Стокгольм delete - Йенс Лапидус Страница 60

– Готов?

Никола поднял большой палец и поиграл бровями – а то!

Они поехали на автобусе – незачем рисоваться в метро, там на каждом шагу камеры наблюдения. Хамон по пути рассказал дикую историю.

– Помнишь Ашура? Тот, что получил срок за шантаж и еще много за что… даже за мокруху зацепился, но вроде только как подельник. Сидит он, значит, в Халле, а тут помирает его отец. Он просится поехать на похороны, они начинают кочевряжиться. Он обращается к своему адвокату, тот пишет в конституционный комитет, еще куда-то… в общем, добился своего. Везут его, значит, в церковь. Три дятла в машине. Он, конечно, переживает, что отец помер, но все равно рад – все-таки разрешили попрощаться. И знаешь, что происходит?

– Откуда мне знать? Ты не забыл, где я чалился?

– А происходит вот что. Они ему говорят: мы тебя из машины без наручников и легких кандалов на ногах не выпустим. Ашур говорит – вы что? В церковь – в кандалах? Ничего, говорят, не можем сделать… в соответствии с мерой пресечения, правилами содержания… и пошли сыпать параграфами. Сволочи. Они что, решили, что он из церкви сбежит?

– И что дальше?

– Само собой – Ашур отказался выйти из автобуса, и его отвезли назад в санаторий. Они его унизили перед матерью, дедом, сестрами и братьями.

– Повторяю – сволочи. И как ты считаешь, чего они добились?

– Не знаю.

– А я тебе скажу. Шведское государство само создало себе шурда. Непримиримого, беспощадного врага общества. Мстителя.

Они припарковали сто двадцать пятый [65] и квадроцикл позади одноэтажного детского садика.

Транспортом обзавелись накануне. Никола сунул мощную отвертку с ограничителем в замок, ударил пару раз молотком и повернул разводным ключом. Вытащил пластиковые осколки и соединил проводки – осталось только крутануть ручку газа. А гибкий замок на заднем колесе перекусил болторезом за тридцать секунд.

На всякий случай они поставили за магазином мопед, резервный транспорт на случай неожиданностей.

И теперь они стояли в садике над парковкой и смотрели вниз на гигантский, уже закрытый супермаркет. На огромной, расчерченной на ячейки площадке по-прежнему стояло семь-восемь машин – скорее всего, так и останутся на ночь.

У Хамона в рюкзаке – полицейское радио и тонкие садовые перчатки с пупырышками.

Все большие супермаркеты похожи друг на друга: гигантский куб, словно позаимствованный из «Лего» для великанов. И надстройка из стекла и стали. Главный вход с огромным вращающимся стеклянным турникетом закрыт, и свет почти везде погашен. Но им казалось, что все здание медленно накаляется, наливается багровым отсветом ожидающих их золотых россыпей.

Полночь. Единственное время суток, когда более или менее темно. Не совсем, но все же.

Они оседлали своих коней: квадроцикл и легонький кроссовый мотоцикл по прозвищу «кузнечик».

Сердце у Николы заколотилось, как пойманный кролик. Еще бы – работа в высшей лиге. Его прорыв. Его claim to fame [66]. А главное – возможность спасти положение.

Три дня ушло на рекогносцировку. Они кружили вокруг здания, высчитывали пути отступления. На главную парковку – единственный въезд. Это плохо. Но есть еще грузовые настилы с задней стороны и узкая асфальтированная тропинка – по-видимому, для персонала. Рядом с парковкой – велосипедная дорожка, исчезающая за холмом.

От машины пришлось отказаться. Слишком велик риск. А вдруг кому-то придет в голову заблокировать единственный выезд с парковки? Зато легкий мотоцикл и квадроцикл пролезут где угодно.

Они заходили в магазин, бродили с колясками по проходам, купили несколько пакетов с чипсами OLW, пару бутылок колы. Надо было узнать, какой путь бегства короче. Темные очки и куртки с капюшонами. Все время косились на потолок – надо выяснить, где стоят камеры наблюдения и датчики тревоги. Эти куртки и очки потом сожгли.

Никола убрал подножку и запустил мотор. Какое приятное чувство, ей-богу, – чувствуешь себя настоящим гонщиком. Крутанул пару раз рукоятку газа – вр-рум, вр-рум…

Проехали последние двести метров до задней стороны. Камер не видно – но кто их знает, может, где-то они и есть. В рюкзаках позвякивали инструменты. У Хамона в рюкзаке, кроме инструментов, – большой клеенчатый пакет из «Икеи».

Металлическая дверь. Довольно жидкая, они уже проверили. Работа двумя фомками заняла не больше двух минут. Пульт охраны слева на стене, код им сказал Саман. Короткий звоночек напомнил Николе кофейный автомат в Спиллерсбуде.

Они выбежали, сели на своих коней и вновь поднялись на холм.

Полицейское радио на коленях у Хамона. Считаем минуты. Надо проверить, не сработала ли все же какая-то сигнализация. Если кто-то и мог среагировать, то служба вневедомственной охраны. Никола время от времени поднимал к глазам бинокль – не едет ли кто-то по дороге. Сигнализация могла сработать и неслышно.

Сорок пять минут. Они выжидали сорок пять минут – никакого движения.

– Пора? – то ли скомандовал, то ли спросил Хамон.

У Николы свело мышцы живота. Проклятая трусость.

– Не знаю…

– Тревога же не сработала. Они давно были бы здесь.

– И все равно… подожди, – Никола вскочил на мотоцикл и рванул в сторону туннеля под Хогельбювеген.

Хамон так и остался стоять с открытым ртом.

Метров через пятьсот Никола включил свой телефон. Тедди жил буквально в полукилометре отсюда, но Никола так ни разу к нему и не зашел.

Прошло не меньше десяти сигналов.

– Привет. Тедди, это я.

– О, привет… как дела?

– Нормально. Слушай, можно к тебе заглянуть на минутку? Только я не один. С Хамоном.

– Почему бы нет? Но…

– Что?

– Я пока еще не дома, и у меня был очень трудный день… сплошные стрессы.

– О, дьявол… тогда в другой раз.

– Нет-нет, все в порядке… Заходи, когда захочешь. Только звони и стучи подольше.

Хамон выпятил подбородок.

– Что это было?

– Надо было позвонить.

– Мы же договорились отключить телефоны!

– Да, но я вспомнил, что у меня здесь поблизости живет дядя. Спросил, можем ли зайти на минутку.

Полицейское управление Стокгольма

Беседа с информатором «Мариной», 17 декабря 2010 года

Вел беседу Йоаким Сунден

Место: Фарста-центр

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА 4 (часть 3)