Школа для негодяев - Дэнни Кинг Страница 61

— Ну, вот и пришли, — заговорщицки прошептал он. — Данные по сезонным абонементам хранятся в этих двух шкафчиках, все отсортировано по алфавиту, на каждой карточке есть фотография… Миссис Тэтчер постаралась, скажите спасибо ей.

Лох отпер шкафчики и велел, чтобы я положил все бумаги обратно точно в таком же порядке, как они лежат, иначе ему не поздоровится (ага, как будто меня это волновало).

— Не волнуйся, я аккуратно, — пообещал я, завидев шанс убить двух зайцев одним выстрелом. Точнее, одного убить, а другого гарантированно оставить без работы.

Я включил фонарик и принялся перебирать карточки на букву «А», тогда как придурок, не теряя времени, переключился на бедра моей сестрицы. Воркование и кудахтанье Джинни, мягко говоря, немного сбивало меня с нужного лада, зато по крайней мере дело двигалось.

Сестра удерживала дистанцию при помощи стандартного набора девчачьих приемов так долго, насколько вообще было возможно, но в конце концов наш придурок начал возбухать.

— Теперь-то, блин, что не так? Каково хрена ты выпендриваешся? — взорвался он, после того как его рука в надцатый раз наткнулась на преграду. За последние двадцать минут он испробовал всевозможные варианты тактики, дабы потрогать что-нибудь существенное, однако поскольку в качестве самоучителя бедолаге достался «Путеводитель по психологии неуклюжих девственниц», особого успеха он не добился.

— Я вовсе не такая, — довела до его сведения Джинни.

Проживи она миллион лет, и то сие заявление стало бы самым правдивым в ее жизни.

— Ты же сама сказала, что мы… — запинаясь от возбуждения, произнес лох, не смея более откровенно выразить мысли в присутствии брата своей подружки.

Я поспешил помочь Джинни и ткнул фонариком прямо в физиономию этого урода.

— Извини, не расслышал, что она сказала?

— Знаешь, нам пора убираться отсюда. Не дай бог, еще заловят. — Он резко поднялся, злой и раздосадованный, с твердым намерением не позволять более глумиться над собой. Увы, я еще не дошел даже до буквы «К», поэтому любые варианты насчет убраться попросту не рассматривались.

— Да ладно тебе, давай еще немножко посидим. — Джинни ободряюще похлопала по соседнему сиденью. — Здесь так уютно.

— Нет, хватит. Мне пора домой, — решительно заявил придурок, оттесняя меня в сторону и пытаясь запереть шкафчик.

— Эй, погоди, погоди, — возразил я и навалился на металлическую дверку. — Почему бы тебе не устроить Джинни небольшую экскурсию, а? Готов поспорить, ей понравится.

Лох вопросительно посмотрел на мою сестру.

— Аг-хм… ну, пожалуй… мы могли бы… если только недолго, — неуверенно залепетала она. Мне пришлось отвести ее в сторонку и выторговать еще тридцать минут.

— Что я буду с ним делать целых полчаса?

— Не знаю, сестренка. Блин, задержи его, чего бы это ни стоило, — попросил я.

Лох, даром что лох, быстренько увел ее прочь. Теперь офис был полностью в моем распоряжении. Я вывалил все карточки на пол и стал рыться в этой груде с пылом девственника, преодолевающего сопротивление кожаной мини-юбки. В конце концов, среди личных дел на букву «П» я наткнулся на физиономию Шарпея, не глядя, сунул папку за пазуху и вылетел в коридор, чтобы отыскать Джинни.

В третьем по счету кабинете я обнаружил сладкую парочку. Лох усиленно гладил мою сестрицу по спине, а та ревела белугой.

— Пожалуйста, не плачь. Вытри слезы, все будет хорошо, — упрашивал он.

— Что тут происходит, блин на фиг? Ты что с ней сделал? — потребовал ответа я.

— Ничего я не делал, честное слово! Твоя сестра вдруг расплакалась ни с того ни с сего. Я пытаюсь ее успокоить, а она все ревет и ревет, — начал оправдываться лох, чья злая досада сменилась чувством вины и смущения. — Не понимаю, что с ней такое. Все бормочет что-то про своего первого парня, но в чем дело, не говорит.

Надо же, я недооценил Джинни! Сестренка развела придурка по всем женским правилам и умело отвлекла его внимание.

— Все нормально, мне уже лучше, — всхлипнула Джинни, подняв мокрое от слез и перепачканное растекшейся косметикой лицо. — Мы можем идти?

— Да, пожалуй, нам пора, — кивнул я.

Наш неудачник вконец приуныл.

— Но… как же… Погоди, если бы я хотя бы… — забубнил он, а потом шепнул что-то Джинни на ухо.

— Не очень удачная мысль, — скривилась она.

И тут лоха прорвало.

— Ну ты, стерва, решила просто подразнить меня? Мне надоели твои отмазки! Весь вечер динамила, а теперь собралась слинять? — бушевал он, а я подумал, что ночь понравится этому мудаку еще меньше, когда он увидит, в каком состоянии находятся личные карточки. — Небось считаешь себя красоткой, да? Хрен там, корова ты облезлая!

— Эй, повежливей, — предупредил я.

— Да что ты мне сделаешь, засранец! — Лох грубо отпихнул меня к стенке.

— Не смей трогать моего брата! — ринулась Джинни на мою защиту.

— Заткнись, сучка фригидная! Можешь засунуть себе…

Мы так и не узнали, что и куда она должна засунуть, поскольку мысли лоха на этом резко иссякли. Еще бы, получить лампой по башке.

— Ч-черт, — простонал он, рухнул на четвереньки и блеванул на ковер.

Джинни оседлала его и принялась шарить по карманам, пока не нашла ключи от конторы (они лежали рядом с его поникшим, неудовлетворенным прибором), потом ткнула урода мордой в мамашин чай и предложила делать ноги.

— Нашел?

— Да.

— Отлично. У меня от рева уже горло болит.

— Хорошо что только горло.

Мы заперли офис, закрыли за собой ворота и швырнули ключи в ближайшую канаву. Один звонок, и Мартин тут же подобрал нас и отвез обратно в Норвуд.

— Как ты? — спросил он Джинни, заметив ее состояние.

— Спасибо, хорошо, — отозвалась она и обняла меня за плечо. — Ну что, займемся твоим мистером Шарпом.

Честно скажу, мы с Джинни далеко не всегда горой стояли друг за дружку, порой я просто ненавидел ее, но тогда, на заднем сиденье машины Мартина, по-дружески обнимая сестру, я был полон любви к ней. Да, я испытывал любовь, гордость и искреннее восхищение.

Даже мисс Говард не справилась бы лучше Джинни, хотя кому-кому, а уж мисс Говард наверняка приходилось проделывать такие штуки не один раз.

Пару дней спустя я впервые в жизни посетил настоящий футбольный матч. После ограбления прошло четверо суток, все газеты пестрели нашими фотографиями, но мы с Крысой, Четырехглазым, Трамваем и Бочкой защитились от холода и копов, тщательно спрятав лица при помощи шарфов и шапок с символикой «Милуолла».

Мы прошмыгнули мимо трех десятков дюжих полицейских, заплатили за входные билеты у турникета и прошли на стадион. Внимания на нас никто не обратил, разве что вслед Бочке с главной трибуны понеслись оживленные возгласы: «Эй, жиртрест!»