Прощание на Поцелуевом мосту - Екатерина Островская Страница 6

– Где-то за час. Я зашел на центральный городской пульт, там такая информация.

– Ты говоришь, на мосту стояла машина… – вспомнила Вера.

– Точно, автоэвакуатор! С него вполне возможно достать до камер. Или с машины, которая была установлена на эвакуаторе, – ответил Егорыч и спросил: – Вы смотрите телевизор? Только что началась прямая трансляция того, что сейчас происходит на Поцелуевом мосту.

Вера прибавила звук. Что-то вещал репортер. Полицейское оцепление сдерживало толпу. Фонари светили ярко, но окна ближайших домов были темны.

– Уже и цветы несут, – непонятно, то ли удивился, то ли обрадовался Окунев. – Откуда они узнали? Или специально готовились?

– Почему окна не горят? – поинтересовалась Вера.

– С одной стороны – здание бывших морских экипажей, но там давно нет казарм, что сейчас в нем – не знаю. С другой стороны – расселенный дом. Еще одно здание – офисное, вряд ли в нем был кто-то ночью, кроме поста охраны при входе. Жилое получается только одно, но время позднее, и вряд ли кто-то смотрел в окно.

– Там, наверное, уже дежурные участковые ходят по квартирам и опрашивают, – предположила Вера. – Но даже если и найдется свидетель, он ничего ценного не сообщит. Что он мог увидеть с такого расстояния? Только как машина уезжала.

На экране крупным планом показали тело. Куртка была приподнята, на обнаженной спине виднелись пулевые ранения. Крови было немного.

– А его что, переворачивали? – удивился Егорыч. – Почему тело на боку?

Вера и сама удивилась.

– Если он был мертв к моменту прибытия экспертов и врачей, то трогать его не стали бы. Переворачивали в случае, если бы потребовалась медицинская помощь. А если человеку стреляют в спину, то падает он головой вперед, уж никак не на бок.

И записала в ежедневник: «Сомнение пятое – тело лежит на боку».

Теперь показывали взволнованную толпу.

– Мне показалось или нет, что на самой куртке нет следов от попадания пуль? – засомневалась Вера.

– Наверное, показалось, – ответил Окунев. – Но если честно, то не видно было. Кто-то куртку задрал.

– Эксперты приподняли, чтобы осмотреть раны. А вообще, странно все это. Место убийства будто бы специально выбирали. Кто-то заранее вывел из строя камеры, очевидно, зная, что Иноземцев здесь пойдет. Но вряд ли Дмитрий Захарович выкладывал в Сети свои планы и расписание по минутам, где он будет находиться и куда пойдет. И непонятно, куда он направлялся ночью пешком…

– Возможно, шел смотреть с девушкой, как разводятся мосты. Может быть, он романтик? – предположил Окунев. – Но до Невы не дошел, хотя оставалось всего ничего шлепать.

– Кто-то их поджидал или следил за ними, – продолжила Вера. – А на девушке был заметный белый плащ, который виден издали. Словно она специально надела его для удобства преследователей…

– Плащ модный, погода позволяет, – сказал Егорыч, – что в этом особенного?

– Возможно, – согласилась Бережная.

Но в ежедневник записала: «Сомнение шестое – белый плащ как маячок». И сказала в трубку:

– Продолжай наблюдение, а я сейчас попытаюсь разузнать что-нибудь про спутницу Иноземцева.

Вера набрала номер Евдокимова. Он долго не брал трубку, а когда, наконец, ответил, быстро произнес: «Я очень занят» – и сбросил вызов.

Очевидно, полковник уже находился на месте преступления. От расследования его комитет не отстранили. Возможно, на начальном этапе службы будут взаимодействовать и потом решат, что убийство Иноземцева, к примеру, теракт, и дело полностью передадут в ФСБ.

Вера вновь позвонила Окуневу:

– Можешь отследить все звонки, совершенные из этого района сразу после убийства?

– Могу, конечно, но это ничего не даст. Преступник, как я понимаю, должен был доложить заказчику об исполнении. Только вряд ли он звонил со своего номера и, уж конечно, не с места убийства. Он же не идиот. Наверняка отъехал подальше. А еще аппаратом воспользовался, приобретенным с рук, и сим-картой, купленной по серой схеме. А потому вычислить его таким образом, скорее всего, не удастся. Хотя он мог никуда и не звонить, куда проще подготовить сообщение для твиттера и одним нажатием кнопки отправить его. Тогда тут же об убийстве узнают многие, в том числе и заказчик, которого исполнитель, вполне возможно, и не знает лично. Это стопроцентная возможность для заказчика остаться в стороне.

– Ты прав, Егорыч, – ответила Вера. – Но ведь как-то они договорились. Кто-то передавал аванс, кто-то должен передать оставшуюся часть. Не думаю, что киллеру отдали сразу всю сумму. Должна быть у них какая-то встреча, например убийцы и посредника.

– А могли безналом? – оживился Егорыч.

– Не думаю. Сумма наверняка немаленькая. Это могут отследить, и преступнику надо будет объяснять, в случае чего, налоговой или банку, откуда и за что к нему пришли эти деньги. Так что только наличный расчет. Аванс могли передать самым примитивным способом, как в кино, через камеру хранения на вокзале… Хотя на вокзалах сейчас везде камеры. Но они могли что-то придумать. Посредник должен быть. А насчет твиттера ты правильно думаешь. Надо искать того, кто разместил пост. Возможно, найти номер телефона, с которого кто-то зашел в интернет через минуту после убийства.

– Уже нашел. Официально этот номер ни за кем не числится. Серая схема, о которой я говорил.

– Продавца номера все равно найти можно. Сбрось мне все данные. И ложись спать, Егорыч, четвертый час.

– Как четвертый? – удивился Окунев. – А я смотрю на экран: народу возле моста все больше и больше. Откуда столько зевак, которым спать не надо и на работу с утра не бежать?

– Думаю, что это сторонники Иноземцева. Те, кто собирался голосовать за его партию на ближайших выборах в Думу. В нашем городе, согласно социологическим опросам, таких около пятнадцати процентов. В столице чуть больше. По стране Иноземцев, конечно, был не так популярен, но в Думу представители его партии прошли бы однозначно. Некоторые оптимисты уверяют, что они стали бы второй думской фракцией.

– Партия гражданского большинства, – вспомнил Егорыч. – Их сразу стали называть «гебистами», были даже предложения изменить название.

– Мне кажется, что Иноземцева это мало волновало: он был человек веселый.

Вера выключила телевизор и легла в постель. Но долго не могла заснуть: перебирала в памяти все, что узнала о сегодняшнем ночном преступлении, пыталась разобраться, объяснить себе. Дело не представлялось ей особенно сложным, потому что есть свидетели, есть автомобиль, который использовали преступники. Если он еще не обнаружен, то будет найден в самые кратчайшие сроки, потому что машина неоднократно попадала в объективы камер, известен номер, и почти наверняка уже известна даже внешность тех, кто сидел на передних сиденьях, а если задние стекла не тонированы, то и остальных, находившихся в салоне, тоже можно опознать. Автомобиль найдется неподалеку от места убийства, и эксперты обследуют его на предмет обнаружения отпечатков.