ПростиТурция, или Восток - дело темное - Ирина Пушкарева Страница 60

— Прошу вас, проходите! — все так же мило улыбаясь, указала в сторону неприметной дверки материализовавшаяся секретарша. — Вас ждут.

— Скажи, а тебя не напрягает, что здесь все по-русски говорят? — с некоторой горечью в голосе поинтересовалась у телохранителя Ёлка. — Блин, за державу обидно. Вот почему нет проституток-китаянок или профурсеток-ирландок? Ну, или, наконец, шлюх-финок?

— Потому что финки в большинстве своем страшные, как танки некрашеные. А китаянки есть, и спрос на них большой. У нас тут вообще интернациональный состав, — подала голос провожающая парочку «горничная». — А по-русски все бывшие дружные республики говорят. Кстати, Марго русского почти не понимает. Я вам переводить буду.

— А по-каковски она понимает? С английским дружит? Вот и замечательно. Обойдемся без переводчика, — довольно сухо отказалась Ёлка от услуг длинноногой феи.

— Но все равно спасибо вам, Стеллочка! — постарался смягчить ситуацию Евгений. — Если понадобится, мы обязательно к вам за помощью обратимся.

Странная она какая-то, эта фея. Элка в очередной раз на нее рявкнула, а она только ласковей улыбаться начала. Вот ей-богу странная!

Дверка в каморку папы Карло бесшумно отворилась перед посетителями, и Ёлка с Женей прифигели в который раз за это длинное сегодня.

Они оказались в самом настоящем, из фильмов про французских королей, будуаре. Вот где-где, а в этом помещении все было декорировано именно так, как должно быть в публичном доме. Большую часть комнаты занимала огромная кровать с балдахином. Высокие потолки украшала затейливая лепнина с позолотой. А стены были в настоящей шелковой обивке глубокого бордового цвета. Словом, все как полагается.

Из-за резного, белого с позолотой стола раздалось английское «Нello!».

— Здравствуйте! Меня зовут Игорь, это моя начальница Даша. Мы пребываем в Турции по важному делу… — с ходу принялся излагать причину своего визита Женька. По-английски, разумеется.

Хозяйка будуара, невысокая миловидная женщина в чем-то совершенно пушистом и розовом, приветливо указала посетителям на приставленные к столу кресла.

— Вы от Маши? Что вам про нее известно? Как она поживает? — Скорее всего дамочка и была содержательницей притона, знаменитой Марго.

— Маша? Прекрасно поживает. В настоящий момент она в России, лечится от наркозависимости, — ответил ей Женька.

— Прекрасно! Я ей давно говорила, что наркотики не доведут до добра. Очень хорошо, что она наконец взялась за ум. Вы знаете, я так за нее переживала!

Ага, переживала ты, курва крашеная. Не ты ли девку в рабство продала? Сволочь…

Ёлке очень сильно хотелось стукнуть в ухо мерзкой бандерше, но, понятное дело, эти свои искренние желания ей пришлось попридержать. Ибо полезна еще была им эта тварь.

— Мы тоже очень за нее рады, — продолжил светскую беседу Женька. — Вы знаете, Маша нам рекомендовала вас как специалиста по довольно деликатным вопросам. Именно поэтому мы сейчас здесь. Нам очень нужна информация, за которую мы готовы заплатить. Не поможете?

Бандерша отложила в сторону тяжелую перьевую ручку, сложила руки, как прилежная ученица на уроке, и изобразила из себя абсолютное внимание. Женька чуть придвинулся к столу и положил перед дамочкой лист с распечаткой Машкиных данных.

— Мы ищем эту девушку.

Упоминать о том, что наша Машка засветилась в Бодруме, Евгений не стал.

— Вы не могли бы вспомнить, видели ли вы ее когда-нибудь или нет?

Та, кого все звали Марго, ничуть не удивилась. Она совершенно спокойно взяла в руки фотографию (странно, удивилась Элка, на этой распечатке вообще-то всегда были снизу телефоны приписаны, с которых она в последние разы звонила, а сейчас почему-то, кроме имени-фамилии-даты рождения, ничего не было), внимательно в нее вгляделась, покачала головой:

— Увы, нет. Я ее никогда не видела.

— Вы уверены? — Женька внимательно следил за эмоциями на лице мадам бандерши.

— Совершенно. У меня профессиональная память на лица, особенно на лица красивых девушек. Я помню всех, кто у меня когда-либо работал. А также тех, кого я бы хотела иметь у себя в штате. Поверьте, такую красотку я бы не пропустила! Так что увы — раз я ее не помню, значит, мы с ней никогда не встречались.

И дамочка, разочарованно пожав плечами, вернула фотографию Женьке.

— Может, пусть это, — телохранитель кивнул на распечатку, — пока останется у вас? Мы пробудем в Стамбуле еще несколько дней, и если вдруг вы что-либо узнаете, то позвоните нам по вот этому телефону.

Он вытащил из нагрудного кармана куртки простенькую шариковую ручку и прямо на листе с фотографией написал свой мобильный номер.

Марго не возражала. Она дождалась, пока Женька допишет последнюю цифру, взяла листок в руки, еще раз внимательно в него вгляделась и покачала головой. Мол, увы, гости дорогие, пока ничем помочь не могу. И всем своим видом изобразила классическое «Аудиенция закончена. Освободите помещение».

А что делать — пришлось освобождать. Тем более, что говорить действительно было больше не о чем.

— Женьк, а почему ты поудалял с распечатки все телефоны? — как только парочка доморощенных сыщиков вышла на улицу, Элка сразу же задала телохранителю этот животрепещущий вопрос.

— Потому что на хрен не надо. Хватит трупов. Сначала ныне покойный детектив за эти телефоны зацепился. И где он сейчас? Потом мы такую же распечатку сутенеру бодрумскому сунули. Блин, такое ощущение, что только шеф полиции выжил, зная эти заветные цифры!

— Ну, так он для того и шеф полиции, чтобы выживать в подобных условиях, — пожала плечами Элка. — Я вот совершенно не вижу поводов для паники и скрывания от потенциальных свидетелей информации. В конце концов, два трупа — еще не показатель!

Женька остановился. Внимательно посмотрел в лицо беспечно несущей это все Ёлке и покачал головой:

— Ой, зря вы, Элла Александровна, так на тему погибших людей остроумничаете. Рано вам еще так шутить. Да и не по-человечески это. Повидали бы с мое смертей, по-другому бы ко всему относились…

Вообще-то это нехороший признак — если телохранители начинали называть Ёлку по имени-отчеству в то время, когда свидетелей не было. Значит, они чем-то шибко недовольны.

— Прости, Жень. Я действительно чего-то переборщила с цинизмом. Больше не буду.

Женька пожал плечами, вздохнул, а потом махнул рукой, мол, чего ж с тобой делать.

— А мы сейчас куда? В гостиницу или в старый город? — чтобы хоть как-то поддержать беседу, Элка начала приставать с расспросами к телохранителю.

— А ни туда и ни туда. В гостиницу не хочу, в старом городе ночью ошиваться не стоит. У меня есть другая идея.

Изобразив пуделя (стойка сусликом, лапы сложены, взгляд заинтересованный), Ёлка замерла на месте. Мол, валяй, мне жуть как любопытно!