Детектив - Артур Хейли Страница 6

Когда Эйнсли и Родригес прибыли к себе в управление, Капрум и Торн были уже там — их поместили в два кабинета для допросов. Компьютер показал, что оба привлекались к суду: Торн отбыла срок за воровство и имела несколько приводов за проституцию, Капрум в прошлом был осужден дважды — за кражу и хулиганство. Скорее всего, числились за ними правонарушения и в подростковом возрасте.

Отдел по расследованию убийств полицейского управления Майами был абсолютно не похож на полицейские участки из телесериалов, которые наполнены шумом, суетой и вообще напоминают проходной двор. Конечно, и в расположенный на пятом этаже отдел по расследованию убийств можно было подняться на лифте прямо из главного вестибюля здания, однако двери лифта на пятом этаже открывались лишь перед обладателями специальных карточек-ключей. Иметь такие ключи полагалось только сотрудникам отдела и нескольким высшим чинам управления. Все остальные полицейские или прочие посетители обязаны были уведомлять о своем визите заранее, но и тогда их сопровождал кто-нибудь из отдела. Подследственные и подозреваемые доставлялись через особо охраняемый вход в подвале здания и затем — спецлифтом прямиком в отдел. Эти меры позволяли создать атмосферу для спокойной и четкой работы.

Через большое прозрачное только с одной стороны стекло Хорхе Родригес и Малколм Эйнсли могли видеть обоих задержанных в двух смежных комнатах.

— Нужно, чтобы кто-то из них признался, — заметил Эйнсли.

— Предоставьте это мне, — отозвался Хорхе.

— Ты хочешь допросить обоих?

— Да. Я бы начал с девицы. Ничего, если я буду с ней один на один?

Обычно подозреваемых в убийстве допрашивали сразу два детектива, но Хорхе уже несколько раз удавалось столь успешно действовать в одиночку, что спорить с ним Эйнсли не хотелось, особенно сейчас.

— Приступай, — кивнул он.

Эйнсли мог видеть и слышать все детали первого допроса Мэгги Торн. Болезненно бледная, она казалась моложе своих двадцати трех лет. На ней были рваные засаленные джинсы и такая же несвежая футболка. “А ведь если ее умыть и переодеть, она будет даже хороша собой”, — подумал Эйнсли. В своем же нынешнем виде Мэгги производила впечатление личности опустившейся и потерянной. Она нервно раскачивалась на металлическом стуле, к которому ее приковали наручниками. Когда вошел Хорхе, она загремела цепочкой и закричала:

— Какого лешего на меня это нацепили?

С небрежной улыбкой Хорхе снял с нее наручники.

— Привет, как самочувствие? Я — детектив Родригес. Хотите чашку кофе или сигарету?

Мэгги помассировала затекшие запястья и попросила кофе с молоком и сахаром. Внешне она чуть расслабилась, хотя по-прежнему была настороже. “Расколоть этот орешек будет непросто”, — решил про себя Эйнсли.

По своему обыкновению Хорхе принес с собой термос, пару пластиковых стаканчиков и пачку сигарет. Он разливал кофе по стаканчикам, но при этом не умолкал:

— Вы, стало быть, не курите? Я тоже. Табак — опасная вещь… (“Ее револьвер куда опаснее”, — мелькнула мысль у Эйнсли.) …А вот кофе у меня, увы, черный… Слушай, давай на “ты”? Можно, я буду называть тебя просто Мэгги?.. Вот и отлично! А я — Хорхе… Знаешь, я бы рад тебе помочь, но пока не знаю как. Хотя мы с тобой вполне могли бы помочь друг другу… Сказать по правде, Мэгги, влипла ты здорово, но мне, может, удастся что-нибудь для тебя сделать…

Эйнсли слушал, стоя по другую сторону стеклянной стены и нетерпеливо постукивая носком ботинка. “Давай же, Хорхе, переходи к “предупреждению Миранды”, — мысленно подгонял он, зная, что допрос не может продолжаться, пока Хорхе не информировал Мэгги Тори о ее правах, включая право на адвоката. Само собой, что на этой, во многом критической стадии допроса меньше всего хочет детектив, чтобы заявился крючкотвор-законник, а потому сыщики из отдела по расследованию убийств всегда старались зачитывать подозреваемым список их прав таким образом, чтобы они не вздумали потребовать себе адвоката немедленно.

Способность Хорхе добиваться этого уже успела обрасти легендами.

Он начал с предварительной беседы (закон это допускает), в которой получил основные сведения о подозреваемой: имя, домашний адрес, дату рождения, род занятий, номер карточки социального страхования. Но беседу он вел нарочито медленно, позволяя себе отступления и комментарии.

— Так ты родилась в августе, Мэгги? Я ведь тоже августовский. Мы с тобой Львы, хотя я лично считаю все эти гороскопы полной чепухой, а ты?

Как ни мягко стелил Хорхе, девица все еще смотрела на него с недоверием. Беседа продолжалась, Хорхе пока даже не упомянул о преступлении, которое расследовал.

— Расскажи еще немного о себе, Мэгги. Ты замужем?.. Нет? Вот и я не женат. Еще успеется… Ну, а дружок у тебя есть? Это Кермит? Не скрою, у Кермита сейчас тоже крупные неприятности, и он мало чем может помочь тебе. Может, из-за него ты и попала сюда… А где сейчас твоя матушка?.. Ах, ты ее никогда не видела! А папаша?.. Все, все, о них больше ни слова!..

Хорхе подсел к девушке поближе, по временам легко и как будто случайно прикасаясь к ее руке или плечу. Случалось, он и вовсе держал подозреваемую за руку в течение всего допроса, да так нежно, что у той слезы на глаза наворачивались, но с Торн, девицей явно очерствевшей, этот номер не прошел бы. К тому же предварительная беседа не могла продолжаться до бесконечности.

— Может, мне кому-нибудь позвонить от твоего имени, Мэгги?.. Нет? Что ж, если передумаешь, только скажи…

За стеклянной стенкой Эйнсли продолжал изнывать от нетерпения: скорее бы Хорхе покончил с формальным оглашением прав подозреваемой! Эйнсли успел разглядеть девушку. Ее лицо казалось ему знакомым, но как он ни ворошил свою память, узнать не мог. Это ускользающее воспоминание действовало ему на нервы.

— …Ладно, Мэгги, нам еще много о чем нужно поговорить, но сначала я должен спросить тебя… Ты хотела бы, чтобы мы продолжали наш разговор наедине, без всяких адвокатов?

В этот момент Хорхе был на волосок от нарушения закона, но…

Торн едва заметно кивнула.

— Вот и хорошо. Мне тоже хочется продолжать без помех. Давай покончим с формальностями… Ты, наверное, знаешь наши правила. Поэтому для протокола я обязан сказать тебе, Мэгги, что ты имеешь право хранить молчание…

Отклонения от официальной формулировки допускались. В устах Хорхе она далее прозвучала так:

— Ты можешь отказаться говорить со мной и отвечать на мои вопросы. Все, что ты скажешь с этой минуты, может быть использовано против тебя в суде. Ты имеешь право воспользоваться услугами адвоката в любое время. Если ты не располагаешь для этого средствами, помощь адвоката будет предоставлена тебе бесплатно.

Эйнсли слушал внимательно. Кто знает, позже ему, возможно, придется подтвердить в суде, что “предупреждение Миранды” было сделано в полном соответствии с законом. И не имеет значения, что Хорхе пробубнил его быстро и небрежно. Нужные слова были произнесены, хотя Мэгги Торн вряд ли их слышала. Хорхе должен был сейчас сделать свой второй ход.