Год тумана - Мишель Ричмонд Страница 60
Год тумана - Мишель Ричмонд читать онлайн бесплатно
— Как выглядел этот человек?
— Светловолосый, лет тридцати. Может быть, сорока. Не знаю.
Поворачиваюсь к Тине:
— Ты показывала им рисунки?
Кивает — показывала.
— Может, и он, — говорит Грег, — но, честное слово, не уверен. Люди, знаете ли, приходят и уходят. Всех местных знаю, а остальные со временем как-то сливаются…
— Не спросили у него, откуда он?
Серфингист замолкает и задумывается, теребя браслет.
— Нет. Но блондин сказал, что собирается махнуть к друзьям в Тико.
— Куда?
— В Коста-Рику, — объясняет Гуфи.
— Ну да, — добавляет Грег. — Сказал, будто хочет опробовать доску старины Розботтома на Золотом берегу.
— Так называют Коста-Рику из-за желтого песка, — объясняет Тина.
Вспоминаю наклейку на бампере и букву «Т». Одно не пойму — память или воображение услужливо восстановили все слово целиком: «Тико»?
— Что-нибудь еще сказал? — не сдаюсь. — Может быть, обмолвился о семье?
— Нет. Самый обычный парень, ничего особенного.
— Не уточнил, куда именно едет?
— Все, что знаю, сестренка.
Дэррин постукивает костяшками пальцев по своему лубку.
— Полагаю, ваш блондин где-нибудь на Сентрал-Пасифик. Там самые удобные места для катания на длинных досках. Три года назад я целое лето прожил в Плайя-Эрмоса. В тех краях всегда полно серфингистов-американцев.
— Точно, — отзывается Грег. — Если Господь Бог пошлет мне доску Розботтома, сдохну, но испытаю ее в Бока-Барранка. Или в Тамариндо. Эрмоса — отличное место, самое сердце Сентрал-Пасифик. Если остановишься там, всегда будешь в гуще событий. — Складывает руки на груди и говорит: — Удачи.
— Спасибо.
— Да ради Бога. — Грег перехватывает мой взгляд, направленный на браслет. — И вообще, первым серфингистом был Иисус Христос. Говорят, он ходил по воде. Я все же думаю, что не ходил, а катался по волнам на доске.
Смеюсь, искренне смеюсь, преисполнившись надежды, и словно от переизбытка кислорода начинает кружиться голова. Впервые за долгое время я вижу свет впереди. Может быть, это тупик. А может быть, нет.
— Пообедаем вместе? — спрашивает Тина.
— Извини, не сегодня. Пойду собирать вещи.
— Я неплохо потрудилась, а?
— Ты просто молодец. В следующий раз «спецпредложение номер два» за мой счет.
Направляясь домой, начинаю подпевать радио. Наконец-то обозначилась цель: Коста-Рика. Я сдвинулась с мертвой точки. Не нужно больше сидеть и ждать. Хватит безуспешно обыскивать одни и те же улицы. Может быть, я иду не в том направлении, но все-таки есть шанс докопаться до истины.
Думаю о Коста-Рике. Мне всегда хотелось туда попасть. Рамон провел там месяц, когда учился в колледже, и часто рассказывал, как там красиво. Бродить по тропическому лесу — это все равно что исследовать другую планету. «Там все по-другому, — говорил он. — Деревья, цветы, насекомые. А цвета просто потрясающие». Визит в Коста-Рику находился в списке из ста «целей», которые я надеялась «закрыть» до того, как стукнет тридцать. Примерно после двадцати восьми время как будто внезапно ускорилось, месяцы и годы начали мелькать с пугающей быстротой; оглядываясь, вижу это отчетливо. Мои работы свидетельство тому — тысячи фотопленок, настоящие миниатюрные хроники, лица и места, которые, если расставить их в должном порядке, могут поведать историю жизни Эбби Мейсон. И в конце каждого года, подводя итоги, становилось понятно — многие пункты остались невыполненными.
А потом появились Джейк и Эмма, и я вновь обрела смысл жизни. До того дня на Ошен-Бич, когда все вдруг остановилось. Больше никаких фотографий, никакого движения истории. Какой-то жуткий тупик.
Прихожу к Джейку, не предупредив заранее. В доме пахнет яичницей с беконом — его излюбленное блюдо на ужин. Болфаур сидит на кухне и проверяет сочинения.
— Хочешь есть? — между делом спрашивает он, как будто в «Ла Кумбре» не произошло ничего особенного.
— Нет, спасибо.
Сажусь. Джейк нуждается в услугах парикмахера, небрит и все-таки выглядит неплохо. Передо мной вновь, как и в день нашего знакомства, обманчиво небрежный мужчина, который на самом деле все держит под контролем. Но одновременно Джейк изменился. Стал старше. Утратил изрядную долю уверенности. И создается впечатление — чувствует себя слегка не в своей тарелке. Это видно по тому, как он сидит, опустив плечи, как держит ручку — вяло, словно против воли.
— Какая тема? — киваю на стопку сочинений.
— Диалоги Платона. Как примирить отрицание Сократом знания с его смелыми поступками и неординарными утверждениями в области этики.
— И ученикам все понятно?
— Ты удивишься… — Он роется в бумагах, а затем останавливается, как будто внезапно забывает о предмете своих поисков. На столе стоит нетронутая тарелка с яичницей.
— Я еду в Коста-Рику, — говорю.
— Что?
— Это связано с доской Билли Розботтома. Очень много шансов на то, что парочка из желтого «фольксвагена» сейчас в Коста-Рике или по крайней мере недавно там была.
Прежде чем Джейк успевает ответить, передаю свой разговор с Тиной и ее знакомыми. Джейк сидит, скрестив руки на груди, и молча слушает. Когда заканчиваю, встает и подходит к раковине, как будто там нашлось какое-то важное дело. Но Болфаур просто стоит там, спиной ко мне, и рассматривает грязные тарелки.
— Зачем ты это делаешь?
— Должна. Клеймо Розботтома — последняя деталь, которую я смогла вспомнить. Последняя зацепка, которую еще не отследила. Нужно довести дело до конца.
— Какой-то тип — возможно, пьяный или обкуренный — сказал тебе, что видел у кого-то доску с изображением лягушки, и ты готова все бросить и мчаться в Центральную Америку?
— Парень вовсе не был ни пьяным, ни обкуренным и описал ее в подробностях.
— Ну хорошо, предположим, это действительно тот самый человек из «фольксвагена». Но прошло уже много времени. Если в тот день на пляже действительно был он и если действительно уехал в Коста-Рику, шансы отыскать его там невелики.
— Может быть, ты прав. Но если блондин и в самом деле похититель, то вряд ли рвется назад в Штаты. Возможно, наша парочка хочет переждать, исчезнуть из виду. А если тот серфингист достаточно богат для покупки редкой и дорогой доски работы Розботтома, ему как пить дать захочется испробовать ее на самых знаменитых пляжах.
— Слишком много «если». Вспомни слова Шербурна в первый же день. Из 797 500 пропавших детей только 115 удерживались живыми в течение длительного времени. Посчитай сколько процентов.
— Дело не в процентах, — говорю. — И ничего общего с кубиком Рубика здесь тоже нет. Цифры вообще ничего не значат.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments