Чужая путеводная звезда - Людмила Мартова Страница 6

Немного подумав, с таким положением дел Рита согласилась. Жить в городе школьнице было действительно удобнее. Вовремя приходящая со своей непыльной работы Елена могла и уроки проверить, и суп подогреть, да и вообще, положа руку на сердце, без детей в доме Рите было гораздо спокойнее.

В загородный дом Репниных девочки с удовольствием приезжали на каникулах, зимой катались на лыжах, летом бегали в лес по ягоды и качались в гамаке, а потом возвращались домой, к Ковалевым, в повседневную жизнь, полную тепла и искренней заботы. Рита так искренне была способна заботиться только о себе.

Третьей неожиданностью стало то, что Григорий Ковалев все-таки прославился. Его научный труд, посвященный биофизическим процессам в работе мозга, был высоко оценен за границей, Гришу стали приглашать с лекциями в американские и британские университеты, после чего он получил весомый грант на продолжение своих научных изысканий в России, заинтересованной в том, чтобы не все выдающиеся умы перетекли на Запад.

Счастливый Григорий блаженствовал в своей лаборатории, занимаясь тем, что ему было по-настоящему интересно, а Елена наслаждалась финансовой стороной вопроса. Зарплату Григорий Ковалев получал в валюте, поэтому никакие финансовые кризисы семье не грозили. Елена могла с высоко поднятой головой держать данное ею когда-то слово и от бывшего мужа не брать ни копейки. Кроме того, Григория частенько приглашали на семинары и торжественные научные церемонии, куда принято было приезжать с женами, так что за последние пару лет Елена повидала половину мира. В прошлой своей жизни об этом она не могла даже мечтать.

Видя успешность бывшего мужа, Рита частенько скрипела зубами, но изменить что-либо уже не могла. Тем не менее в последнее время она предпринимала немало усилий, чтобы сблизиться с Гришей и Еленой. Точнее, сохранить семейную дружбу она пыталась с самого начала, но Елена на уступки не шла, да и Гриша проявил неожиданную для него твердость. В ход шли любые ухищрения, но Ковалевы держались стоически вплоть до последнего времени, когда у Риты возникла эта идея с совместным отпуском. Как когда-то.

— Круиз по Средиземному морю очень интересен девочкам, — с жаром утверждала она. — Две недели на комфортабельной яхте, экскурсии по самым интересным городам Европы, да еще и детективная история, которую нужно разгадывать. Это же не каникулы, а мечта!

— Так и возьмите их с собой, — вздыхала Елена. — Мы с Гришей совершенно не против, чтобы девочки провели эти две недели с вами. А мы потом их в Америку свозим. У Гришки там семинар. Он выступит с докладом, а мы потом на океан съездим.

— На океан? — В голосе Риты зазвучали непонятные интонации. — Лена, ты же знаешь, что я не могу взять на себя двухнедельную ответственность за двух подростков, да еще на яхте. Это же открытое море, мало ли что там с ними может случиться?! Нет, одна я с ними не поеду!

— Так езжайте с Артемом без них, — не сдавалась Елена. — Что-то я не слышала, чтобы Тоня с Олей сильно любили детективы.

Однако девчонки неожиданно изъявили горячее желание поехать. Елена подозревала, что тут не обошлось без мягкого нажима со стороны Риты, поскольку у обеих дочек одновременно появилось по новому, только поступившему в продажу «Айфону», но отказать не смогла.

— Мам, я имею право провести часть каникул с обоими родителями? — без обиняков спросила Тоня. — В конце концов, что тут такого? Ты вполне счастлива с дядей Гришей и на папу давно не сердишься. Тетя Рита, конечно, иногда утомляет ужасно, но у всех будет по каюте, куда можно спрятаться, если совсем невмоготу. Я очень хочу поехать, но за две недели наедине с тетей Ритой с ума сойду. Спаси ты меня, а…

Тоне вторила и Оля, утверждавшая, что страшно соскучилась по маме, но не хочет расставаться с папой. Гриша, к которому Елена кинулась было за помощью, мягко сказал, что не видит в совместном отпуске ничего страшного, потому что до бывшей жены и Артема Репнина ему нет никакого дела, а если девочкам будет хорошо, то, значит, так тому и быть. Против этого аргумента Елена не нашла что возразить.

На круиз она согласилась и теперь грызла себя изнутри за то, что дала слабину. Наблюдать за Ритиным поведением с близкого расстояния оказалось невыносимо. Шумная, безапелляционная, думающая только о себе и ни с кем не считающаяся, Рита раздражала Елену так сильно, что даже голова начинала кружиться. Кроме того, нужно было быть слепой, чтобы не заметить недвусмысленные знаки внимания, которые Рита оказывала Грише, а на зрение Елена не жаловалась.

Ей вовсе не улыбалось второй раз в жизни стать свидетелем крушения собственной семейной жизни. Рита была вполне в состоянии решить, что ученый с мировым именем Григорий Ковалев подходит ей гораздо больше скучного бизнесмена Репнина. И решимость, с которой Рита могла начать воссоединять свою первую распавшуюся семью, приди ей в голову такая фантазия, не сулила Елене даже малейшего шанса на победу.

— Господи, дай мне силы пережить эти две недели, — пробормотала Елена и снова нервно посмотрела на часы.

До семи часов вечера, на которые был назначен ужин, оставалось всего десять минут. Сама Елена терпеть не могла опаздывать и всегда и везде приходила заранее, но, зная непунктуальность Риты, волновалась из-за того, что девочки, скорее всего, опоздают. В этом не было ничего страшного, отплытие яхты все равно не состоится раньше десяти, но волнение не проходило.

Привыкшая смотреть правде в глаза, Елена понимала, что волнуется она не из-за опоздания к ужину, а из-за всей нелепой ситуации с круизом и их странной «шведской семьей».

«Если Ритка предложит заняться свингом и ради прикола периодически меняться партнерами, я ее убью», — мрачно подумала Елена и потянула на себя дверцу шкафа — переодеться к ужину.

До ужина оставалось еще минут пятнадцать, но оставаться в каюте было как-то неправильно, поэтому Марьяна решила снова подняться на верхнюю палубу, чтобы подставить лицо солнцу и просто посидеть, не шевелясь и ни о чем не думая. Думать у нее в последнее время получалось плохо. Мысли сводились к одной-единственной теме — отношения с Гордоном, сложные, запутанные, болезненные с самого начала и закончившиеся оглушительной катастрофой. Для Марьяны оглушительной, не для Гордона.

Этот элегантный до кончиков пальцев на ногах британец, не слишком отягощенный нормами морали, скорее всего, даже не заметил, что Марьяны больше нет рядом. Вернее, нет, конечно, заметил и даже вздохнул, только не от горя, а от облегчения. С самого начала ее любовь его тяготила, и Марьяна даже понимала почему. Любовь, основанная на психологической зависимости, всегда тягостна для объекта этой самой любви.

Марьяна вспомнила, как ради Гордона решилась на преступление, и вздрогнула, хотя вечер был жаркий. Типичный для Барселоны августовский вечер, лишенный лондонской хмари и российской безнадеги. Да, она, Марьяна Королева, умница, красавица, незаменимый сотрудник и вечный двигатель, оказалась способна на преступление, а Гордона это не отпугнуло, наоборот, лишь вызвало неподдельный интерес.