Зловещее Проклятие - Деанна Рэйборн Страница 61

Толпа ответила, бокалы высоко подняты. — Принцесса Анхесет! — Леди Тивертон пошла к своему мужу, чтобы принять поздравления гостей. Стокерa нигде не было видно, он, несомненно, что-то выслеживал, и я позволила себе с восхищением рассмотреть находки. Мне особенно понравились сандалии из битого золота, тонкие, как лист бумаги. С ними был набор из двадцати полых золотых фигур, похожих на наперстки, но гораздо длиннее и явно предназначенных для того, чтобы закрывать кончики пальцев рук и ног.

— Они выглядят чертовски неудобно, не правда ли? — спросила молодая женщина, которая появилась рядом со мной. Мгновенно я узнала ее, именно с ней разговаривал инспектор Морнадей по прибытии. В отличие от других дам, которые пришли в своих лучших вечерних платьях, одетыe в драгоценности, чтобы соперничать с принцессой, эта леди была скромно одета в довольно обычное темно-синее платье. Ее волосы были красноватыми и свернуты тяжелым, аккуратным узлом на затылке. Гувернантка или компаньонка, пришла с одним из самых выдающихся гостей?

— Я должна думать, что они крайне неудобны, — согласилась я.

— Ну, может быть, стоит немного пострадать, чтобы стать принцессой. — Она на мгновение заглянула в футляр, а затем бросила на меня любопытный взгляд. — Мне кажется странным, что сэр Лестер не упомянул проклятие мумии в связи со смертью Джонаса Фаулера, не так ли? Ни исчезновение Джона де Моргана.

Я пожала плечами. — Без сомнения, он хотел, чтобы внимание было сосредоточено на успехе экспедиции, а не на сенсационном суеверии.

— Я должна думать, что исчезновение штатного фотографа и бесценной диадемы было чем-то большим, чем суеверие. И потерять директора экспедиции таким драматическим образом, — она позволила своему голосу замолчать, склонив голову, чтобы внимательно рассмотреть корону на моей голове. — Половина женщин здесь одеты в египетские украшения, но я думаю, что ваша диадема, пожалуй, особенная, — cказала она, пристально глядя на меня, когда достала из кармана тонкую тетрадь и карандаш. — Не могли бы вы сделать заявление для прессы?

Мой разум вернулся к темному тротуару за пределами Бишоп-Фолли. — Вы! Вы были женщиной, которая следовала за нами, — прошипела я.

Она широко улыбнулась и вытянула руку. — Я не могу поверить, что мы встретились. Дж. Дж. Баттерyорт. Я спросила, не могли бы вы сделать заявление, мисс Спидвeлл?

Я проигнорировала руку. — Я бы точно не стала. Сэр Лестер знает, что вы здесь?

Она наклонила голову. — Не совсем. Он послал приглашение в мою газету, и оно попало в мои руки.

— Вы имеете в виду, что украли его.

Она пожала плечами. — Женщина должна создавать свои возможности в этом мире, разве вы не согласны?

— Если бы я cогласилсь, я нашла бы это в печати?

Она откровенно засмеялась. — Думаю, при других обстоятельствах, мисс Спидвeлл, мы могли бы стать друзьями.

— Я бы скорее подружилась с барракудой, — сказала я ей спокойно. — И давайте будем совершенно ясны друг с другом. Я презираю вас и грязные маленькие сплетни, которые вы придумали. И если вы напишете одно лживое слово о Ревелстоyке Темплтон-Вeйнe …

Она подняла руку. — Я знаю. Вы будете судить мeня за клевету.

— Моя дорогая мисс Баттерyорт, после того, как я закончу с вами, не останется ничего, с чем можно судиться.

К ее чести, она все еще улыбалась, когда уходила с высоко поднятой головой. Я постояла секунду, уставившись на нее и кипя гневом от лукавства Морнадeя. Увидев их вместе на улице, я почти не сомневалась, что именно он передавал ей информацию, как птичка-матушка, которая сбрасывает вкусные кусочки в ожидающий клюв цыпленка. По крайней мере, я могла бы снять все подозрения с Фигги на этот счет, подумала я мрачно. Я заметила Стокера в толпе и пошла к нему по кругу, стремясь увести его, пока его не заметила мисс Баттерyорт.

Внезапно в зале раздался голосc отчетливым американским акцентом: «Да, боже мой, разве это не зрелище!» Все глаза обратились к дверному проему, где стоял Хорус Стил, положив руки на бедра, осматривая комнату. Его сын Генри неловко стоял позади него, такой же взъерошенный в вечернем костюме, как и в своей повседневной одежде.

Сэр Лестер вырвался из группы гостей и шагнул к своему бывшему партнеру, когда над собранием воцарилась тишина. Генри, явно выглядевший несчастным, скользнул к краю витрин, почти всунувшись за горшок с пальмой в своем желании быть невидимым. Я сочувствовала ему. У его отца был просветленный вид и хитрые глаза опытного провокатора, а сэр Лестер был не из тех людей, которые отступали без боя. Он приближaлся к Хорусу Стилу, как бык на красное, неудивительно, учитывая, что их последняя встреча закончилась угрозами насилия со стороны явно взбешенного Стила.

— Что вы имеете в виду, придя сюда? — потребовал сэр Лестер.

Мистер Стил коснулся полосы черного крепа, прикрепленной к его руке. — Я пришел, чтобы выразить свои соболезнования, — сказал он с легким упреком. — Я работал с Джонасом много лет, и мне показалось уместным отдать дань его последней экспедиции.

Сэр Лестер немного побагровел. — О, гм. Конечно, конечно. Паршивое дело.

— Действительно. — Они встали, сэр Лестер расправился, словно пытаясь помешать мистеру Стилу пройти дальше. Мистер Стил указал на витрину. — Я вижу, вы все еще продолжаете выставку.

— Естественно, — сказал сэр Лестер, выпячивая грудь. — Это то, чего хотел бы Фаулер.

— Он бы хотел, — согласился мистер Стил. Его тактика агрессивного согласия, казалось, лишила сэра Лестера его напора. Идеальная вежливость и безупречность манер американца не позволяли баронету устроить сцену, не проявив грубости. Казалось, они оказались в тупике, пока мистер Стил не заметил леди Тивертон и вежливо поклонился. — Моя леди.

Ее глаза стали огромными и немигающими. — Мистер Стил. Какая неожиданность, — сказала она, ее обычно тихий голос был даже мягче обычного.

Мистер Стил слабо улыбнулся. — Как и печальная кончина Джонаса Фаулера.

— Едва ли. У парня было заболевание сердца, как вы хорошо помните, — резко добавил сэр Лестер.

— Конечно. Я помню, однажды он испугался шакала, бродящего слишком близко к лагерю. Шакал так громко завыл, как будто он уносит человеческую душу. Бедный старый Джонас побелел как простыня и рухнул. Но я ожидал, что он продержится еще годы. Годы, — сказал он, подчеркивая слово. — Тем не менее, мало что человек может сделать против проклятия мумии, не так ли?

Это было мастерски сделано. Тивертоны не могли говорить публично ни за, ни против проклятия. Они могли в частном порядке сожалеть об этом, но история стимулировала продажи, и сэр Лестер создавал впечатление проницательного бизнесмена, который использовал бы все преимущества.

Он сжал губы, когда мистер Стил продолжил. — Да, это проклятие любопытно. Вы говорите, оно исходило от мумии принцессы Анхесет?

— Да. Ее оставили в пещере в отдаленной wadi с некоторыми из ее могильных вещей, — сказал Патрик Фэйрбротер, приблизившись. — Вы сами можете увидеть ее картуш, — добавил он, откидывая занавес перед саркофагом.