Президент исчез - Рекс Стаут Страница 61

Под его взглядом человек пошевелился. Чик продолжил:

— Как только я закончу говорить, начинайте считать.

Через десять секунд идите. Не торопитесь, но и не медлите. Свет включен, и дверь открыта.

С этими словами он повернулся и быстро зашагал вдоль проезда. Нигде не было видно дежурного по этажу, и только когда Чик оказался у самого пандуса, он обнаружил его между парой автомобилей, тот по-прежнему протирал бампер. Чик подошел ближе.

— У этого аппарата есть связь с остальными телефонами гаража или у него самостоятельный ввод? — спросил он.

Дежурный даже не потрудился поднять голову.

— А сами-то по схеме определить не можете? — ответил он вопросом на вопрос.

— Я спрашиваю вас.

— Насколько мне известно, у него свой ввод.

— Премного благодарен.

Чик повернулся и пошел обратно по проезду, нырнул в проход между автомобилями, пробрался к стене и вошел в комнату, облицованную пробковыми панелями.

Теперь, закрывая дверь и заклинивая ее стулом, он действовал очень быстро.

В двадцать минут двенадцатого Чик, сидя в своем седане, выехал из гаража, повернул налево и на приличной скорости промчался по Мэриленд-авеню. На Десятой улице он повернул на Массачусетс-авеню, а проехав пару кварталов, остановился перед аптекой, вошел в нее и направился к телефонной будке. Он чувствовал, как сильно дрожит у него рука, сжимавшая трубку. Ему потребовалось некоторое услилие, чтобы унять эту дрожь.

— Алло, — сказали на другом конце провода.

— Это гараж на Мэриленд-авеню? С вами говорит телефонист… Телефонист! Я только что был у вас по поводу аппарата, установленного на верхнем этаже, в обитой пробковыми панелями комнате. Я забыл выключить освещение… Ну, дежурный вам все объяснит.

Я подумал, что, может быть, вы не захотите зря жечь свет.

Эд Грир, управляющий и совладелец гаража на Мэриленд-авеню, сидел за письменным столом в своем кабинете, расположенном на первом этаже в передней части здания, и пытался проверять ведомости ремонтных работ. Обычно он делал это быстро и аккуратно, однако сегодня работалось тяжело и непродуктивно. То обстоятельство, что он находился здесь, уже было данью его упорству, ибо обычный человек, получив в качестве напоминания о шести часах, проведенных им в подвале министерства юстиции, сотни синяков и ушибов в комплекте с забинтованной и ноющей от постоянной боли спиной, вывихнутой лопаткой и ребрами, протестовавшими против каждого вдоха, давно бы лежал на больничной койке. К физическим переживаниям и беспокойству по поводу потери клиентуры вследствие получивших огласку событий двух последних дней добавилась еще одна, менее досадная, зато совершенно новая проблема. Кто-то пять минут назад позвонил и сообщил, что он только что был наверху в облицованной пробковыми панелями комнате и оставил там непогашенным освещение. «До чего же вежливо с его стороны!» — подумал Грир и по внутреннему телефону позвонил дежурному по этажу, чтобы тот выключил свет.

Все, что хоть как-то напоминало ему об облицованной пробковыми панелями комнате, было, вне всякого сомнения, фактором достаточно раздражающим, чтобы еще ухудшить способность Грира проверять ремонтные ведомости. Он потянулся за следующей папкой и невольно застонал.

За спиной открылась дверь, и кто-то вошел в кабинет. Обернуться, чтобы посмотреть, кто пришел, было свыше возможностей Грира, поэтому он ждал, пока вошедший сам заявит о себе. Но голос гостя все-таки заставил его обернуться.

— Грир!

Грир не поверил своим ушам. Он отодвинул стул, встал и повернулся, раскрыв рот от удивления:

— Боже мой… вы… Боже правый!

— Я жду, Грир! — резко потребовал вошедший.

— Единение, — сказал Грир.

— Единение, — повторил Линкольн Ли и удовлетворенно кивнул, — а могло ли быть иначе? Вы — настоящий мужчина, Грир. Я знал это.

Грир вспыхнул от удовольствия. Принимая во внимание все, что произошло, подобное казалось невероятным, оно служило весомым свидетельством силы и обаяния личности Линкольна Ли.

— Сам по себе я — пешка, — проговорил Грир. — Но таких, как я, много. Командир, вам не следует оставаться здесь. Вы должны уехать. Ведь это же ваш собственный приказ: рисковать только тогда, когда в этом есть смысл, и никак иначе. Этим утром Беннет сказал мне, что вы уехали на север.

— Уеду через час. В настоящее время мне нечего делать в Вашингтоне. — Взгляд Ли был открытым и властным; он был чисто выбрит и стоял прямо, в любую минуту готовый к схватке; капли дождевой воды собирались на полях его фетровой шляпы и падали вниз; распахнутые лацканы дождевика позволяли убедиться, что он не расстался со своей серой рубашкой. — Этот город, которому подобает звание столицы мира, сейчас является не чем иным, как зловонной клоакой. За мной по пятам идут и тявкают ищейки Уорделла, я не стану тратить время, чтобы прятаться от них. Шпион прокрался за мной и сюда. Ну и пусть! Я пришел, чтобы сказать вам, что я уезжаю, что списки у Беннета и что Фэллон, как и ранее, будет руководить вами. Я с Фэллоном встречался вчера и…

Услышав за спиной скрип открываемой двери и увидев выражение лица Грира, Ли замолчал. Он не стал поворачиваться. Дверь захлопнулась.

— Ну? — отрывисто произнес Грир, глядя куда-то поверх плеча Ли.

Ответа не последовало. Грир заговорил снова:

— Ну? Что случилось?

Ли обернулся. Прислонившись спиной к закрытой двери, стоял мужчина. Лицо его было мертвенно-бледным, губы дрожали.

— Черт возьми, да что с тобой стряслось? Ты что, не видишь, что здесь присутствует командир? Ну же, говори!

Однако мужчина — тот самый дежурный с верхнего этажа, — очевидно, был не в том состоянии, чтобы произнести положенный по уставу девиз «Единение!». Наконец он смог выговорить только одно:

— Там, наверху. В комнате. Пойдите и посмотрите сами.

— Ради бога, что же это такое?! — воскликнул Грир с раздражением. — В чем дело?

Дежурный не ответил. Вместо этого, к изумлению смотревших на него Грира и Ли, он внезапно повернулся, распахнул дверь и, выскочив из кабинета, промчался по бетонному полу, затем сквозь широко распахнутые ворота выскочил на улицу и под дождем побежал по тротуару, словно за ним гнались убийцы.

Ли вопросительно посмотрел на Грира.

— Это невероятно. — сказал Грир в ответ на его взгляд. — Джо не трус, должно быть, он сошел с ума.

Я поднимусь и посмотрю, что там такое.

— Я пойду с вами.

— Вам нельзя терять время. Будет лучше, если вы отправитесь в путь.

— Я пойду с вами. Где здесь лестница?

Указывая дорогу, Грир шагал впереди. Они свернули за угол и преодолели три узких и темных пролета. Заканчивая подъем, Грир, тяжело ступая, плотно стискивал зубы, чтобы не застонать, в то время как Линкольн Ли шел легко, едва касаясь ногами ступеней. На верхнем этаже лестница вывела их на открытое пространство позади проезда для машин и менее чем в двадцати футах от облицованной пробковыми панелями комнаты. Дверь в нее была открыта, и оттуда падал свет. Грир вошел первым, за ним последовал Ли.