкономить. Нет, скаредой он не был, но швабское происхождение, а скорее всего бюргерское воспитание наполняло его гордостью от таких маленьких радостей.
С чашкой в руке он вышел к секретарше.
Фрейлейн Хенске звали Сандрой, но все обращались к ней «Санди», отчего она отнюдь не приходила в восторг. Все, кроме Клуфтингера. Он предпочитал обходиться фамилией. Не то чтобы он не допускал послаблений в отношениях с подчиненными, просто до сих пор у него и повода не возникало перейти с ней на ты.
— Фрейлейн Хенске, как у нас обстоят дела с дочерьми? — спросил он.
И, уже произнося фразу, представил, что последует дальше. Во-первых, она не поймет, о чьих дочерях речь. И не мудрено. Объективно говоря, он еще и не заикался о детях жертвы. А если, паче чаяния, она в курсе, что у Вахтера таковые имеются, то не сообразит, о чем он спрашивает: известила ли она их и когда они прибудут в Альгой? Втайне комиссар все же надеялся на смекалку Хенске. Его жена обладала этим качеством.
Но Санди даже не расслышала вопроса. Или сделала вид. В принципе имела на то право. Он мог бы потрудиться произносить отчетливее, раз уж выражался на диалекте, едва разжимая губы. Санди не раз пеняла ему на это. Другие секретарши, из Альгоя, с младых ногтей привычны к такой артикуляции, а она выросла на севере, где-то под Дрезденом, и, очевидно, там мужчины разговаривают иначе.
В конце концов Клуфтингер четко и внятно объяснил, чего он хочет от секретарши. И с удивлением узнал, что та уже провернула массу дел и все выяснила. Старшая из двух дочерей уже сегодня приезжает из Мюнхена. Первым делом она займется организацией похорон, а потом явится в полицию. Младшая действительно живет в Италии, и связаться с ней пока не удается.
— Она художница, — сообщила Санди, — и сейчас уехала на этюды.
Клуфтингер не стал ее разочаровывать сообщением о том, что род занятий молодой дамы ему уже известен, отдавая должное усердию секретарши. А она с достоинством выложила собственноручно добытую информацию, расписывая, как нелегко оказалось общаться по телефону с пожилым господином, который говорит только на итальянском — спасибо ее вечерним курсам! — и даже смогла втолковать ему, что синьорине Вахтер по возвращении следует перезвонить в полицию Кемптена.
— А жена у господина Вахтера есть? — полюбопытствовала Санди. — Ей надо сообщить?
Клуфтингер, про себя порадовавшись такому воодушевлению фрейлейн Хенске, информировал ее о бывшей супруге жертвы и вкрадчиво спросил, не может ли она как-нибудь выяснить адрес. По этой части Санди являлась профи. Какими-то неведомыми путями она умудрялась вытаскивать из Интернета и не такие сведения. Но на этот раз надежды было мало, охладила та комиссара. «Где-то в Центральной или Южной Америке» — слишком неопределенные параметры. К тому же неизвестна нынешняя фамилия особы. С такими данными, мол, и само ЦРУ не найдет человечка.
— А как насчет КГБ? — не удержался Клуфтингер.
Санди сдержанно улыбнулась, давая понять, что шутку она оценила, но пришло время приступить к ее непосредственным обязанностям.
Клуфтингер уже открыл дверь в свой кабинет, но вдруг передумал и вернулся обратно. Этот Барч очень недвусмысленно намекал, будто им стоит поискать убийцу среди подружек Вахтера. Странно. Зачем он это делал? Хотел помочь полиции? Или напротив — пустить по ложному следу? Этот внезапный приступ откровенности не вязался ни с его ответами, ни с поведением.
— На полдесятого назначьте совещание в конференц-зале. Оповестите всех, — рассеянно проронил Клуфтингер.
Он чувствовал себя немного не в своей тарелке, мозги никак не желали включаться. Пройдя наконец к себе, он решил не ломать голову до конференции. Впрочем, «конференция» — слово слишком сильное для заурядной летучки.
Без двадцати десять в зал подошел последний коллега, а на «флипчарте» — тоже словечко, он-то предпочитал по старинке: доска с бумагами! — уже было собрано все, что на данный момент у них имелось по убитому. Филиппу Вахтеру, дизайнеру пищевых продуктов, задушенному шнуром от занавесок.
Штробль доложил о заключении патологоанатома, пока предварительном, но тем не менее: смерть Вахтера наступила в результате удушения между восьмью и десятью часами пополудни; на затылке наблюдается повреждение, полученное от удара тупым предметом, которое, однако, не стало причиной летального исхода.
— Так что ничего сенсационного, — подытожил Штробль.
Судмедэксперт еще добавил, что отпечатков пальцев на «орудии убийства» нет. Шнур для экспертизы не подходит, иначе «пальчиков» там оказалось бы немерено. И по большей части совершенно посторонних людей. В квартире следов взлома не обнаружено, следовательно, жертва явно впустила убийцу по собственной воле. Если только у того не имелось ключа.
— Насколько можно судить, ограбление не являлось целью преступника, — продолжал Штробль. — В квартире, помимо наличности, не тронуты и дорогие часы. Вообще вся витрина с коллекцией старинных карманных часов не тронута.
Клуфтингер выслушал все рапорты с олимпийским спокойствием, потом начал раздавать указания, не преминув напомнить о запрете сообщать прессе какую бы то ни было информацию, и уже отпускал подчиненных, как вдруг в зал без стука вошел их общий босс, руководитель управления полиции Кемптен (Верхний Альгой) Дитмар Лоденбахер. Лоденбахер — высокий, поджарый, всегда хорошо выбритый, с прекрасно уложенной копной седых волос — родом был из Нижней Баварии. Из Пассау, как он сам позиционировал себя при каждом удобном случае. Однако на последнем корпоративе нечаянно выяснилось, что он вообще-то из Хаузенбергсоля — это название у Клуфтингера неизменно вызывало ядовитую улыбку. После того как бывший шеф подал в отставку, парня переместили в Альгой с подобающей характеристикой. С тех пор вот уже два года он возглавлял местную полицию. Однако за это время он не овладел местным диалектом, не обзавелся местными привычками и меньше всего оказался склонен к местной жизни. Поэтому особой теплоты в отношениях со стороны коллег не наблюдалось. Он и сам чувствовал это.
Лоденбахер взял с места в карьер. Уследить за ходом его мысли было довольно трудно.
Он уже «сл’хал», что вчера «сл’чил’с» в Альтусриде. Скверная «‘сторья», на которую надо бросить «вс’силы». После этого Лоденбахер поставил Клуфтингера в известность, что от него он ожидает «кр’пкой д’кзат’льнабазы». Помимо этого, будет контролировать каждый шаг. Так что господину комиссару следует немедленно явиться в его кабинет.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments