Зимний убийца - Джон Сэндфорд Страница 60

Они прошлись по всему списку, Уэзер чувствовала, что старшая медсестра оценивающе смотрит на нее, еле сдерживая улыбку. Все знали, что Дэвенпорт ночует в ее доме, правда непонятно, в каком статусе, и Уэзер подозревала, что сегодня некоторые сестры поняли, в каком именно. Но ей было все равно.

— …вероятно, придется ее помыть, и я хочу, чтобы вся область была выбрита. Сомневаюсь, чтобы она сама хорошо с этим справилась, ей уже немало лет, а мне нужно иметь свободный доступ.

Их семьи общались, и хотя Уэзер была на десять лет моложе медсестры, они тоже дружили. Наконец они просмотрели список до конца, и Уэзер пошла к выходу, но, дойдя до двери, не выдержала и вернулась.

— Неужели это так очевидно?

— Да, очень заметно, — ответила сестра. — Другие девушки, которые его видели, говорят, что он симпатичный мужчина.

Уэзер рассмеялась.

— Мой бог! Маленькие городки, как я их люблю!

Она снова направилась к двери.

— Только не замучайте его, доктор, — крикнула ей вслед сестра.

Выходя на улицу, Уэзер продолжала улыбаться.

Сегодня ее охранял угрюмый грузный помощник шерифа Арне Брун. Они учились в одной средней школе, он был на два года младше. Арне избрали президентом клуба молодых республиканцев, но, говорят, он стал настолько правым, что республиканцы отказались от него. Когда Уэзер вышла в вестибюль, Брун встал, свернул журнал «Оружие и амуниция» и положил в карман куртки.

— Готовы ехать?

Он вел себя доброжелательно, но желваки у него на скулах ходили, как у настоящего параноика.

— Да, — ответила доктор.

Он вышел из больницы первым, посмотрел по сторонам, потом махнул Уэзер, и они вместе зашагали к парковке. День уже начал становиться длиннее, но было совсем темно, и температура воздуха снова заметно опустилась. Индейцы называют такую погоду «луной падающего холода».

Брун распахнул перед Уэзер дверь своего внедорожника, закрыл ее и обошел машину спереди. Больница находилась на южной окраине города, Уэзер жила в северной его части. Самый короткий путь домой шел по 77-му шоссе до Батлер-роуд, через автостраду у светофора, что позволяло избежать пробки на главной улице.

— Снова холодает, — сказал Брун, усаживаясь за руль.

Следуя указаниям Карра, Уэзер позвонила в полицию и попросила, чтобы ее отвезли домой. Сегодня дежурил Брун. Он вышел из машины всего на несколько минут, чтобы встретить Уэзер, поэтому в салоне все еще было тепло.

— Если так будет продолжаться, то до следующего года не доживет ни один олень.

— Насколько я знаю, сюда собираются доставлять сено на грузовиках.

Они говорили о поддержке диких животных зимой, когда доктор заметила снегоход, стоящий на обочине в пятнадцати футах от стоп-линии перед перекрестком с Батлер-роуд. Водитель опустился на колени возле снегохода, видимо пытаясь найти неисправность. Вдоль дороги шел санный след, а снегоходы постоянно ломаются. Но внимание Уэзер привлекла одна деталь: мужчина смотрел на них, а его руки продолжали что-то делать.

— Снегоход застрял, — сказала она.

Брун тоже обратил на него внимание.

— Ага.

Он остановился у стоп-линии, и они оказались рядом со снегоходом. Уэзер не могла отвести от него глаз. Когда внедорожник тормозил, свет фар отражался от сугробов на обочине, освещая водителя снегохода. Уэзер увидела, как он встал, выхватил дробовик и побежал к ее окну.

— Ружье! — закричала она. — У него…

Она нырнула вниз, а Брун нажал на газ. Окно в шести дюймах над Уэзер разлетелась на куски. Брун вскрикнул от боли и рванул руль. Внедорожник занесло, заднее стекло разбилось, словно кто-то ударил по нему молотком, и на Уэзер посыпались осколки. Она посмотрела налево: голова и лицо полицейского были залиты кровью, он навалился на руль. Машина описывала круг, ревел двигатель, визжали шины…

Снова прогремел выстрел дробовика — на этот раз она его услышала и ощутила удар в дверь возле локтя. Брун стонал, но продолжал сжимать руль. Машина покатила по дороге.

— Нужно вернуться, нужно… — бессвязно проговорил полицейский.

Уэзер почувствовала, что они набирают скорость, и приподнялась над сиденьем. Стекло исчезло, но зеркало оставалось на месте. Водитель снегохода вскочил в седло и бросился следом за ними, и Уэзер внезапно вспомнила ночь убийства Лакортов и снегоход, мчащийся по придорожному кювету…

Они гнали мимо лесопитомника, возвращаясь к парковке возле больницы. Ровные ряды сосен проносились мимо, как черные столбы забора.

— Нет, нет, — шептала Уэзер, чувствуя, как сердце бьется у самого горла.

Она посмотрела в зеркало — снегоход неотвратимо приближался.

— Он поднимает ружье! — закричала она.

Брун опустил голову, а Уэзер соскользнула на пол. Рев двигателя почти заглушил два быстрых выстрела, дробь застучала по корпусу машины. От следующего выстрела треснуло ветровое стекло, осколки опять полетели во все стороны. Брун снова застонал и пробормотал:

— Я ранен, ранен…

Однако он продолжал давить на педаль газа, и скорость увеличивалась. Выстрелы смолкли. Уэзер приподнялась и выглянула в боковое разбитое окно, а потом и в заднее.

Дорога была пуста.

— Он исчез, — сказала она.

Брун почти касался руля подбородком.

— Держись, — со стоном проронил он и ударил по тормозам.

Слишком поздно.

Перед въездом на парковку возле больницы нужно было свернуть направо. Это сделали специально, чтобы заставить водителей снижать скорость. Внедорожник двигался слишком быстро и не вписывался в поворот. Уэзер уперлась обеими руками в приборную панель и приготовилась к удару. Они мчались к небольшому цветнику, скрытому под снегом и окруженному оградой высотой в фут.

Когда Брун нажал на тормоз, внедорожник занесло, а потом машина ударилась в ограду. Их отбросило в сторону, они заскользили по снегу, взвыл двигатель…

На парковке были люди.

Уэзер ясно и отчетливо увидела их застывшие лица — так взгляд выхватывает даму червей, когда кто-то быстро тасует колоду карт.

В следующее мгновение машина оказалась на парковке. Она пошла юзом, въехала в сугроб и стала опрокидываться набок. Уэзер схватилась за ручку двери, пытаясь удержаться, но ее толкнуло в сторону, пальцы разжались, и она начала падать, падать на мягкое тело помощника шерифа. Брун пронзительно закричал.

Наконец все остановилось.

Уэзер не понимала, что происходит. Осталось лишь ощущение удара. Впрочем, она была жива. При аварии ее бросило на Бруна. Она посмотрела сквозь разбитое ветровое стекло и увидела чьи-то ноги.

— Не двигайтесь, не двигайтесь! — послышались голоса.